Светлана Алешина - Одного поля ягодки (сборник)
Да уж…
Ну и как я буду его описывать?
— Светлые волосы, полудлинные, — начала я продираться сквозь страшные воспоминания. — Глаза… Черт, какого же они у него были цвета? Понимаете, в тот момент, когда я имела честь познакомиться с Салиловым, он был мертв.
— Что?!
Он смотрел на меня с ужасом. Недоуменно перевел взгляд на медальон и спросил:
— Это… вы нашли рядом с ним, да? Я вас правильно понял?
Я кивнула.
— Та-ак…
Он встал, нервно прошелся по комнате, остановился у окна.
— Кого вы подозреваете? — хрипло спросил он.
— Евгений Ильич, в данный момент я не подозреваю всех. Что-то происходит вокруг вашей семьи, а Салилов был другом Вики, и, насколько я поняла из рассказа ее близкой подруги, другом весьма корыстным и непорядочным… Возле трупа Салилова — причем характер убийства я бы определила чисто женским, нервным, но никак не запланированным и тщательно взлелеянным, — находится опять же предмет, имеющий прямое отношение к вашему семейству. Пропала Вика, убит Салилов. Катя же утверждает, что встречала Салилова уже после момента исчезновения ее сестры. Что я могу еще поделать, кроме того как подозревать именно ваших девочек, потому что одна, простите, предпочитает или врать, или умалчивать важные сведения, а вторая вообще находится неизвестно где, и дай-то бог, чтобы она была жива и здорова!
Он кивнул.
— Хорошо, я вас понял. Вы думаете, что это сделала Вика?
— Я ни-че-го пока не думаю.
— Думаете, — усмехнулся он. — Этот медальон приналежал мне, а не Вике. Поэтому…
Он достал сигарету. Закурил, посмотрел на нее и горько рассмеялся.
— Вот так. Я месяц не курил, знаете ли… Так о чем мы говорили? Ах да. Медальон мой. Значит, давайте сфокусируемся на моей личности. Поскольку именно я похож на главного подозреваемого!
Глава 6
Он нервничал. Ходил из угла в угол, как тигр в клетке, и явно собирался нагородить мне целую кучу аргументов в свою пользу.
— От того, что вы мечетесь по комнате, у меня начинает кружиться голова. Присядьте, пожалуйста…
Он молчал, углубленно изучая пол под своими ногами.
— Евгений Ильич, — мягко сказала я. — Обе девушки кажутся мне, мягко говоря, эксцентричными особами. Я хочу их понять, вот и все. Кроме того, я работаю не в прокуратуре, я — частный детектив… И мне надо найти убийцу, хотя бы ради Вики. Потому что вполне вероятно, что тот, кто убил Салилова, похитил и Вику. Такая же опасность может угрожать и Екатерине.
— Хорошо, — поднял он на меня глаза. — Чего вы хотите?
— Поговорить, — ответила я. — Просто поговорить. И попытаться понять, что же все-таки произошло.
— Ну что ж… Давайте поговорим, — согласился он.
* * *— Итак, ваша семья… Может быть, нам придется начать с самого начала. Когда вы познакомились с вашей женой?
— Давно. Я был ее моложе, понимаете? Наша пара была слишком нестандартной, слишком эпатажной… Сами посудите — десять лет разницы!
Он усмехнулся.
— Впрочем, — продолжал он. — Рита была странной, непоследовательной. И в то же время она вся состояла из сверкающих лучей. Не зря же ее называли королевой Марго. Она и была королевой, а я был влюблен. Да и сейчас я живу воспоминаниями. Но это вам, наверное, не нужно…
— О нет! — запротестовала я. — Мне все нужно. Потому что я вижу перед собой вас, и вы мне симпатичны. Я не могу понять, почему у девочек вдруг возникла идея о квартире. Вы ссорились?
— Нет, — покачал он головой. — Впрочем, иногда я высказывал недовольство тем, что могла выкинуть Вика. Катя — она спокойнее. И понятнее. А Виктория…
Он улыбнулся.
— Точная копия Маргариты. Такая же бешеная жажда жизни, в самых ее странных проявлениях. Мы поссорились с ней из-за… Но давайте не будем об этом! Не хочу, чтобы у вас складывалось превратное представление о Вике, а оно сложится, потому что вы ее не знаете и легко назовете пороком то, что им не является!
Я хотела ему возразить, что, на мой взгляд, порок он порок и есть… Но мои воззрения к делу не относятся, а разрушить атмосферу откровенности, которая сейчас рождалась, могли запросто. Посему я промолчала.
— Почему у них родилась идея квартиры? Хорошо. Я постараюсь вам это объяснить. Вот этот мальчик, которому принадлежали локоны, был поздним. Рита родила его, когда ей было уже тридцать пять лет. Вике в то время было десять, а Катюшке — четыре. Они оставались с Илюшей в тот момент, когда произошла та трагедия… Виноваты были только мы — доверили ребенка двум малышкам, но так получилось. Рите было нужно к зубному врачу, а я был на работе. Я не хочу вспоминать про тот день в подробностях — потому что именно в тот день начался кошмар. Мальчик играл с ножницами, понимаете? И…
Он запнулся — даже будет вернее сказать, захлебнулся этим болезненным воспоминанием.
— Мне позвонила на работу Вика. И молчала в трубку, а потом начала плакать. Взахлеб. И твердила, что ее надо убить… Я попробовал пробиться через эту детскую истерику к здравому смыслу, ничего не понял и побежал домой. Он… лежал, как маленький щенок. Съежившись и с этими ужасными огромными ножницами в руках. Вокруг была кровь. Много крови. Я попытался поднять его на руки и оказался сам в крови. Кажется, я плакал. Вика заперлась в своей комнате, отчаянно крича. Катя сидела, и смотрела в одну точку, с бессмысленной улыбкой. Это было очень страшно. Но потом появилась Рита. И стало еще страшнее. Потому что у Риты не хватило сил остаться в здравом рассудке…
— То есть?
— Понимаете, Саша, в тот момент, когда она увидела мертвого Илюшу, она сошла с ума. Вся жизнь ушла, осталась только злоба. Она стала жестокой. Возненавидела девчонок. Особенно Катю. Она ее избивала, понимаете? Более того, когда я пытался защитить девочку, она плакала! В конце концов я устал от этих ужасов — на моих глазах методично избивали совсем маленькую девочку, и я отправил жену в психиатричку. Там ее чем-то долго лечили, и она притихла. Вернулась домой оглушенная, часами сидела на стуле, раскачиваясь, и странно улыбалась, глядя на меня. Вика немного подросла и заботилась о ней с такой нежной трогательностью, а Катя… Катя ее ужасно боялась. Однажды утром Рита вдруг сказала мне странную и страшную вещь, а когда я вернулся, ее уже не было в живых. Она… покончила с собой. Теми же самыми ножницами перерезала себе вены.
— О боже! — вырвалось у меня. — А девочки? Где они были?
— Вика была в школе. А Катя… Вот на ее глазах все и произошло. Она стояла, смотрела на мать и даже не плакала. Она будто застыла, и мне тогда многих трудов стоило увести ее. Вот так все было.
— А что вам сказала жена?
— Фраза была странной. Она прямо посмотрела мне в глаза и проговорила: «Неслышные шаги за спиной…» И все. Мы похоронили ее. Знаете, меня очень утешала Катя. Она как-то оживилась, ожила — ушел из ее жизни страх. А Вика, напротив, очень долгое время жила словно в забытьи. Плакала по ночам и старалсь пореже отлучаться от Кати — как будто боялась за нее. Да так, наверное, и было… А потом вдруг они решили жить отдельно. То есть Вика. Я не знаю почему. Да, был у нас маленький скандал — я не хотел, чтобы Вика ходила в это ужасное кафе. «Бэтмен». Я однажды вытащил ее оттуда силой — она была пьяна, выкрикивала ужасные гнусности и пыталась драться. Вот тогда мы и поругались. Дома. И я до сих пор не могу простить себе, что тогда накричал. Потому что сразу увидел глаза Кати — как будто в ней снова проснулся тот, унижаемый матерью, ребенок. Она стояла, прижав к груди руки, и смотрела, ничего не видя перед собой. Утром Вика сказала, что уже взрослая и хочет жить отдельно. Вместе с Катей. «Хорошо, — согласился я. — Но Катя останется здесь». — «Лучше пусть она будет со мной, я позабочусь о ней, — сказала Вика. И прибавила: — Мы и так принесли тебе много горя». Переубедить ее я не смог. Появилась эта дама, а потом что-то не получилось. Вот тогда Вика изменилась снова. Стала мрачной и немного растерянной. Катя была просто напуганна. Однажды я узнал, что они должны огромные деньги. Какие-то средства у меня были, я им отдал. Но этого было мало. Понимаете, сейчас включают счетчик, оказывается. И выплатить всю сумму невозможно, она растет. Я не знаю, кому они отдавали деньги. Если честно, в тот момент я растерялся. Я боялся, что моих девочек убьют. Вот и давал деньги, не зная даже, куда они уходят. В конце концов я отдал девочкам квартиру, а сам переехал сюда. Раз уж они так хотят быть самостоятельными. А потом пропала Вика. И мне кажется, что это связано именно с квартирой. Как и убийство Салилова. Ну вот, я рассказал вам все, что знаю сам.
Он говорил таким безнадежным, ровным голосом, что я поняла — со всем происшедшим он смирился, но нового несчастья просто не перенесет. Всему есть предел, а его предел уже давно наступил.
Да, он любит Вику. И Катю тоже…
