Михаил Черненок - Последствия неустранимы
Разумеется, первым делом Лимакин направился в Райсельхозхимию. При проверке там оказалось в наличии полторы тонны гранозана. Упакован он был в стандартные металлические банки с плотными крышками и хранился в закрытом на замок складе с соблюдением всех мер предосторожности. Лимакин попросил кладовщика - пожилого степенного мужчину на протезе - открыть одну из банок и увидел серовато-белый порошок, от которого исходил неприятный резкий запах. Закрывая банку, кладовщик объяснил, что в зависимости от наполнителя гранозан, кроме серовато-белого, бывает розового или желтоватого цвета. Затем показал Лимакину приходно-расходные журналы, откуда явствовало, что последний раз гранозан отпускался со склада в июле механизированному отряду Сельхозхимии для обработки семян озимой ржи по договору, заключенному с колхозом "Гранит", а наиболее массовый расход этого ядохимиката наблюдался в марте - апреле, когда обрабатывались семена зерновых перед весенним севом. Частным лицам, по уверению кладовщика, гранозан вообще ни разу не отпускался, поскольку это категорически запрещено.
Еще скупее сведения почерпнул Лимакин на элеваторе. Затаренные в мешки зерна семенной кукурузы здесь хранились, как говорится, под семью замками с соблюдением санитарных требований, и, по словам директора элеватора, "наскрести с них гранозана, чтобы кого-то отравить, просто-таки невозможно".
В контрольно-семенной станции Лимакину показали сшитые из полотна небольшие кулечки, в каждом из которых находилось не более килограмма протравленного зерна. Кулечки были плотно зашиты. На прикрепленных к ним бирках указывались названия хозяйств, откуда семена поступили на проверку. Разговорившись с заведующей станцией о Головчанской, Лимакин узнал довольно любопытное.
- Представляешь, Игнатьевич, - обращаясь к Бирюкову, сказал следователь, - вчера утром Софья Георгиевна приходила на работу оформлять отпуск и во всеуслышание заявила, что Александра Васильевича отравила Надя Туманова.
- Откуда у нее такие сведения? - спросил Бирюков.
- Не говорит.
- Ты встречался с ней?
- Конечно.
- Ну и что?..
- Знаешь, Софья Георгиевна какая-то оглушенная. За неполный час, как я приметил, три таблетки реланиума проглотила. - Лимакин бросил взгляд на судмедэксперта. - Мне кажется, Головчанская страх этими таблетками глушит...
Бирюков повернулся к Медникову:
- Она не отравится от такого "глушения"?
- Прежде чем отравиться, уснет, - ответил судмедэксперт. - А сон, как известно, лучшее из лекарств.
- Да ей и не дадут отравиться, - снова заговорил Лимакин. - Там полный дом родственников, следят за каждым шагом. Честно говоря, пожалел, что зашел туда. Надо бы, как положено, в прокуратуру пригласить, а я поспешил, поскольку на работе Софьи Георгиевны не было.
- Что она говорит о Наде Тумановой? - снова спросил Антон.
- Сумбурную околесицу несет. То вроде сон кошмарный вспоминает, то какой-то роковой телефонный звонок, который якобы "открыл ей глаза". Любопытно, на работе обвинила Надю Туманову, а в разговоре со мною несколько раз повторила, что Тося Стрункина - любовница Головчанского. Потом себя стала обвинять. Дескать, сама разрешила мужу завести любовницу. Словом, мне показалось, что Софья Георгиевна или невменяема после душевного потрясения, или симулирует невменяемость.
- Назначь психиатрическую экспертизу.
- Говорил с прокурором. Семен Трофимович советует денек-два подождать. Может, это у нее под впечатлением похорон.
- Как бы она за эти дни дровишек не наломала.
- Родственникам наказал, чтобы не оставляли без присмотра.
В разговор вмешался Борис Медников:
- С Надей Тумановой дело плохо, товарищи сыщики.
Бирюков удивленно обернулся к судмедэксперту:
- Что с ней?
- Обращалась в гинекологическое отделение, чтобы прервать беременность. С чего бы это?..
- Серьезно?
- Вполне. На дежурство последнее время приходит сама не своя, какая-то отрешенная. Вчера, кстати сказать, в ординаторской цветок полила вместо воды спиртом. Колбочка на подоконнике рядом с графином для питья стояла. Можете себе представить такое? У меня аж сердце кольнуло.
Лимакин чуть улыбнулся:
- Спирту пожалел?
- Спирт - куда ни шло, человека жалко, - хмуро пробурчал Медников. Пробовал потолковать с Надей откровенно - расплакалась и убежала.
- Не телефонная ли провокация на Тумановых так сильно подействовала?.. - высказал предположение Бирюков. - Когда порядочные люди сталкиваются с подлостью, они переживают очень болезненно.
Судмедэксперт вздохнул:
- Может быть, но... Зачем Тумановой прерывать беременность, если она хотела ребенка?
Подполковник Гладышев указательным пальцем резко потер насупленные брови. Будто сам себе задал вопрос:
- Кто же этот таинственный провокатор?..
- Головчанская, - быстро сказал следователь.
- Тебе-то она что-нибудь определенное сказала о Тумановой?
- Нет.
- Но ведь с бухты-барахты выплыло столь серьезное обвинение... У кого какие соображения на этот счет?
Все промолчали.
- Нечего сказать? Что ж, придется подбросить вам дополнительные факты для размышлений... - Подполковник вынул из стола небольшой пакет с красной наклейкой "Авиа" и передал его Бирюкову. - Вот прислали из Николаевки подлинник телеграммы номер 245, которую умудрился, не выезжая из Сибири, отправить своей жене Александр Васильевич Головчанский.
Бирюков вытащил из пакета протокол выемки документов и два бланка телеграмм Министерства связи. Один из бланков, белого цвета, был совершенно чистым, другой - синий, заполнен размашистым мужским почерком с росписью Головчанского.
Подполковник быстро подал Антону еще один синий бланк, но незаполненный:
- Вот это из нашего узла связи - сравни...
Оба синих бланка - и заполненный, и чистый - были отпечатаны в Нижнем Тагиле типографией Свердуприздата. По выходным типографским данным они в точности соответствовали друг другу. На белом бланке, взятом, как сообщалось в сопроводительном письме, для сравнения из Николаевского отделения связи, были оттиснуты выходные данные Медынской типографии.
Подождав, пока Бирюков и Лимакин поочередно ознакомились с документами, Гладышев спросил:
- Как вам этот фокус нравится?
- Не оригинальный, - ответил Бирюков. - Головчанский заранее планировал появиться в пансионате позднее срока, указанного в путевке, и, чтобы не вызвать у жены подозрений, через посредника опередил события.
- Кто этот посредник?
- Вероятно, кто-то с юга... Если рассуждать логически, то Александр Васильевич отправил написанную телеграмму в Николаевку почтой, обговорив с посредником в письме или по телефону число и время, когда ее следует передать на телеграф.
- Допустим. Однако письмо с телеграммой он должен был отправить не позже как за неделю, а отъезд из райцентра у него сорвался в самый последний момент, когда Хачик не принес на вокзал деньги. Возникает вопрос: что замышлял Головчанский? И почему у него в кармане оказался авиабилет, по которому он должен был прилететь в Симферополь и приехать из аэропорта в Николаевку именно в тот день и в то время, когда подана оттуда телеграмма?..
- Вот это пока загадка, Николай Сергеевич...
Дверь кабинета распахнулась. Появившийся на пороге Голубев громко проговорил:
- Прошу разрешения, товарищ подполковник!
- Не шуми, - ответил Гладышев. - Входи, докладывай.
Голубев тихонько прикрыл за собой дверь, сел рядом с Лимакиным и посмотрел на Антона Бирюкова:
- Алексанян полностью подтвердил показания Стрункиной. До него, кажется, дошло, в какую заваруху влип. Поэтому уже не запирается. Дело было так. В пятницу, после конфликта с Головчанским, Хачик от расстройства решил гульнуть. Купил в районном ресторане бутылку "Плиски" и отправился к Анне Огнянниковой, с которой третий месяц дружит...
- Огнянникова - товаровед райпо? - уточнил Антон.
- Так точно. Анна Леонидовна. Ее дома не оказалось. Тогда Хачик вспомнил Тосю Стрункину. Та, покупая у него сапоги, "строила глазки". И потопал к ней. Дальше все, как Тося рассказывала...
- О Головчанском Хачик нового не сказал?
- Нажимает на то, что Александр Васильевич самым бессовестным образом вымогал деньги. Ну это понятно: старается групповое хищение по предварительному сговору перевернуть на вымогательство взятки, чтобы из воды сухим выйти. А вот насчет Крыма интересная новость есть. В Николаевке живет отец Хачика, Геворк Тигранович Алексанян. Работает завхозом в пансионате "Солнечный". В августе прошлого года Головчанский целый месяц у него дома отдыхал, а нынче в пансионат собирался.
Бирюков повернулся к подполковнику:
- Вот он, посредник!
Глады шев сразу повеселел:
- Да, вроде намечается... Надо немедленно послать телеграмму в Николаевский отдел милиции, чтобы побеседовали с Геворком Тиграновичем.
