Татьяна Ефремова - Убийца сейчас онлайн
Ровное дыхание ко мне постепенно вернулось, а вместе с ним вернулась и способность соображать. А чего это я, собственно, неслась сейчас на всех парах? Ведь Вовка, да и Лариска, если они поднимались вместе, были не совсем трезвые. Это во-первых. А во-вторых, у них продолжалось романтическое свидание, а в таких случаях торопиться не принято.
Пришлось спуститься к «Акварели» и подняться к парковке еще разок. Теперь главное не торопиться. Я тянула время изо всех сил. Даже пару раз останавливалась и, добавив во взгляд романтизма, рассматривала реку, мост и кафе «Акварель» у причала.
Две с половиной минуты. Для чистоты эксперимента я прошла последний Вовкин путь еще разок. Минута сорок.
Набегавшись вверх-вниз по набережной, я вспомнила, наконец, о Марише, которую сама же зазвала в кофейню, и отправилась туда.
Итак, что дал мне этот идиотский хронометраж? На дорогу от кафе до места убийства Вовка потратил никак не больше двух с половиной минут. Время убийства совпадает с тем, что определили милицейские эксперты. Да и Лариска, если она пошла искать пропавшего кавалера, вполне могла наткнуться на убийцу – за минуту с небольшим тот мог и не успеть уйти.
А вот интересно, как Коненко объяснял дома свое поздневечернее отсутствие? Врал, что задержался на работе? Я снова поймала себя на мысли, что поступки, которые он совершал незадолго до смерти, не увязываются для меня с образом моего бывшего шефа. Как будто речь идет не о хорошо знакомом Вовке, а о постороннем человеке.
В полуподвальной «Кофемолке» было сумрачно и прохладно. На здоровенном плазменном экране беззвучно вышагивали бесконечные манекенщицы. Зачем в кофейне транслировать дефиле и почему при этом нужно отключать звук, мне было не понятно. Но видимо, у владельцев заведения были свои взгляды на необходимые визуальные дополнения к чашке эспрессо. Впрочем, плазменный экран выступал здесь скорее как источник освещения – никто из посетителей на мелькающие картинки не смотрел. Кроме меня, тщетно пытающейся уловить связь между неделей моды в Милане и чашкой кофе в центре сибирского города. Отвлекло меня от бесполезных раздумий появление официантки.
– Добрый день! – девочка улыбалась так искренне, что я принялась торопливо вспоминать, не знакомы ли мы с ней как-нибудь случайно.
Растерявшись, я полезла в сумочку за Ларкиной фотографией, совсем позабыв про вступительную историю о потерянной сумке.
– Скажите, вы в среду работали?
– Работала, – официантка бодро кивнула, как будто была рада возможности ответить утвердительно.
Вот интересно, она так умело притворяется или на самом деле настолько доброжелательный человек?
– А вот эта девушка здесь в среду была?
Официантка взглянула на фотографию и просияла лицом еще больше.
– Ой, это же Лариса! Нет, в среду ее не было.
– Вы ее знаете? – я даже не рассчитывала на такое везение.
– Она у нас часто бывает. Знаете, – девочка вдруг перешла на шепот, – мне кажется, она в интернете знакомится.
– Как?! – я была окончательно сражена такой проницательностью.
– Да у нас тут таких больше половины. Знакомятся в интернете, а как доходит до встречи в реале – так в кофейню. Ну не по улицам же гулять на первом свидании. Вот мы и замечаем, кто каждый раз с новым спутником кофе пьет – стопудово на сайте знакомств тусуется. А Лариса у нас часто бывает, мы с ней даже болтали иногда, пока кавалера нет. Но в среду ее точно не было. Я бы запомнила.
– А вы не могли дни перепутать? Просто я точно знаю, что в среду она к вам собиралась.
– Да не было ее! У нас в среду как раз такой бедлам был – сначала драка, потом милиция приезжала. Всех переписывали, кто в зале был. Показания со всех снимали. Ларисы точно не было.
Значит, Ларки здесь не было. Никому из нас она не звонила. На свидание к Леонардо не ходила. Домой не вернулась.
Значит, все-таки столкнулась с Вовкиным убийцей.
Я заказала кофе и стала ждать Маришу.
Мариша появилась минут через сорок. Бодрая и решительная.
– Ну, что удалось узнать? – поинтересовалась она, плюхаясь на стул и впиваясь в меня взглядом.
Я подробно рассказала, что удалось. Мариша выслушала меня с каким-то даже преувеличенным вниманием.
– А зачем ты все-таки в кофейню эту пошла? Ведь ясно же, что Ларки здесь быть не могло.
– Да почему это ясно?
– Да потому, что она с Коненко весь вечер провела, а на художника просто наплевала. И правильно сделала, между прочим.
– Да ну? – я попыталась изобразить изумление. – Правильно сделала, значит? Да если бы она к художнику пошла, она бы не пропала неизвестно куда. Художников у нас, слава Богу, не убивают.
Мариша, видимо, и сама уже поняла, что несколько увлеклась морализаторством. Она даже возражать мне не стала как обычно. Обиженную физиономию, правда, скорчила.
– И вообще, мы точно не знаем, что в «Акварели» она была именно с Коненко. Конечно, это вероятнее всего, – поспешила признать я, опережая Маришины возмущенные вопли. – Но другие варианты исключать тоже нельзя. Давай договоримся, что будем проверять все. А то окажется, что искали мы совсем не в том направлении.
Мариша кивнула, и я, ободренная, поспешила подкинуть ей следующую идею.
– А ты телефон художника записала? Давай попробуем ему позвонить.
– На фига? – Мариша так просто сдаваться не собиралась.
– Спросим, видел ли он Ларку в среду.
– Так мы и без него знаем, что не видел, – Мариша то ли правда не понимала, то ли твердо решила довести меня до белого каления.
– Ну может, она ему звонила! Может, объяснила как-то, почему не придет! Может, информация какая-нибудь полезная всплывет! Тебе трудно позвонить что ли?
– Ладно! Давай позвоним, – согласилась вдруг Мариша и достала из сумки маленький блокнот, филиал своей знаменитой телефонной книжки.
Мариша набрала номер, сверяясь с записью в блокноте. Потом прижала телефон плечом к уху и прикурила сигарету, после чего ехидно поинтересовалась:
– Ты-то еще не куришь?
Я отказалась от протянутой этой искусительницей пачки. Вот назло ей буду держаться. Подруга называется!
– Представляешь, он тоже недоступен, – Маришино лицо сейчас выражало крайнюю степень растерянности. – Он что, тоже пропал?
Я заглянула в открытый блокнот. Там аккуратненько друг под другом были записаны два номера.
– А ты по второму номеру попробуй.
– Второй не его. Второй – это Коненко телефон. Он тоже недоступен, я по нему еще в четверг позвонила.
Я смотрела на записанный Маришиной рукой номер и ничего не понимала.
– А ты где этот номер взяла? Ну который Вовкин.
– Так на сайте. Он сам его Лариске дал, а я из сообщения и списала. А что?
– Это не Вовкин номер.
– А ты откуда знаешь?
– Ты не забывай, что я с Коненко немножко знакома. Была. У него городской номер, шестизначный, а тут федеральный.
– Ну может, это его номер в федеральном формате.
– Ты ерунду не говори! Если у человека короткий номер, зачем он будет давать его в федеральном формате? Да и цифры последние совсем не совпадают. У Коненко номер был легкий – 50-40-30 – он его уже лет восемь не менял, потому что запомнить легко. А здесь цифры какие? Это не его номер, Мариш!
Мариша пару раз молча затянулась, а потом в очередной раз продемонстрировала мне, дурехе, что значит практический склад ума:
– Так может, он специально этот второй номер завел, чтобы в интернете его раздавать. Не хотел человек, чтобы на его легкий номер девицы всякие звонили. Тем более, он женат, как ты говоришь. Чтобы жена ничего не заподозрила, он с любовницами по другому телефону общался. А как домой ехать, он второй телефон отключал.
Мне пришлось согласиться, что эта версия вполне правдоподобна. Ну Вовка! Ну конспиратор!
– А мне, знаешь, что кажется странным? – вдруг заговорила Мариша. – Как это убийце удалось потихоньку Ларку с собой увезти? Ладно выстрелы – стрелять он мог и с глушителем. А вот как можно было утащить, допустим, в машину затолкать живую горластую тетку? Ведь она должна была крик поднять, ее бы услышали. На набережной по вечерам полно народу.
– Может, убийца ее стукнул по голове, чтобы она отключилась. И в машину ее заталкивали уже в бессознательном состоянии.
– Может и так, – нехотя согласилась Мариша. – Только прежде чем по голове получить, она все равно заорать могла. Да и грузить бессознательную Ларку – удовольствие сомнительное. Она же, хоть и худая, но длиннющая. Ее кантовать неудобно.
– Ну может, она и орала, конечно, но никто не услышал. Там же музыка грохочет, на набережной. Ты вспомни, музыканты так орут, что за одним столиком друг друга не слышно.
– Но не настолько же, чтобы Ларкин визг не услышать! – Мариша явно гордилась Ларискиными способностями и не собиралась признавать первенство каких-то там орущих лабухов.
– Мариша! Я признаю, что Ларка вопит громко, когда испугается, но все-таки музыку в летних кафешках она не переорет, не упирайся.
