Марина Серова - Дурацкая история
— Красиво — это как? — поинтересовался Сашка.
— «Ах, Родриго, как прекрасны твои волосатые руки!» — закатывая глаза, проверещала Светка. — «В твоих глазах, Брунгильда, сверкают алмазы ненасытной страсти!»
— Здорово! Вы — актриса?
— Еще чего, — обиделась Светка. — Я — инженер человеческих душ. Сею разумное, доброе, вечное. Ну, писатель я. И нечего так на меня смотреть. А то я подумаю, что не похожа.
— Действительно не похожа, — засмеялся Сашка. Он не сводил со Светки глаз, и это одинаково бесило меня и Пафнутия.
— Так я и знала. Вы меня видели ровно три минуты и уже хамите. Татьяна Александровна всю жизнь питала рафинированную страсть к таким вот типам. Это потому, что, в отличие от меня, произрастала в интеллигентной среде, в атмосфере которой ей недоставало хамства. Я же росла, как я уже говорила, на улице. Среди байкеров, рокеров и хиппи.
Кратко изложив собственную биографию, она печально заглянула в пустой кофейник, объявила, что умрет без кофе, и без всякой последовательности перешла к делу.
— Она вчера там была. Вечером. У Гарнира.
— Кто?
— Господи, Танька! Разве ты не смотрела телевизор?
— Смотрела. Та девушка?
— Не просто девушка. Даша Мещерякова. Родная племянница Зелинского. И дочка некоего Владимира Яковлевича Мещерякова, который по странной случайности является главой оптовой фирмы, соперничающей с фирмой «Прима-Д».
— Ага, — кивнула я. — Все прекрасно, только я не могу понять, почему ты так упорно пытаешься привлечь к ее особе наше внимание. Ты намекаешь, что всю нашу троицу изничтожила Даша Мещерякова?
— Нет, — сморщила носик Светка. — Что ты все так буквально воспринимаешь! Конечно, нет. Но, как мне подсказывает моя бредовая интуиция, эта Дашенька по неведомым причинам хочет их изничтожить. Не троицу, конечно, а компанию наших славных бизнесменов.
— Светка, ты же должна это хоть как-то обосновать! — взбунтовался Пашка. — Мало того, что меня грузила весь день, теперь выбралась на простор покруче!
— Вот такая я зараза, девушка твоей мечты, — мечтательно улыбнулась Светка. — Откуда я тебе возьму сейчас это самое обоснование? Вот чует мое сердце, и все! Надо нам эту Дашу найти и попробовать втереться к ней в доверие.
— Найти Дашу так просто! «Ищут пожарники, ищет милиция…» Еще вот мы станем искать. Хорошо, что она, если это была она, жива.
— Это была она, — кивнул Пафнутий. — На все сто — она. Я же ее узнал. Потому что она…
Он замолчал, осторожно взглянув на Светку.
— Да говори, Дездемона, — мрачно разрешила Светка. — Удушение состоится не сегодня. До твоей зарплаты я потерплю.
— Она очень красивая, — сказал Пашка. — Слишком, я бы сказал. Такие девушки не забываются. Одни ее глаза… Они такие, что вряд ли найдутся слова, чтобы это передать. Так что я не смог бы ее спутать. А вот почему она исчезла — я не могу сказать.
— Это можно выяснить, — вздохнула я. — Надо только попробовать поговорить с господином Мещеряковым и его женой…
* * *Выпроводив всех гостей, я уселась с ногами в кресло и включила телевизор. По «MTV» пела Шаде, пытаясь привести меня в меланхолически-лирическое настроение. Я бы охотно привелась в него, если бы…
Если бы я могла забыть несчастных девушек.
Можно было бы обратиться к магическим косточкам, но после их странного совета заняться животноводством я предпочитала пока их не трогать.
Взяв листок бумаги, я начала составлять список всех действующих лиц нашей драмы.
Номером первым я поставила Васильева, но, подумав, заключила его в кавычки. Все-таки у меня нет оснований не верить настоящему Васильеву, что он виноват только в том, что посеял свою ксиву!
— И как же мне тебя найти? — пробормотала я, глядя на «Васильева в кавычках». Впрочем, мать Оли сказала, что Алексей входил с ним в контакт.
Поэтому следующим я написала именно его. Моего «клиента». С этим было проще — у меня был его номер телефона, да и сам он должен был завтра объявиться.
Потом следовала загадочная владелица бензоколонки, которую тоже я могла найти через Пашку. Вот, кстати, дырявая голова! Забыла про эту бензовладычицу начисто! А ведь явно же не последнее она звено в цепочке! Как ни посмотри! Если, скажем, предположить существование «нефтяной войны» — она вообще одна из…
Из кого?
Я опять взяла газету с Сашкиной статьей.
Но личная неприязнь еще не повод для обвинения… Мне может не нравиться, что эта дама использует труд несовершеннолетних, но где же этим девчонкам еще заработать? Все они до последнего будут врать, что работают только днем, потому что это их хлеб. Ты, Таня, не можешь ничего изменить. Просто не можешь. Разве что попытаться схватить за руку самых агрессивных.
Вздохнув, я вернулась к составлению своего реестра.
Далее шли все Пашкины боссы. Но про этих «господ» все узнать мне поможет тот самый «жучок», который я обнаружила у себя.
Кстати, кто же мне его подсунул? Рука явно неумелая, работали дилетанты или полные профаны… Надо бы прочесть им лекцию о работе с такими предметами!
Подумав, я возле нарисованного «жучка» приписала Кретинского и Дашу Мещерякову.
Почему она вдруг возникла в моем сознании, я объяснить не смогу. Просто так вот мне захотелось.
Списочек у меня получился внушительный, и я поняла, что, как говорит один мой знакомый, «без пол-литра кофе тут не разберешься». Завтрашний день обещал быть очень даже насыщенным, и кофе мне пить было нельзя: невыспавшийся детектив хуже участкового милиционера.
Чтобы завершить процесс моих раздумий, которые так и не привели к чему-нибудь определенному, я все-таки решила поиграть с косточками.
Я так устала от размышлений, что даже не сформулировала вопрос. Просто бросила косточки, предоставив им полную самостоятельность.
34+10+18. «Против вас действует тайный противник, но, если вы будете осторожны, он разоблачит себя сам в самый неожиданный момент».
«Вот такие, значит, у нас дела, — грустно подумала я. — Утешает только, что противник тайный у нас один. Остальные — явные. Интересно, кто же этот „тайный противник“?»
Впрочем, додумать я не успела. Мой организм властно требовал отдыха. Попросту говоря, я так хотела спать, что противиться этому желанию была не в состоянии. И я провалилась в темноту сна…
* * *…Я шла лесом, явно не разбирая дороги. Кажется, я заблудилась.
Где-то вдалеке послышался ровный гул, и я решительно двинулась в ту сторону. Подумала, что шум может исходить от водонасосной станции, а может, там шоссе.
Гул становился все ближе и ближе.
Неожиданно я вышла на светлую полянку и обрадовалась: ее заливал солнечный свет.
Но то, что я увидела, было ужасно.
Прямо в центре поляны лежала Даша Мещерякова, мертвая, а вокруг нее летали осы. И сама Даша, казалось, была переполнена этими осами — как разрушенный улей.
Я подавила приступ тошноты и бросилась туда, чтобы спасти Дашины останки от такого надругательства.
Каково же было мое удивление, когда она открыла глаза и простонала:
— Помогите!
Ос я разогнала, чувствуя, как от страха покрываюсь холодным потом. Они нападали, жалили и пытались — это было самым страшным — забраться внутрь меня, отыскать самое заветное в моей душе и сожрать, сделать меня одной из них, такой же злой, пустой, никчемной. А мне так хотелось остаться «пчелой»!
Я подумала, что все люди делятся на «ос» и «пчел» и не надо особо ломать голову, чтобы понять эту простую истину.
Подняв Дашу с земли, я протащила ее за собой несколько шагов, но она не удержалась, упала и схватилась за меня обеими руками.
— Не оставляйте меня! — закричала она.
Осы опять закружились вокруг нас. Мне даже казалось, что я вижу их маленькие злые глазенки, такие же тупые, как у акул.
Я отгоняла их как могла, волокла Дашу, но вдруг поняла: нам не спастись, они нас обязательно сожрут.
Кто-то внушал мне эту мысль, заставлял подчиниться ей, а я пыталась этого «кого-то» обнаружить.
За кустами мелькнула тень. Почему-то мне эта тень показалась бесполой, но в то же время скорее похожей на женщину.
— О боже, нам теперь нет спасения! Это же королева ос, — простонала Даша.
— Ерунда какая, — услышала я насмешливый голос и, обернувшись, увидела толстую тетку с ридикюлем.
— Светка! — заорала я. — Ты-то что тут делаешь?
— Я не Светка. Я Авдотья Зарянская, — с достоинством сказала тетка. — Не пойму, кого вы боитесь? Вон ту выдру?
И она решительно двинулась по направлению к «королеве».
— Светка! — закричала я. — Не делай этого! Ты погибнешь, чертова дура! Остановись!
«Авдотья Зырянская» посмотрела на меня через плечо и насмешливо бросила:
— Деточка, нельзя так разговаривать со старшими! Если эту Козлодоевну отсюда не убрать, вы так и будете трястись от страха! Кто-то же должен взглянуть в ее гадкие глазки!
