Марина Серова - Ключи от жизни
— Скажите, — обратилась я к ней, — а как выглядела Наташа?
— Ну, невысокого роста, стройненькая. Волосы черные. Прическа такая, знаете, — и она указательным пальцем изобразила на себе стрижку «каре».
Описание несколько смутило меня. Я достала из сумочки две фотографии Луговичной, которые получила от Мальвины, и протянула Лене:
— Это не она случайно?
Отставив в сторону шланг, женщина взяла свободной рукой фотографии и приблизила к лицу.
— Вроде похожа. Что-то общее есть, — слегка прищурившись, медленно произнесла Лена. — Но нет. Не она.
Тогда я выдернула из ее руки карточки, достала из сумки черный карандаш для глаз и на одной из них пририсовала Галине прическу «каре».
— А так? — подставила ее под нос Лене.
Женщина снова сузила глаза, склонив голову набок, и сказала довольно уверенно:
— А так точно она. — Но тут же добавила с сомнением в голосе: — Кажется.
— Так кажется или точно?
— По-моему, она. Если нет, то очень похожа. А вы…
Тут Лена взглянула на меня удивленно. Какая-то смутная догадка относительно моей персоны поколебала ее спокойствие. Но я не стала дожидаться ее вопросов, а продолжила задавать свои:
— Во что Наташа была одета, когда приходила к вам?
— Да сарафанчик какой-то синенький с беленьким, — пожала Лена плечом.
— Синий с мелкими белыми ирисами?
— Наверное. Точно не помню. А вы ее знаете, что ли? — сформулировала женщина свою догадку.
— Кажется, знаю, — небрежно обронила я и тут же напористо, чтобы не дать ей время на лишние размышления, предложила: — А может, у соседей спросим, не видели ли они ее?
— Да можно, конечно. Подержите-ка, — и Лена вручила мне шипящий шланг. — Вон туда пока лейте.
Я не успела опомниться, как она сиганула через заборчик и поспешила к соседней даче, зычно крича на ходу:
— Варвара Макарна! Варвара Макарна! Вы дома?
Из деревянной дачи выкатилась кругленькая женщина лет шестидесяти в раздельном купальнике. Причем коричневый верх был от одного комплекта, а низ, весь в крупных маках, от другого. Варвара Макаровна что-то жевала.
— А, Леночка, привет тебе! — довольно невнятно произнесла она. — Как дела?
— Да как! Вон дом сдала, а девчонка так и не приехала. Все повяло к чертям, отливаю сейчас.
— А Михалыч как? — поинтересовалась Варвара Макаровна и, поднеся пухлую ручку ко рту, снова что-то откусила.
— Как всегда, — махнула рукой Лена. — А вы не видели, девчонка моя не приезжала? Чернявенькая такая. Да вы ее в прошлый раз видели.
— Да нет, никто не приезжал. Я тут все время, заметила бы уж.
— Ну вот, а ведь ключи забрала в ту пятницу и сказала, что в воскресенье уже тут будет. Я ее попросила в понедельник все полить. Ан нет. А жара-то какая!
— Да, припекает, спасу нет. Ой! А ты уже слышала, что у нас тут творится? В посадках убитую девушку нашли! — буквально выкрикнула Варвара Макаровна, хлопнув себя по выпирающему, припаленному красным загаром животу.
— Да вы что! — ахнула Лена, прижав руку к груди. — Да когда же?
Я внимательно вслушивалась в их диалог, позабыв о шланге. А он выскользнул из рук и змеей закрутился по земле, обдав мне все ноги грязными брызгами. Отскочив в сторону, я перешагнула через невысокий заборчик и пошла к женщинам.
— Да утром сегодня. Марина Пална с сорок четвертой дачи… Знаешь ее?
— Ага-ага, — закивала Лена, вытянув вперед шею.
— Так вот она и нашла труп. Этот ее… Шарик-Бобик в кусты ринулся, а она за ним. А там и наткнулась! Ужас! Не приведи, господи! Она давай на все дачи голосить. Мы все сбежались, а Петровский… ну, этот… новый русский, — кивнула Варвара Макаровна куда-то влево. — У него же радиотелефон. Или сотовый, что ль. Хорошо он тут был, сразу в милицию и позвонил. Они уж минут через десять примчались. Сначала одни, потом другие. И «Скорая» приехала. Кошмар! Вот часа три, как разъехались. А то все ползали там, искали чего-то.
— А кого ж убили-то? — не отнимая руки от сердца и выпучив глаза, спросила Лена. — Из наших кого?
— Да вроде нет. Ее никто не узнал. Блондиночка такая, худенькая. Молодая. Горло порезали ей. Ужас, ужас просто! Какие звери!
— Изнасиловали, что ль? — предположила Лена.
— Не знаю уж, — сморщилась соседка. — Но одета была. В одежде то есть. Сама видела. Меня тоже спрашивали, не опознаю ли ее.
— Ну и ну, — покачала головой Лена и обернулась ко мне. — Вы слышали? Страх-то какой. Да?
И тут вдруг на ее лице проявилось как бы озарение. Она внимательно посмотрела мне в глаза, потом перевела взгляд на сумку, которая висела у меня за плечом. Снова заглянула мне в лицо:
— А вы, случайно, не из милиции? Уж не убитую ли вы ищете? Не ко мне ли она шла? У вас вон на фотографиях блондинка, а на черненькую Наташу похожа.
— Возможно, что ее ищу, — уклончиво ответила я и обратилась к Варваре Макаровне: — А где именно труп обнаружили? Вы мне показать не могли бы?
— Да вы и сами найдете. Там, по дороге прямо, — стала она охотно объяснять, неистово жестикулируя, — труба такая толстая будет. Просто на дороге лежит, от нее немного вверх через посадки. Метров пять. И увидите квадратный ржавый бак. Так вот прям возле него и убили ее. А самой-то мне туда не хочется, опять переживать начну, а у меня давление.
— Ага, спасибо, — поблагодарила я и повернулась к Лене: — Вы, Лена, поливайте пока ваш огород, а я пойду посмотрю. Хорошо?
Она согласно и как-то испуганно кивнула, но осталась возле соседки, возможно, желая теперь обсудить меня и свои догадки.
* * *Минут через пять я уже была возле той самой трубы, на которую указала словоохотливая Варвара Макаровна, затем повернула в глубь лесопосадки и стала пробираться вверх через густые заросли дикой смородины. Оцарапав руку, вышла на более свободное пространство, засаженное вязами и поросшее невысокой травой. Сразу приметила ржавый, перевернутый вверх дном бак, который лежал у самой тропинки, и двинулась к нему.
Трава была основательно примята в радиусе нескольких метров. Возле бака на голой земле темнело большое бурое пятно уже свернувшейся крови. «Вот тут и закончила свою недлинную жизнь Галина Луговичная», — подумала я, присела на корточки и стала внимательно изучать каждый квадратный сантиметр.
Один край кровавой лужи был несколько смазан. Сюда кто-то нечаянно наступил? Кто? Убийца или те, кто уносил тело? Ой, что это я? Перегрелась? Конечно же, убийца, потому что кровь к сегодняшнему дню основательно запеклась. Стало быть, на обуви убийцы должны остаться хотя бы микрочастицы крови, если он от нее не избавился. Жаль, не успела спросить у Миющенко насчет вещей Галины. Были ли они найдены при ней? Ну, ничего. Вечером все прояснится.
Поднявшись, я медленно стала обходить все окрест, пытаясь найти для себя что-то интересное, что могло выпасть из поля зрения следственной бригады.
Немного пройдя по тропинке в сторону автобусной остановки, я заметила сложенные в кучу дрова. Вернее, не дрова, а просто толстые короткие ветки, обрубленные с обеих концов. Кто-нибудь для костра их готовил или… Вернувшись назад, недалеко от места убийства, валялась одна из таких веток внушительной толщины.
Я подняла ее и придирчиво осмотрела со всех сторон. Вот! За растресканную серую кору зацепилось несколько черных волос. Аккуратно вытянув один, попробовала его на прочность. Похоже, синтетика. Достала зажигалку и подпалила волосок. Он вспыхнул и оплавился твердой точкой. Да, синтетика. Черный парик «каре»? Стало быть, можно предположить, что Галину сначала ударили по голове этой палкой, а потом, когда она упала, нанесли удар бритвой. Скорее всего так и было.
Я приподняла край бака и сунула под него этот вещдок. Когда произведут вскрытие, наверняка обнаружат, что Луговичной был нанесен удар по голове. Чем? А тем, что лежит теперь тут, под ржавым баком. Нужно Миющенко об этом сказать. Пусть он его «найдет».
Но почему нападавший не перерезал горло сразу? Впервые совершал убийство и побоялся не справиться?
Я представила себе, как нужно действовать, если хочешь совершить подобное: для начала схватить человека сзади за волосы, потянуть на себя и уж тогда… Бр-р, картинка… Но Галина была в парике… Получается, что преступник это знал, раз решил сначала оглушить свою жертву. Выходит, преступник был с ней знаком.
А теперь подумаем, кто мог желать смерти Галины? Враг Рудольфа? Или его любовница, которую она знала? С кем могла идти по этим посадкам, прячась от лишних глаз, Луговичная? С Черниковой? Может, Сластникова права, и у Рудольфа была с Ольгой любовная связь? Допустим, подруги тайно помирились, Галина задумала отомстить Рудольфу, а Ольга, воспользовавшись случаем, убрала со своего пути соперницу, посчитав, что Рудика все равно оправдают, так как орудие убийства другое и имеется еще куча нестыковок, позволяющих снять с него подозрение. Возможно такое? Вполне. Но Черникова сказала, что у нее на момент убийства алиби. Надо это проверить.
