Мэри Кей - Дом теней
Лэш зевнул, потянулся и оперся на локоть, разглядывая её заалевшие щеки и наполненные ужасом глаза с пониманием и известной долей издевки.
– В общем и целом очень уютная и домашняя сцена, – любезно заметил он. – Не могу даже представить, до чего дошло молодое поколение. Или что бы сказала твоя дорогая тетя Хэрриет, если бы могла сейчас тебя видеть!
– Или твоя дорогая Эльф! – огрызнулась Дэни. И моментально пожалела о своей реплике.
– Кис-кис-кис! – безмятежно хмыкнул Лэш и скатился с кровати.
Он встал, широко зевая и потирая небритый подбородок, и заявил, что ей лучше оставаться на месте, пока он примет утреннюю ванну и побреется.
– И не звони в обслуживание номеров, пока я не вернусь. Чем меньше разговоров, тем лучше.
Дэни потратила время на то, чтобы завернуть запечатанный конверт в шифоновую косынку, засунуть его поглубже в карман плаща и крепко приколоть свернутый шифон к подкладке большой английской булавкой. Это, по крайней мере, давало уверенность, что никто не залезет в её карман незаметно.
Времени было мало, она воспользовалась ванной, пока Лэш одевался, и, когда почувствовала себя готовой ответить на любой стук в дверь, он ушел, оставив её упаковывать вещи.
К тому времени, когда Дэни появилась в столовой, он уже позавтракал и ушел на веранду, где через открытую дверь она видела его беседующим с миссис Бингхэм, Милисент Бейтс и бледным худощавым мужчиной, чье лицо было ей смутно знакомо. Амэлфи, маркиз, Ларри Доулинг и араб Салим Абейд тоже стояли на веранде, время от времени зевали и вели бессвязный разговор, видимо в ожидании такси.
При виде Салима Абейда Дэни была шокирована. Она не предполагала, что он тоже остановился в отеле, и ещё переваривала этот факт и его возможные последствия, когда Лэш торопливо вернулся в столовую и остановился у её стола.
– Там, снаружи, – начал он без предисловий, – секретарь твоего любимого отчима, Пойнтинг. Так что следи за каждым своим шагом, слышишь, и держи рот на замке. Он выглядит как один из этих худосочных дизайнеров по интерьеру и предпочитает говорить как один из них, но это ничего не значит. Помни про маленькие серые клеточки!
– Так вот кто это был! – вспомнила Дэни. – Я знала, что где-то его видела.
– Святая макрель! Ответь, мне показалось или ты сказала…
– Да нет, я раньше никогда с ним не встречалась, – поспешно успокоила Дэни. – Просто видела его фотографию. Он был на одном из снимков, которые прислала Лоррейн.
Лэш перевел дух.
– Слава Богу! На какой-то миг я подумал, что мы влипли. Ну, если ты видела его фотографию, то можно поспорить, что он часто видел твои, так что, ради Бога, будь осторожна. Его хобби – выпытывать и сплетничать, и в этом деле он даст сто очков вперед любой кумушке. Прошлым вечером он был чертовски любознателен. Предполагалось, что должна прилететь мисс Эштон, и он до сих не может понять, что произошло.
– О Боже! – виновато потупилась Дэни. – Но он по этому поводу ничего не предпринял, надеюсь?
– Ничего особенного он и не может предпринять. Кроме звонка в офис «Грин Зеро», что он сделал ещё вчера. Они не уделили этому факту особого внимания и сообщили, что мисс Эштон сдала билет всего за двадцать четыре часа до вылета, так что ему пришлось этим удовольствоваться. Но он все ещё продолжает переживать по этому поводу, и, если бы не его благословенный зуб, приехал бы вчера в аэропорт. Жалко, что дантист не передозировал ему анестезию и не спас нас от его общества как минимум на это утро. Но я полагаю, все как хочешь никогда не получается. Не засиживайся долго за кофе. Через десять минут мы отправляемся.
Они покинули окутанный утренней прохладой Найроби и опять прошли проверку паспортов. Но вот, наконец, все собрались в салоне для вылетающих и худшее было позади. Оставался последний рывок.
Ларри Доулинг появился рядом с Дэни и заботливо поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует.
Глаза Ларри, – подумала Дэни, – как журчащий ручей, полный форели и солнечных бликов. Чистые, спокойные и дружеские. Глядя в них, она снова почувствовала, что он был надежным человеком – каким не был Лэш. А еще…
Гасси Бингхэм в шикарном костюме из лилового льна, великолепно оттенявшем её подсиненные волосы, оживленно заговорила:
– Вы выглядите усталой, моя дорогая. Надеюсь, вы не позволяете мистеру Холдену заставлять вас работать допоздна? Лично я великолепно провела ночь. Но я всегда и всюду сплю прекрасно. Все дело в самоконтроле. Я полагаю, вы ещё не познакомились с мистером Пойнтингом, секретарем моего брата? Мистер Пойнтинг!
– Милые леди? – отозвался мистер Пойнтинг, спеша подчиниться её властно подзывающему жесту.
Дэни быстро повернулась спиной к свету и обменялась рукопожатием с мистером Пойнтингом. Его рука казалась на ощупь вялой, лишенной костей и мягкой, как у женщины, а голос был высоким и жеманным.
– А! – весело произнес Найджел Пойнтинг. – Товарищ по галере, прикованный к веслу! Мы с вами, мисс Китчелл – досмерти замученные секретари, до потери сознания вкалывающие трудяги-медоносцы среди этого пестрого роя трутней. Они не гребут и не носят в улей, в то время как мы вынуждены делать и то и другое. Чудовищная несправедливость, верно? Мы должны объединиться в Союз Трудящихся. О! Эдуардо, бон джорно! Я вас не видел в отеле. Как дела? Выглядите вы неправдоподобно здоровым. Полагаю, вы уже чертовски хорошо со всеми познакомились? Нет? О Господи! Простите, ради Бога. Мисс Китчелл, это синьор маркиз ди Чиаго, он тоже направляется в Кивулими. Мисс Китчелл – личная секретарша Холдена, Эдуардо, так что мы одного поля ягоды.
Маркиз склонился над рукой Дэни и одарил её долгим оценивающим взглядом. Это был смазливый смуглый мужчина, красавец в типично итальянском стиле, и хотя он был ненамного выше Найджела Пойнтинга, создавалось впечатление, что он длиннее его раза в два.
Щуплый мистер Пойнтинг, – подумала Дэни, – мог быть довольно миловидной девушкой.
Возможно, он и сам так думал, судя по тому, что его засаленные волосы были достаточно длинны и одной артистической прядке разрешалось беспорядочно падать на белый лоб – видимо, чтобы оправдать частые грациозные потряхивания головой, которые периодически возвращали её на место. Немигающие глаза его были прозрачными и голубыми, как фарфоровые глаза старинной куклы. Несмотря на это, создавалось тревожное впечатление, что от них мало что может ускользнуть. Дэни испытала огромное облегчение, когда он жеманно взял маркиза за руку и удалился, оживленно беседуя про общих друзей в Риме.
Гасси Бингхэм, которую окликнула мисс Бейтс, поспешила уладить какие-то проблемы с багажом, уведя с собой Ларри Доулинга, а Дэни осталась сидеть у окна и страдать от очередного приступа паники. Служащие входили и выходили, внезапно появляясь в дверях и скользящим взглядом внимательно оглядывали комнату, и каждый раз она была уверена, что ищут именно её. Каждый незнакомец был или мог быть детективом в штатском, каждый падавший на неё праздный взгляд бросал её в дрожь. Сейчас её не могли остановить! Не сейчас, когда она уже почти достигла безопасного убежища. У неё болела голова, её знобило и подташнивало, и она напрягала все силы, чтобы не думать о событиях последних нескольких дней и об ужасной вещи, которую сказал Лэш прошлой ночью: «Этот тип должен быть в самолете вместе с нами».
Но это казалось абсурдным и невозможным. Не может быть и речи о том, чтоб это был кто-то из летевших вместе с ними из Лондона. Дэни беспокойно обернулась, чтобы осмотреть огромное, серое, пыльное пространство аэродрома, и едва она это сделала, снаружи мимо окна прошел человек. Это был араб Джемб – Салим Абейд – который был в самолете из Лондона. Она увидела, как он остановился в тени соседнего здания, чтобы поговорить с человеком, который, похоже, его поджидал – арабом с оливковой кожей в прекрасного кроя белом костюме.
Салим Абейд, видимо, говорил с тем же пылом, который проявил в Неаполе, и Дэни хотела бы знать, ограничивается ли разговор политикой. Он размахивал руками, пожимал плечами и сверкал глазами, но собеседник не проявлял особой заинтересованности и, не считая случайных беглых взглядов исподтишка на наручные часы, оставался непоколебимо безмятежен.
Салим Абейд обернулся и махнул в сторону стеклянного фасада зала ожидания. На какой-то миг Дэни показалось, будто араб в белом костюме смотрит прямо на нее, и её вновь охватила паника. Он мог быть полисменом. Араб – полисмен… Может быть, Джемб рассказывал о ней: что он видел её в холле «Эрлайна» в Лондоне. Или хуже – намного хуже – это он убил мистера Ханивуда, обыскивал её номер в «Эрлайне» – и намеревался прошлой ночью отключить её с помощью хлороформа!
Дэни почувствовала, как её сердце снова начинает дико колотиться, и стала озираться в поисках Лэша или Ларри. Но Лэш в дальнем конце комнаты был монополизирован Амэлфи Гордон, а Ларри, выглядевший сдавшимся, брал чашку кофе для миссис Бингхэм. Он улыбнулся ей через салон, и паника внезапно отступила. Она опять дала волю воображению вещи и вела себя, по словам Лэша, как истеричная героиня мыльной оперы. Конечно, её положение было достаточно рискованным, но нельзя же самой себя запугивать…
