Марина Серова - А ларчик просто открывался
Александр заказал селедку под шубой, салат из кальмаров, крабовый салат, бутерброды с ветчиной и икрой, рыбу в кляре, котлеты по-киевски и картофель-фри, а также фирменный салат под названием «Эльф». Все это моментально появилось перед нами вместе с вазочкой с какими-то крайне аппетитными на вид пирожными и бутылкой красного вина «Кардинал». Себе Александр заказал текилу.
— Ну что, за встречу? — спросил Павлов, наливая мне полный бокал вина. — За встречу, — ответила я, поднося бокал к губам.
Александр выпил текилу, закусил ее долькой лимона и глубоко вздохнул.
— Молодцы все-таки эти мексиканцы! Ядреная штука — до костей продирает.
— А ее только в гольном виде употреблять можно.
— А ты что, никогда текилу не пила?!
— Я, по-моему, пила все, что горит. Водку, спирт, самогон… Даже «Анапу» с «72-м» тоже пила. Не пробовала только одеколон. Вот еще текила как-то меня обошла.
— Эх ты, наивная девушка! Будем тебя жизни учить, — рассмеялся Павлов и заказал бутылку спрайта. — Значит, смотри, делается это так. На два пальца наливаешь в стакан текилу, остальное заполняешь спрайтом. Только обязательно спрайтом — никакое другое газированное пойло не подойдет, только продукт испортишь. Теперь дальнейшая инструкция по применению: берешь одной рукой стакан с этой смесью, другой плотно прикрываешь его сверху, чтобы жидкость не выплескивалась. Резко поднимаешь стакан до уровня головы и резко же опускаешь, ударяя донышком о стол. Называется «Текила-бум». Выпивать надо быстро, пока все это пребывает в газообразном состоянии. Действуй! Кстати, по мозгам шибает — только держись!
— Этому вас в ментовке учат?
— Этой премудрости меня Олег, местный официант, научил. А обычную текилу надо пить с солью и лимоном. Давай сооружай себе «Текилу-бум», а я покажу, как эту мексиканскую горилку на исторической родине пьют.
Я налила себе в пузатую рюмку текилу и стала наблюдать за приготовлениями Сашки. Он с серьезным видом смазал основание большого пальца правой руки лимонным соком, затем посыпал это место солью. Затем Сашка зажал между указательным и средним пальцами лимонную дольку и этой же рукой взял фужер с текилой, зажав его между большим и указательным пальцами. Совершив этот ритуал, он сказал:
— Демонстрационная модель к показу готова. Ключ на старт!..
Я не успела и глазом моргнуть, как он слизнул языком соль, залпом выпил содержимое своей рюмки и закусил все это лимоном.
— Класс! — восторженно произнесла я.
— А то! Это тебе не хухры-мухры. А ты-то чего сидишь? Наливай спрайт — и вперед! Кстати, если пьешь все это в первый раз, можешь загадать желание.
— И что, сбудется?
— Фирма гарантирует.
Я долила в текилу спрайт, быстрым движением подняла рюмку и с грохотом опустила ее на стол. Моя ладошка оказалась несколько уже, чем ее обод, поэтому добрая половина содержимого незамедлительно оказалась на моем платье. Я взвизгнула, Александр громко рассмеялся. На нас стали оглядываться.
— Выпивай быстрее, а то никакого кайфа не будет!
Я опрокинула в себя содержимое фужера, так и не поняв, что же это было — горючая жидкость или гель из баллончика для надувания шариков. На глазах у меня выступили слезы. Сашка от души веселился.
— Ну ты, мать, даешь!
— Тебе смешно, а у меня уши заложило. Вернее, в зобу дыханье сперло. Да как это можно пить?
— С наслаждением. Раза с третьего научишься, — пообещал Сашка, взяв салфетку и стирая мокрое пятно с моего платья. — Ты не волнуйся, это легко удаляется. Ну, сейчас будешь немножко липкая. Зато какое удовольствие!
— Сомнительное, — пробубнила я, хотя действительно была довольна — подобное внимание с его стороны было мне приятно.
Повторить опыт с «Текилой-бум» я наотрез отказалась, отдав предпочтение вину, тем более что, как и обещал Сашка, по мозгам мне уже шибануло, особенно с учетом того, что выпитое легло, как говорится, на старые дрожжи.
Еще какое-то время мы поглощали всякую вкусноту из еды, прежде чем Сашка — сам! — спросил о моем расследовании. Я несказанно обрадовалась тому, что он первым завел этот разговор, поскольку не знала, как к нему подступиться. Больше всего я боялась, что Сашка догадается об истинных причинах моего предложения провести вечер вместе, но удача пока была на моей стороне.
Я принялась со всеми подробностями рассказывать ему о своих похождениях. Выложила все имеющиеся у меня теории и с самым невинным видом стала дожидаться реакции. Александр в это время спокойно продолжал есть, время от времени одобрительно или с сожалением кивая головой и делая вид, что все это ему крайне интересно. Одним словом, проявлял элементарную вежливость, но никакой личной заинтересованности не выказывал.
— В общем-то, пока еще рано делать какие-то выводы, поскольку информации у меня мало, — сказала в заключение я, почти потеряв надежду на то, что мне таки удастся что-нибудь из него выкачать.
— Значит, говоришь, решила связаться со скупщиком икон? Недурно. Жаль, что у меня нет такой возможности.
— Знаем мы ваши возможности… Слушай, Саш, я помню наше соглашение… Но раз уж ты сам завел об этом разговор, может, поможешь?
— Смотря чем.
— Мне бы было неплохо узнать, не обнаруживалось ли в последнее время трупов известных взломщиков. Думаю, что если одна из моих версий окажется верной, то заказчик вполне мог убить грабителей, которых сам же и нанял, чтобы не платить им денег и избежать возможности огласки.
— Да вроде нет. По крайней мере, я бы знал. А вообще это дурацкая версия.
— Это почему же?
— Просто дурацкая, и все. Мы не в Чикаго живем. Если некто решил нанять похитителей, то зачем ему их грохать? От трупов избавиться не так уж и просто. И вообще, вся эта галиматья с сумасшедшим маньяком-коллекционером кажется мне полной чушью. Слишком уж она далека от нашей совковой действительности.
— Умный, да? Очень уж умный…
— Да, дурак. А ты думала? Остатки мозгов с элементами памяти пока сохранились. Зато у тебя, похоже, память начисто отбило.
— Что ты имеешь в виду?
— Как насчет охранника?
— Какого охранника?
— Да того, которого благополучно замочили во время ограбления.
— А что мне в нем? Он уже ничего не расскажет.
— Верно, конечно. Только тебе, как профессиональному детективу, должно быть стыдно за то, что ты полностью упустила его из виду. И даже не потрудилась установить его личность.
— А что у него с личностью?
— Ничего особенного, если не брать в расчет того, что у него была судимость за ограбление.
Это известие было для меня как гром среди ясного неба. Да уж, уделал меня Сашка по самое не хочу! Похоже, я и впрямь начинаю терять квалификацию.
— И что же? — только и смогла вымолвить я.
— Что, что… У меня есть несколько версий. Если хочешь, могу поделиться… — снисходительно сказал Павлов, доставая сигареты и предлагая мне закурить.
— Ну, сделай милость, — ответила я, прикуривая и из последних усилий делая вид, что все это меня мало интересует, хотя на самом деле я прекрасно понимала, что без этой информации грош цена моим стараниям.
— На мой взгляд, дело могло обстоять следующим образом. Парень вышел из тюрьмы… Кстати, вышел досрочно — за хорошее поведение. Устроился на работу, потом нашел своих дружков, и они спланировали ограбление. Но в последний момент подельники что-то не поделили, и парня благополучно отправили на тот свет.
— Почему?
— С этим еще предстоит разобраться. Во всяком случае, я склонен считать, что он был соучастником ограбления.
— Слушай, а вы там ничего не напутали? Кто возьмет в охранники парня с судимостью, да еще в государственную организацию?
— Все, как в аптеке. Между прочим, он ограбил банк, «взломав» систему сигнализации. Кстати, украл бешеные деньги. Но попался. Деньги и сообщников найти так и не удалось, хотя парню обещали скостить срок в случае их выдачи. А в музей его взяли потому, что, по словам директора, за него поручился его старый школьный приятель. Якобы парню очень сильно нужна была работа. Да и сам парень после выхода из тюрьмы до последнего инцидента ни в чем предосудительном замечен не был. Приятеля директора мы проверили — ничего особенного, никакого криминала. Так что здесь не все еще понятно.
«Не все понятно» — мягко сказано! Я была просто ошарашена этим известием.
Сашка, казалось, совершенно не обращал внимания на мою растерянность. Он с удовольствием продолжал поглощать салаты, в то время как у меня аппетит отбило начисто.
— Но это же меняет абсолютно все! — не удержалась я.
— Слушай, мы сюда пришли о работе разговаривать или как?
— Ты первый начал! — меня понесло, сказалось изобилие впечатлений. Мне было просто необходимо переварить новую информацию. — Значит, этот парень специально устроился охранником в музей, чтобы в дальнейшем способствовать его ограблению? Но откуда он мог знать, что в музее будет организована выставка икон? Почему забрали только одну? Почему его убили? Ничего не понимаю!
