Анна Данилова - Властелин на час
Следователь объяснил ей, почему в убийстве подозревают именно ее. Потому что сразу же после того, как раздался выстрел, из квартиры Сережи вышла она, Надя Аджемова, ее узнали соседки, две или три женщины… Описали ее в точности, потому что знали и видели ее несколько раз в подъезде. Правильно, она в последнее время и не скрывалась, приезжала к Саблеру вместе с детьми, ей нравилось у него бывать уже с ними, как бы готовить их к новой для них жизни, к новому папе… Женщина, которая убила Саблера, была одета совершенно так же, как и она сегодня: голубой плащ с меховым воротником, голубой берет… Нарядно, броско… Только она, Надя Аджемова, в то время, когда убили Саблера, находившаяся в метро, может предположить, что в квартире Сережи была другая женщина, одетая так же, как Надя. И чем-то даже похожая на нее. Мастью. Она слабо улыбнулась… Масть. И чего она сегодня цепляется к словам? Масть подразумевает цвет волос… Хотя под беретом волос особенно-то не видно, тем более что концы своих волос она прячет под воротник… Кто эта женщина и за что убила Сережу? И почему она так заинтересована в том, чтобы арестовали Надю? Кто она такая? Так случилось, что Надя в своем замужестве вела довольно замкнутую жизнь, у нее и подруг-то не было. Ее подружкой был Дима… Женщина-убийца решила свалить вину на Надю. Почему? Если бы это было заказное убийство, связанное с Сережиной профессиональной деятельностью (он работал в «Гард-АСС-банке», в составе руководства), то зачем создавать двойника Нади, не проще ли застрелить его без этого дешевого маскарада? Кому могла помешать женщина с двумя детьми? Кто выиграет в случае, если она сядет за решетку? Быть может, у Димы есть любовница, которая спит и видит его одного? Но ведь у него же двое детей! Причем Сонечка совсем кроха! Да и за Димой никогда не водилось подобных связей… Он всегда после работы спешил домой, он все свое свободное время проводил в семье. Разве что Алиса? Но она и не скрывала того, что ей нравится Дима. Да вот только у нее тоже есть алиби… Адвокат успел шепнуть, что она в тот момент находилась у ее, Надиной, свекрови с детьми и никуда не отлучалась. Нет, не Алиса. Вот если бы Дима отвечал на ее чувства, тогда другое дело… Нет, здесь все чисто. Но Саблера застрелили. И сделала это женщина, которая к этому готовилась и которая наверняка имеет отношение к тому странному звонку… Она заставила Надю выйти из дома и поехать к якобы попавшему в беду Саблеру… Быть может… Да нет, никаких сомнений, это она и причастна к убийству, если не сама является убийцей… Ей надо было, чтобы Надя вышла из дома, и за то время, что она будет отсутствовать и пока ее никто не видит, а стало быть, не может подтвердить ее алиби, Саблера убьют…
Несколько раз приходила и совсем уж странная мысль: а что, если это она сама убила его? Она слышала о том, что в критические минуты жизни человек способен совершить поступок, а после о нем забыть. Ведь она хотела поехать к Саблеру, хотела увидеть его и задать вопрос, и не один, хотела посмотреть ему в глаза… Может, и поехала, и посмотрела, да только все забыла? Но тогда вопрос: где же она взяла пистолет? Ведь у нее, что называется, был мотив: Саблер бросил ее. И даже доказательство имеется: письмо, в котором он отказывается от нее… Но это письмо могла написать та женщина! И тогда получается, что Сережа не предавал ее, Надю, не бросал и любил до последнего вздоха… Она почувствовала, что впервые после всего случившегося появились слезы, что они текли по щекам, капая на грудь, переполненную молоком… Надо было сцедить молоко… Сонечка, дочка, как она там, плачет, наверное… Слез становилось больше, а дышать – труднее… Почему они держат ее здесь? За что? Как она могла убить человека, которого любила больше всего на свете? Из-за голубого плаща? Как же это глупо…
Она вдруг поняла, что зубы ее стучат не только от нервного озноба, но и от холода… Ведь у нее отобрали ее голубой плащ… Хотят найти на нем брызги крови…
Одно спасало ее от того, чтобы не биться головой о дверь камеры и не кричать от отчаяния и безысходности… Точнее, один человек. Ее муж, верный и преданный ей, как пес, Дима. Она знала, что он не спит, что он только и думает о том, как ее спасти, как вернуть домой, к Сонечке и Горке. Чувство стыда перед ним смешивалось с чувством благодарности за то, что он не бросает ее, что действует, ведь уже утром ее выпустят, пусть и под залог, какая разница, главное – увидеть детей…
Раздался лязг и грохот открываемой двери. Вспыхнул свет, и она увидела охранника. Он бросил что-то рядом с ней, после чего свет погас, словно все это ей привиделось. Она дрожащими руками нащупала рядом с собой что-то большое и мягкое, тугое и плотное. Развернула. Это оказалось одеяло. Вернее, она по запаху определила, что это ее плед, большой шерстяной плед. Должно быть, Дима привез. Она закуталась в него с головой и закрыла глаза. Она знала, что скоро согреется и немного успокоится. Во всяком случае, ей нельзя раскисать. А вдруг случится так, что уже завтра найдут настоящего убийцу и ее отпустят. Не под залог, а совсем, да еще и извинятся… Нельзя допустить, чтобы у нее пропало молоко. Жизнь продолжается, Сонечка ждет ее… И Горка…
И она уснула.
8
Дверь открыла Алиса. Юля сразу поняла, что это именно она, хотя никогда прежде не видела эту женщину. Спокойная, уверенная в себе особа, почему-то подумалось Земцовой. Сразу видно, что она знает, чего хочет от жизни. Хорошо, одновременно скромно одетая, тщательно причесанная, почти без косметики, чистая, ухоженная, с серьезным лицом и пахнущая чем-то неуловимо приятным, сладким, молочным. Голубой длинный свитер, джинсы, толстые белые носки. Волосы собраны на затылке в узел.
За ее спиной показался взволнованный Дмитрий. Тоже просто, по-домашнему одетый, глаза выдают тревогу и отчаяние. Видно, что с женой успели поговорить обо всем, но надежды не разглядели, расстроились.
– Юля, мы ждем вас. Проходите. Алиса, где у нас тапки? Хорошо, вот так… Приготовь, пожалуйста, гостье кофе.
– Вам с молоком? С сахаром? – осведомилась строгим голосом Алиса.
– Да, с тем и с другим, если можно, – кивнула головой Земцова и пошла за хозяином дома, миновала просторный холл, заскользила войлочными подошвами домашних туфель по сверкающему желтому паркету, остановилась в дверях детской комнаты, откуда доносился высокий голос, принадлежащий, должно быть, маленькому Горке. Дмитрий пригласил Юлю войти, и она увидела в залитой солнечным светом комнате сидящую в кресле молодую женщину в длинном розовом халате – русоволосое очаровательное создание с огромными зелеными глазами, темными бровями и небольшим пухлым ртом. На коленях ее сидел чудесный малыш, сероглазый, светловолосый, кудрявый мальчик с пухлыми красными губами, удивительно похожий на мать.
– Вот, Надя, познакомься, это Юля. Она поможет нам найти убийцу Саблера… Постарайся быть с ней откровенной… Только тогда она сможет что-то сделать для нас… А я не буду вам мешать…
Юля была ему благодарна за то, что он сам догадался оставить их наедине. Ей важно было добиться полной откровенности от этой, пока еще совершенно чужой ей женщины. Быть может, она знает что-то такое, чего не может рассказать в присутствии мужа? Хотя что? Все и так предельно ясно…
Она села в предложенное кресло напротив хозяйки и внимательно посмотрела на мальчика. Утром ей приносили фотографию погибшего Саблера. Ей показалось, что мальчик похож на него? Или же она просто становится излишне подозрительной и видит то, чего не может быть?
– Надя, вы подозреваетесь в убийстве, это очень серьезно… – начала она и сама испугалась своего голоса. Может быть, следовало начать помягче?
– Я знаю. Все-таки ночь в камере провела. Стало быть, меня посчитали опасной для общества…
У Нади оказался довольно низкий, хрипловатый голос, что придало ее облику новые черты и какой-то шарм. Кроме того, этот голос выдавал в ней, как это ни странно, сильного человека. Да по-другому и быть не могло, иначе откуда она могла набраться храбрости, чтобы уйти от мужа? Не говоря уже о том, что она нанесла мужу удар камнем по голове…
– Расскажите, как начался вчера ваш день.
– Я проснулась и сразу же принялась собираться… Мне надо было уложить детские вещи… Думаю, вы уже знаете, кем был для меня Сергей Саблер.
– Да. Это был мужчина, за которого вы собирались выйти замуж, предварительно разведясь с Дмитрием.
– Совершенно верно. Я полюбила этого человека, а он меня. И все вокруг перестало меня интересовать, кроме детей, конечно… Я понимала, что поступаю подло по отношению к Диме, но мои чувства к Саблеру были сильнее… Не скрою, мне иногда казалось, что я куда-то несусь на огромной скорости по ледяной трассе, все быстрее и быстрее… Но мне было так хорошо, – голос ее впервые дрогнул, – я словно летела и очень, очень надеялась, что приземление мое будет безболезненным… Я же понимала, что все происходит слишком быстро, стремительно. Но мне это и нравилось. Я хотела этой встряски, этого полета.
