Уильям Айриш - Женщина-призрак
— Простите, мадам, я по другому делу. Мне нужно поговорить с Майклом О'Банноном, который работал швейцаром в Казино.
— Да, припоминаю, у него была эта работа, — согласилась она. Затем слегка повернула голову и повысила голос, очевидно, чтобы ее слышал не только Ломбар: — Да, они теряют работу, а потом целыми днями сидят в кресле и не делают попытки найти другую. Сидят и ждут, когда работа сама придет к ним.
Откуда-то из глубины квартиры донесся звук, похожий на хриплый вой.
— Тут кто-то хочет видеть тебя, Майкл! — завопила женщина. И добавила, обращаясь к Ломбару: — Вам лучше зайти. Он сейчас сидит без отдыха.
Ломбар втиснулся в тесно заставленный холл, сделал несколько шагов по коридору и оказался в комнате, посреди которой стоял большой стол, покрытый клеенкой.
В кресле рядом со столом развалился объект его визита. Объект этот был не только без обуви, но и без верхней одежды, в одном белье.
— Чем могу служить вам, сэр-р-р? — раскатисто произнес он.
Ломбар положил на стол шляпу и сел, не ожидая приглашения.
— Мой друг хочет связаться кое с кем, — начал он конфиденциально. Он понимал, что этот разговор сопряжен для него с огромным риском. Такие люди ни в коем случае не хотят сотрудничать с полицией. — Для него это имеет огромное значение. Для него это. — все. Поэтому я пришел сюда. Вы могли бы вспомнить мужчину и женщину, выходивших из такси у театра, в котором вы работали в мае? Вы ведь, конечно, открывали им дверь?
— Да, я всем открываю дверь. Это — моя работа.
— Они в тот вечер опоздали и, очевидно, были последней парой, которой вы открывали дверь. На женщине была ярко-оранжевая шляпка. Вы еще проследили за ней взглядом, знаете, как это часто бывает, когда кто-нибудь проходит близко от вас.
— Бросьте это, — вмешалась женщина. — Если она была хорошенькая, он и глаз-то не сумел бы оторвать от нее. Я его знаю.
Мужчины не обратили на нее внимания.
— Он видел, как вы посмотрели на нее, — продолжал Ломбар. — Он случайно заметил и сказал мне об этом. — Он наклонился вперед. — Вы можете вспомнить? У вас хорошая память?
О'Баннон важно покивал головой, затем в задумчивости погрыз палец, потом покачал головой.
— Вы понимаете, о чем вы спрашиваете? Ах, уж эти лица! Изо дня в день, и почти всегда двое — леди и джентльмен.
— Подумайте, О'Баннон, — настаивал Ломбар. — Попробуйте мысленно вернуться к тому времени. Вспомните. Для бедного парня это означает очень многое.
Жена подошла ближе, но хранила молчание. О'Баннон продолжал качать головой.
— Нет, — сказал он. — Из всех, кто был там в течение сезона, я мог бы вспомнить лишь тех, кого увидел сегодня. А так я помню лишь одного человека, да и то потому, что, когда я открыл дверь такси, он выпал оттуда лицом в грязь. Такой он был пьяный. Но он был один. И схватил его под руки…
Ломбар понял, что здесь ему нечего делать, и встал,
— Значит, вы ничего не помните? — спросил он в последний раз.
— Нет, и уверен, что не вспомню. И тут вмешалась жена:
— А вы бы сделали для нас что-нибудь, если бы он вспомнил? — спросила она.
— О, да. Я думаю, что вы не стали бы возражать, если бы я заплатил вам в случае, если получу то, что мне нужно.
— Ты слышишь, Майкл! — завопила она и, схватив мужа за плечи, принялась трясти. — Попробуй, Майкл! Слышишь? Попробуй вспомнить!
— Как же я могу вспомнить, если у меня тут пусто, — он постучал кулаком по голове. — А если бы тут не было пусто, то ты вытрясла бы все из меня.
— Ну что ж, ничего не поделаешь. — Ломбар разочарованно вздохнул и тронулся в обратный путь по коридору. Вслед ему донесся рев:
— Ну, Майкл! Он уходит! Ему-то ведь всего нужно, чтобы ты что-то вспомнил. Неужели ты не можешь сделать этого?
— Моя трубка, — послышался возмущенный вопль в ответ. — Что ты делаешь?
Когда Ломбар спускался вниз по лестнице, его окликнула жена ОБаннона:
— Подождите, мистер! Подождите! Он вспомнил.
— Правда? — сухо отозвался Ломбар. Он остановился. — Спросите его, в каком костюме она была в тот вечер— в черном или в белом?
Она задала вопрос, выслушала ответ и сказала Ломбару:
— В белом вечернем костюме, мистер.
— Вы вытащили неверный номер, — мрачно сказал Ломбар и ушел.
Глава 12
Четырнадцатый, тринадцатый и двенадцатый дни перед казнью
Девушка
Она уже сидела на высоком стуле перед стойкой бара, когда он впервые увидел ее.
Было начало его дежурства, поэтому она, скорее всего, появилась здесь буквально за несколько минут до того, как он занял свое место за стойкой, почти одновременно с ним, можно сказать. Она пришла, и он появился. Ее еще не было, когда он зашел в заднюю комнату при баре, чтобы переодеться. Во всяком случае, вернувшись, он увидел ее, спокойно сидящую перед стойкой, и приблизился к ней:
— Слушаю вас, мисс? — произнес он и про себя отметил, что она как-то странно смотрит на него. И подумал, что, видимо, он ошибся, что неправильно истолковал ее взгляд. Все посетители смотрели на него так же перед тем, как что-либо заказать.
Впрочем, в ее взгляде было что-то иное. Это был особенный взгляд. Взгляд, обращенный к нему, человеку, которому она собирается отдать приказ. Этот взгляд говорил: «Запомни меня. Запомни хорошенько».
Она попросила маленькую порцию виски с водой. Он отвернулся от нее, а ее глаза еще долго следили за ним. Его не покидало чувство, что он что-то упустил, чего-то не уловил, что должно начаться нечто необычное. Но он тут же забыл об этом, потому что девушка отвернулась.
Это было началом.
Он принес ей выпивку и принялся обслуживать других посетителей.
Время шло. Время, в течение которого он не думал о ней, забыл о ее существовании. Она сидела неподвижно. Ее выпивка оставалась нетронутой, но его преследовало ощущение постоянного движения. Или ему показалось? Двигались ее глаза. Где бы он ни был, ее глаза смотрели туда. Они следовали за ним повсюду.
В его деятельности наступила пауза, и он задумался о странной активности ее глаз. Она не отводила их в сторону. Это приводило его в замешательство. Он не мог понять, что это означает. Он искоса оглядел свое отражение в зеркале, чтобы проверить, все ли в порядке в его туалете. Как всегда, все было в порядке, но никто еще никогда так долго не разглядывал его. Он не мог найти объяснения этому.
Конечно, все это делалось намеренно, в этом не было никакого сомнения. Это не был взгляд любопытства, мечтательности или, скажем, пустым взглядом человека, погруженного в свои мысли. За этим взглядом скрывалась какая-то мысль, и она была обращена на него.
Неопределенность мучила его, он не мог от нее избавиться. Он пытался наблюдать за девушкой всякий раз, когда считал, что она на него не смотрит. Но всегда наталкивался на ее прямой взгляд и всегда первым отводил глаза. Чувство беспомощности и неловкости все сильнее охватывало его.
А она все не двигалась. Ничто не изменилось в ее позе. Виски оставалось нетронутым, как будто бокала вовсе не существовало. Молодая, красивая, она, как статуя Будды, сидела, не двигаясь.
Неловкость начала перерастать в раздражение. Он наконец приблизился к ней и остановился напротив.
— Вы не выпили виски, мисс, — сказал он.
Это был явный намек. Но он ошибся. Она не приняла его.
— Оставьте бокал на месте. — Ее голос прозвучал бесцветно, монотонно.
Преимущество было на ее стороне, поскольку она была девушкой, а обращение с девушками в барах совсем иное, нежели с мужчинами. Больше того, она не флиртовала, не пыталась уклониться от уплаты, и у него не было оснований для каких-либо претензий, и, следовательно, он был бессилен что-либо предпринять.
Он отошел от нее, не в силах скрыть свою злость, а ее взгляд настойчиво преследовал его.
Неловкость, которую он испытывал, достигла критической точки. Он пытался с независимым видом пожать плечами и поправить воротничок, но под ее немигающим взглядом почувствовал себя еще хуже.
Просьбы других посетителей, которые в обычные дни раздражали его, теперь воспринимались им с облегчением. Их заказы заставляли его отвлекаться. Без этой работы он не знал бы, куда девать руки.
Он решил выпить пива и удивился, что не может открыть бутылку. Потом понял, что пытается открыть бутылку не тем ключом. Он сердито отставил бутылку в сторону, для чего-то вытер и без того чистый поднос и подошел к ней.
— Скажите, мисс, могу я сделать для вас что-нибудь? — хрипло осведомился он.
— Разве я просила вас? — голос ее звучал однотонно. Он тяжело оперся о стойку бара.
— Вам что-то от меня нужно?
— Разве я вам что-нибудь говорила?
— Прошу прощения, мисс. Я вам кого-нибудь напоминаю?
— Никого.
— Я подумал об этом, — запинаясь, произнес он, — потому, что вы на меня так смотрите… — Он окончательно замолчал.
