Александр Скрягин - Исполнитель желаний
– Леонид Иванович, продайте мне способ связи с Большим Сознанием! – негромко, но отчетливо произнес Акраконов. – За деньги! За очень большие деньги! Ну, зачем он вам теперь?
– А тебе, Артур, зачем?
– Для бизнеса, Леонид Иванович! Представляете, что с вашим открытием в бизнесе можно будет сделать!
– Что сделать?
– Какие деньги заработать!
– У тебя и сейчас денег много, насколько я знаю… – искоса взглянул на гостя Вулканов.
– Денег много не бывает.
Леонид Иванович посмотрел на застывших у калитки охранников.
– Врешь ты, Артур! Не деньги тебе нужны…
– Вы, профессор, знаете, что мне нужно? – прищурился Акраконов.
– Знаю, – ответил Вулканов.
– И что же?
– Власть!
Визитер помолчал.
– Ну, а, если и так? Что здесь плохого? Что, те, у кого власть сейчас, ангелы, что ли? Или думаете, они люди особого сорта?
– Да, нет, не думаю…
– Только они вам за ваше открытие и ломанного гроша не дали. Приказали: Объект расформировать! Всю документацию по «Атомосу» уничтожить! Вас – на пенсию! За что вам их так уж любить? А я за ваше открытие готов вам дать миллионов долларов! Да! Я не оговорился, и вы не ослышались! Миллион! Поживете в удовольствие! Ни в чем себе не отказывая! А хотите, два! – ловя выражение профессорского лица, подбросил вверх голос Акраконов. – Как, Леонид Иванович?
Старый лис молчал.
Артур Валентинович смотрел на него, не мигая.
– Да, я и сейчас хорошо живу, не жалуюсь… – вздохнул профессор. – Но дело, собственно, не в этом… У меня нет секрета способа связи… И не было никогда! Ошибочная у тебя информация, Артур.
Акраконов по-доброму усмехнулся:
– Зря вы так, Леонид Иванович! Информация у меня точная. И другого выхода, как отдать мне открытие, у вас нет… Вы, профессор, даже не представляете, какие силы в этом заинтересованы…
Вулканов взялся за чашку.
– Почему же не представляю? – тоже добродушно усмехнулся он. – Очень даже представляю… Только нет у меня этого секрета! Нет! Ты же содержимое моего сейфа, наверное, уже под микроскопом изучил… Там было все, что у меня осталось от разработок «Атомоса»…
– А что с вашим сейфом? – насторожился Акраконов.
– А это разве не твои ребята мой сейф из дома вытащили? – удивился профессор.
– Не мои, – тихо произнес Артур Валентинович.
Вулканов изучающе взглянул на Акраконова и пожал плечами.
Артур Валентинович замер. Даже взгляд его стал не подвижен.
– Так, вы говорите ничего… серьезного… не пропало? – севшим голосом произнес он.
– Нет. Ничего серьезного в сейфе и не было… Так, несколько старых опубликованных статей… Да, двести долларов по дурости там оставил… Гонорар за одну давешнюю статью.
Артур облегченно вздохнул.
– Значит… э-э-э… документация по способу связи с Большим Сознанием в целости и сохранности, профессор? Правильно я вас понял? – раскрыл он ладонь в сторону профессора.
Вулканов глубоко вздохнул.
Гость немного подождал, поднялся из-за стола и медленно произнес:
– Леонид Иванович, я приду завтра. С деньгами. О которых говорил. А вы должны иметь все документы по способу связи с Большим Сознанием и быть готовым к устным пояснениям по данной теме.
– Ой, Артур… – взмахнул рукой Вулканов, но гость его перебил:
– Профессор! Поймите, ваше открытие будет передано тем силам, которые я представляю, в любом случае. Повторяю, в любом! Но я бы очень не хотел, чтобы дело дошло до этого «любого случая»… Вы же всю жизнь трудились в оборонке и представляете, какие существуют средства…
– Да, пойми, Артур… – попытался снова что-то сказать Леонид Иванович, но Акраконов опять не дал ему говорить:
– О необходимости соблюдения конфиденциальности нашего разговора не предупреждаю, – прервал он профессора. – Можете сообщать о нем, кому угодно. Надеюсь, вы понимаете: официальные инстанции не станут вас круглосуточно охранять. Для них вы – просто пенсионер! Ученый-неудачник, всю жизнь работавший по теме, зашедшей в тупик! Не больше! Они ведь вообще не способны понять, над чем вы работали!
Вулканов опустил голову.
– Так что, бросьте строить из себя неподкупного героя, Леонид Иванович! В наше время это – просто смешно! До завтра, профессор! Я уверен, вы примите правильное решение.
Акраконов спустился с веранды на посыпанную песком дорожку и быстро зашагал к калитке.
– Ефим! Тебя только за смертью посылать! Я уже всю посуду перемыла, а ты все где-то ходишь! – услышал майор за своей спиной голос Анны Сергеевны.
Убедившись, что глазастый нос черного «Мерседеса» исчез, майор шагнул на веранду и направился к маленькому угловому столику, где сиротливо стояла забытая кастрюлька.
Отдав посудину Анне, Ефим сел за стол рядом с профессором.
– Да, дела… Похоже, кое-что на свет все-таки просочилось… – сказал он.
– Артур человек не посторонний… Башковитый… – задумчиво произнес Вулканов. – Мог и сам догадаться, чем мы на Объекте занимались.
– Мог, конечно… – согласился Ефим. – Хотя у меня такое ощущение, что дело не только в Артуре… Что-то за всем этим стоит… Оттого и москвичи из главка, не спросясь, прикатили…
Майор потер ставшие колючими щеки.
– Профессор, ну, может быть, действительно, у вас что-то… где-то… хранится, а? – на всякий случай спросил он.
– Да, ну, Ефим, что ты такое говоришь?… – поднял живые глаза старый лис.
Мимикьянов помолчал.
– Знаете, профессор, я, бы сегодня у вас заночевал… Как вы на это смотрите?
– Думаешь, кто-нибудь еще ночью в гости придет? – с интересом спросил Вулканов.
– Да, вообще-то не думаю… Но, мало ли, что… Не нравится мне все это.
– Ну, ночуй, конечно. Места хватит. В библиотечке ложись.
Библиотечкой Вулканов называл маленькую комнатку в конце коридора, где у него на полках стояли книги, не поместившиеся в кабинете. Там обычно и спал Мимикьянов, когда оставался ночевать в доме профессора.
– Леонид Иванович, я сейчас отлучусь ненадолго… – сказал Ефим. – А через пару часиков приду. Погуляю по свежему воздуху. Подышу.
– Гуляй. Дыши. – махнул рукой профессор и потянулся к чашке с остывшим чаем.
12. Приемники и передатчики
В тот вечер в Доме ученых давали «Сильву».
В городок приехал областной музыкальный театр.
Вулканов, в качестве члена Совета Дома ученых, уже успел познакомиться с главным режиссером театра и сообщил Ефиму, что Сильву будет петь сама Аршавская. А после спектакля – банкет в Каминном зале. Круг участников строго ограничен: только руководство Объекта и ведущие артисты. Пользуясь своим положением, Леонид Иванович вставил в список присутствующих и своего младшего друга – лейтенанта Мимикьянова.
На сцене бушевали страсти.
Но после всех козней аристократических родственников жениха, простая девушка из венгерской провинции все-таки сочеталась счастливым браком с настоящим имперским князем.
Реальный австро-венгерский аристократ, послуживший прототипом главного героя всемирно известной оперетты Кальмана, во время первой мировой войны попал в русский плен и находился в лагере, расположенном как раз в тех местах, где теперь находился Объект.
На поклоне артистов забросали цветами.
Пока исполнители снимали грим и переодевались, Ефим с профессором Вулкановым в ожидании банкета сидели в скверике у Дома ученых.
Стоял август.
Уже наступило то время, когда воздушная атмосфера внезапно, в одну ночь потеряла свою летнюю плотность, стала невесомой, и стук тракторного двигателя на далеком поле отчетливо слышался за много километров.
В воздухе ощущался сладкий вкус яблочного сиропа и ментоловый холодок еще не родившейся зимы. Чувствуя на лице мягкие солнечные лучи, нельзя было поверить, что солнце представляет собой ревущий в пустоте чудовищный ядерный реактор. Ближайшая к Земле звезда казалось такой же уютной и безопасной, как домашняя батарея.
У белых колонн Дома ученых толпились зрители. Соскучившиеся по театральному чуду жители закрытого городка никак не хотели расходиться. Чуть в стороне о чем-то беседовал с администратором театра капитан Акраконов. Ефим знал, Артур очень хотел попасть на банкет в Каминный зал. Но в списках его не было. Очевидно, он продолжал оперативную работу для проникновения на сильно интересующее его мероприятие.
Как это уже не раз случалось, Ефим и профессор незаметно для себя увлеклись разговором и перестали замечать все вокруг.
– Понимаешь, Ефим, какая удивительная вещь! – взмахнул ладонью Леонид Иванович, – Человек, помещенный в камеру, изолированную от внешнего мира свинцовыми пластинами и специальными материалами, поглощающими электромагнитные излучения, через некоторое время начинает терять интеллектуальные способности. У него слабеет память, снижается способность к анализу информации и исчезает умение планировать будущее. Если его не выпускать из такой камеры два-три месяца, эти изменения становятся необратимыми. Он превратится в дебила.
