Фридрих Незнанский - По живому следу
Было это не больше месяца назад, а кажется, уже вечность минула. Аля решила поработать в хлебном ларьке во время каникул, каким-то образом еще и умудрившись сдать в июне сессию. Денег дома совсем не было, да еще и мама болела, вот и пришлось вместо отдыха искать себе работу. Работала Аля три дня через три, по двенадцать часов в день. Но она не жаловалась. Во всяком случае, у нее появилась надежда хотя бы к сентябрю накопить денег, чтобы отдать часть семейных долгов.
Так или иначе, а вчера до девяти вечера, когда у Али кончался рабочий день, не раскупили даже половины хлеба. И вот сегодня приходилось продавать вчерашний. Уж сколько всяких гадостей выслушала по этому поводу Аля, хотя разве она в этом была виновата? Но когда весь привезенный с утра хлеб раскупили, покупатели стали брать и вчерашний — не такой уж он был и жесткий.
Вновь перед ее тонаром выстроилась небольшая очередь — человек шесть.
— Мне дайте соломку и батон белого, — просунулась в окошко толстая накрашенная физиономия какой-то тетки.
— Двадцать один пятьдесят, — ответила Аля, положив товар возле окошка и пробивая чек.
— Хлеб-то вчерашний, — поморщилась тетка, помяв батон сквозь пакет своими толстыми пальцами.
— Другого нет, — устало ответила Аля.
— Ладно, не надо хлеба, только соломку.
— Вы ж его руками трогали! — возмутилась Аля.
— Подумаешь, он же в пакете. И вообще, надо было предупреждать, что вчерашний, — упрямо возразила тетка. Аля уже знала, что спорить тут бесполезно, — навязывать товар она так и не научилась.
— Тогда четырнадцать, — пришлось перебивать чек. Аля ждала, тетка, сложив соломку в сумку, тоже ждала. — Четырнадцать рублей, — повторила Аля.
— Я же дала вам деньги, девушка, сдачу жду, — мерзким голосом сообщила тетка. — Сто рублей вот сюда положила.
— Ничего вы не клали, да я и не беру, пока чек не пробью, — стала спорить Аля.
— Клала, клала она сюда деньги, — вмешался в спор стоявший следующим в очереди мужчина. — Девушка, давайте скорее, я опаздываю.
Аля растерялась и автоматически отсчитала сдачу со ста рублей. Нахмурившись, продала черный хлеб нетерпеливому мужчине и только потом поняла, что ее просто обманули, а этот мужчина — явно сообщник толстой тетки, сразу юркнувшей в подошедший троллейбус. Едва сдерживая мгновенно подступившие слезы обиды и беспомощной злости, Аля обслужила оставшуюся часть очереди.
Вот так запросто потерять сто рублей! Это была ее зарплата за день! И зачем она вообще пошла в эту торговлю, ведь здесь явно не ее место. Теперь понятно, почему в иной день она недосчитывается то пятидесяти, а то и двухсот рублей. И ведь все это вычтут из ее зарплаты.
Она с ненавистью взглянула на очередного покупателя, подходившего к ее ларьку.
— Девушка, скажите, пожалуйста, вы работали здесь в среду? Не заметили ли вы тут случайно такого лысого высокого мужчину, возможно, он мог быть с девочкой пятнадцати лет, вот этой. — Покупатель показал фото девочки.
— Не видела я никого, — довольно грубо ответила Аля. — И вообще, в среду не моя смена была.
Молодой человек вежливо поблагодарил и отошел от тонара. И правильно — нечего товар загораживать!
Правда, потом Аля вспомнила, что как раз в среду она работала вне графика, подменяя Надежду Ивановну — вторую продавщицу. И даже, кажется, видела какого-то лысого — тот подходил к ней и чуть ли не пытался познакомиться, но Але он не понравился. Правда, девочки с ним не было…
Она уже хотела позвать этого вежливого молодого человека, а потом решила, что не стоит. У нее и своих проблем хватает. К тому же стоило вспомнить о собственных обидах, как на глаза вновь набежали слезы.
Аля отвернулась и всхлипнула. Потом пошарила по карманам… Носового платка не было. А глаза уже, кажется, начали течь. Что делать? Оставалось одно — закрывать окошко и срочно приводить себя в порядок.
«Ну почему, почем у я такая невезучая!» — думала Аля, разыскивая пудреницу, чтобы осмотреть свои глаза.
— Девушка… — вдруг послышался почти знакомый голос.
Аля резко обернулась с намерением на этот раз не дать спуску покупателю. Но в окошке был молодой человек, который только что расспрашивал о лысом мужчине с девочкой. Молодой человек протягивал ей белый, аккуратно сложенный ровным прямоугольником носовой платок. Аля хотела сказать что-то грубое, но слова застряли у нее в горле — очень уж кротко и доброжелательно улыбался юноша.
— Возьмите, — сказал он.
И Аля взяла. А потом, все-таки закрыв тонар, они довольно долго сидели на скамейке и Аля рассказала Саше (юношу звали именно так) все подробности того, что она помнила. К сожалению, помнила она немного.
— Ходил тут время от времени такой…
— Приметы, — настаивал Саша, — какие у него были особые приметы?
— Да никаких… Лицо самое обычное…
— Ну, может быть, шрам или нос какой-то особой формы?
Аля только качала головой:
— Обычный нос.
Минут через двадцать Саша, записав ее телефон, ушел.
— Я позвоню… Как-нибудь, — сказал он на прощание.
Аля продолжала торговать хлебом. Теперь жизнь почему-то не казалась ей такой уж безнадежной.
10
На следующее утро Бритвина прослушала записи своих вчерашних бесед и, систематизировав их, поняла, что во всем этом потоке пересказов одного и того же факта присутствует главное и весьма ценное сведение. Практически все говорившие утверждали, что уже видели этого мужчину раньше. Это могло быть заблуждением: не такие уж особенные приметы — высокий рост и лысина во всю голову, да и плащи, несмотря на лето, в Москве носят многие, но, может статься, ей удастся напасть на след похитителя, если тот появится в парке еще раз.
Вероника тщательно подготовила аппаратуру к работе, позвонила Денису Грязнову и, убедившись, что у него никаких новостей пока нет, вышла из дома. По дороге к парку купила кипу газет и, остановив машину в удобном для наблюдения месте, просмотрела раздел объявлений во всех изданиях.
Верный Максим не подвел, заметки были напечатаны во многих газетах. Теперь оставалось только ждать и рассчитывать на удачу.
Она довольно долго наблюдала за парком через объектив своей фотокамеры. Спустя пару часов Вероника поймала себя на том, что становится параноиком — теперь любое общение взрослых с детьми старшего школьного возраста вызывало у нее подозрение. Она постаралась справиться с этим, сосредоточив внимание на приметах преступника и отыскивая среди прохожих высоких и лысых.
Скоро Вероника стала проникать в повседневные тайны и заботы обитателей парка. Они открывались ей сами собой, как бывает всегда, когда внимательно за чем-то наблюдаешь. Она узнала, например, что местный милиционер неравнодушен к продавщице хот-догов и часами простаивает возле ее лотка, вызывая отчаянную и бурную ревность у ее мужа, торгующего водой в большом киоске напротив. Следила за тем, как постепенно пьянеет молодая мамаша, гуляющая с ребенком в коляске по окружности парка и отмечающая каждый круг бутылкой крепкого пива. Видела, как подростки ловко и быстро обшарили карманы хорошо одетого мужчины, уснувшего на скамейке. Она многое узнала за день, но так и не заметила никого похожего по приметам на похитителя.
А ближе к вечеру, когда у Вероники уже невыносимо болели спина и глаза, она вдруг почувствовала сильный запах мужского одеколона. Совсем рядом с ее машиной о чем-то разговаривали высокий мужчина и девушка одного возраста с ее дочерью. Та все время игриво поглядывала на мужчину, кокетливо поводила плечами… Мужчина что-то втолковывал девчонке, время от времени касаясь рукой ее спины, волос, коленок. Наконец, приобняв девочку за плечи и наклонившись к ней, мужчина повел ее дальше. Они обходили машину…
Вероника быстро подняла тонированное стекло автомобиля и, стараясь унять бешеное биение собственного сердца, стала наблюдать за этой парой. Мужчину нельзя было назвать лысым, скорее наоборот, копна русых волос украшала его голову. Но почему-то Вероника решила, что это тот, кого она ищет, может быть, из-за его странной повадки в обращении с девочкой, а может, показалось странным сочетание такой гривы без единого седого волоска со стареющим лицом.
Мужчина пропустил девочку вперед, а сам, семеня, пошел следом, придерживая ее за плечи. При этом он что-то говорил, а девочка улыбалась. Таким «паровозиком» они прошли мимо машины, и, когда отошли на приличное расстояние, Вероника направилась за ними следом. Она шла, на ходу незаметно фотографируя мужчину.
У троллейбусной остановки напротив парка те остановились. Девочка поцеловала мужчину в щеку, он подсадил ее в троллейбус и на прощание церемонно поцеловал ей руку.
Троллейбус уехал, «похититель» перешел улицу и двинулся по другой стороне. Вероника следовала за ним. Через квартал мужчина вдруг резко свернул и юркнул в один из подъездов. Вероника подбежала к двери и, осторожно приоткрыв ее, вошла следом. Она услышала мужской голос, раздающийся наверху. Он напевал мелодию какого-то вальса.
