Юлия Волкова - Алиби на одну ночь
— Самсоновна, — поправила старушка, всматриваясь в остановившуюся возле них крашеную блондинку с пухлыми губами и вздернутым носиком. — Господи, неужели Лера Дымшиц?
— Она самая, — расхохоталась блондинка и села на пустовавшее Сашино место. — Только теперь не Дымшиц, а Бойцова!
— Очень приятно тебя видеть, — сказала Дина Самсоновна. — Я помню, вы с Ирочкой были подругами. Дружите до сих пор?
— Да, Дина Самсоновна, дружим, — отозвалась Лера. — Хотя времена изменились, вы же понимаете, — хмыкнула она.
Чета бывших учителей дружно покивала головами, а потом Виктор Алексеевич спросил:
— Чем ты теперь занимаешься, Калерия?
— Работаю в театре.
— Ты же мечтала стать актрисой, — вспомнила Дина Самсоновна. — Выходит, твоя мечта сбылась?
Лера пожала плечами.
— Сбылась, да не совсем. Увы, актрисой я не стала…
Веденеева молча оглядывала ее вызывающе открытое ярко-зеленое платье, на которое была накинута псевдоцыганская шаль. Вероятно, этот наряд должен был демонстрировать достаток и вкус, но Виктории стало ясно, что у его обладательницы нет ни того, ни другого. К тому же было заметно, что неудавшаяся актриса успела немало выпить.
— Позвольте, я вас познакомлю, — обратился к Виктории бывший директор школы. — Это Лера.
Веденеева холодно представилась.
— Вы хорошо знаете жениха, Вика? — бесцеремонно спросила Калерия. — Я — подруга Ирины, но ее избранника вижу впервые.
— Мы с ним раньше вместе работали, — пробормотала Виктория.
— Как вы думаете, он действительно любит Ирку или просто женится на ее деньгах? — И, не дожидаясь ответа, Калерия заявила: — Знаете, есть такая картина — «Неравный брак».
Веденеева поморщилась.
— Причем тут эта картина? — спросила она. — Насколько я помню, там совсем иной сюжет.
— Вы про старичка? — засмеялась подруга невесты. — Ну и что? Там старичок, тут — наша Ирка. У них ведь разница в возрасте порядочная.
— Четыре года, — процедила Виктория.
— Да? Вы точно знаете? — удивилась Лера. — А я думала, ему лет двадцать пять, не больше.
— Что же вы, — усмехнулась Веденеева, — подруга, а не знаете?
— Ирка такая скрытная, — Калерия махнула рукой. — Подробностей у нее и клещами не вытащишь. Вот я и думаю: не все у них так замечательно. Ведь когда в отношениях полный ажур, что тут скрывать?
Виктория промолчала, а Дина Самсоновна, которой явно не нравились речи подвыпившей бывшей ученицы, строго произнесла:
— Никогда не стоит лезть в чужую жизнь, Лера.
— Да больно мне надо! — возмущенно воскликнула та и демонстративно отвернулась от старушки. — Ирка абсолютно уверена, что он в нее влюблен, — сказала она Веденеевой. — Вы знаете, Вика, она думает, что приворожила его. С помощью волшебного камня.
— Какого камня? — рассеянно спросила Виктория, которой нисколько не хотелось разговаривать с этой вульгарной, по ее мнению, женщиной.
— Того самого, — Лера усмехнулась. — Знаменитого рубина «Кровь инфанты».
С усилием оторвав взгляд от стола новобрачных, Веденеева посмотрела на Калерию.
— Вы ничего не знаете? — воскликнула та. — Тогда я вам расскажу…
В этот момент оркестр заиграл аргентинское танго, и сердце Виктории сжалось от хлынувших потоком воспоминаний. Ее роман с Красновым когда-то начался под звуки этого танго… Не обращая внимания на болтовню Калерии, она вдруг поднялась со стула.
— Вы куда? — удивилась подруга невесты.
Но Веденеева уже не слышала ее. С гордо поднятой головой и пылающими щеками она шла к столу новобрачных. Черное платье тревожно отсвечивало красными бликами.
— Поздравляю вас, Ирина, — с заметным усилием произнесла она, останавливаясь возле невесты. — Вы не будете возражать, если я приглашу Ярослава на танец?
Султанова с удивлением посмотрела на нее и, чуть помедлив, с улыбкой повернулась к Краснову.
— Ты умеешь танцевать танго?
Бросив рассерженный взгляд на Веденееву, он кивнул.
— В таком случае, я с удовольствием посмотрю. Иди, милый. — И, поскольку он не двинулся с места, повторила: — Ну иди же!
Краснов протянул руку Виктории и повел ее к танцующим.
Султанов хмуро проводил глазами удалявшуюся пару и подсел к дочери.
— Зачем ты позволяешь ему танцевать с другими женщинами? — спросил он. — На свадьбе это не вполне прилично.
— Почему? — возразила Ирина. — Посмотри, он прекрасно танцует. Да и партнерша ему под стать. Кто она? Кажется, она у тебя работала?
— Да, — неохотно сказал Султанов, — она была моей переводчицей. А сейчас работает в нашем лондонском филиале.
— Красивая женщина, — задумчиво произнесла Ирина. — Она замужем?
— Ее муж англичанин, довольно состоятельный человек.
— Послушай, папочка… — Ирина повернулась к отцу. — Ты так и не сказал Ярославу, сколько дней продлится его отпуск. Ведь молодоженам полагается целый медовый месяц!
— Месяц — это нереально, детка, — улыбнулся Султанов. — В конце года в фирме всегда много работы. Боюсь, что через неделю, ну, не позднее, чем через десять дней, Ярославу придется поехать на Украину.
— А ты не мог бы подобрать ему какую-нибудь другую работу? Без этих ужасных командировок?
— Не мог бы, — мягко ответил отец. — Каждый должен делать то, что умеет. Ярослав умеет вести переговоры. Мне тоже хотелось бы, чтобы вы расставались как можно реже, — добавил он, взглянув на расстроенное лицо дочери. — Но я возлагаю на него большие надежды и хочу, чтобы он оправдал их. Ведь теперь он женатый человек, ему нужно содержать семью. А ты, детка, не привыкла к бедности.
— Мне наплевать, беден он или богат, — заявила Ирина. — Главное — мы вместе, и мы любим друг друга.
— Ага, — недовольно проговорил ювелирный король, — с милым рай и в шалаше. Неужели ты до сих пор веришь в эту романтическую чушь? Кстати, знаешь, как теперь говорят? С милым рай и в шалаше, если милый на «порше».
— Папочка! — засмеялась невеста. — Тебе совсем не идет повторять чужие глупости!
* * *Краснов танцевал, как всегда, отлично. Но Виктория чувствовала, что на этот раз танго не доставляет ему удовольствия. Ярослав просто ждет, когда музыка кончится.
— Ты на меня сердишься? — спросила она, почти не разжимая губ.
— Тебе не стоило этого делать, — недовольно ответил он.
— Прости, — пробормотала она. — Но я не смогла удержаться. Услышала музыку, вспомнила…
— Ты всегда была умной и рассудительной девочкой, — сказал Краснов, резко поворачивая ее в танце. — А тут такие сцены…
— Но разве произошло что-то ужасное? — улыбнулась она. — К тому же, я соскучилась…
— Вика, пожалуйста, возьми себя в руки, — попросил он.
— А мне больше нравится находиться в твоих руках…
— Замолчи, — его шепот прозвучал угрожающе.
— Ярослав, я не могу тебя ни с кем делить, — взмолилась она. — Я уже готова убить ее. И тебя тоже.
— Вика, успокойся! Мы не навек с тобой расстаемся!
— Но ты так на нее смотришь…
— А как я должен смотреть на свою невесту в день свадьбы? Я же говорил тебе, что люблю ее. Но я люблю и тебя.
— Так не бывает.
— Почему? — искренне удивился он. — Христос велел любить всех. Если можно любить всех, то почему нельзя любить двух женщин одновременно?
— Замолчи, Ярослав! Ты говоришь ужасные пошлости!
— Нет, ты уж послушай! Каждый мужчина должен когда-нибудь жениться…
— Но ты мог жениться на мне!
— А я думал, ты уже замужем, — холодно усмехнулся он. — И я, между прочим, никогда не грозился убить твоего Смита.
— Потому что тебе было все равно, — сказала она.
На этот раз он промолчал.
Когда музыка кончилась, он так же молча отвел Викторию на ее место.
А возвратившись к своему столу, был встречен восторженным взглядом раскрасневшейся Ирины.
— Милый, я и не знала, что ты так замечательно танцуешь! Поучишь меня когда-нибудь?
— Конечно, дорогая. — Краснов наклонился поцеловать руку жены, всей спиной ощущая тяжелый взгляд Султанова.
* * *Не дождавшись возвращения Чагина, Саша хотела было уже вернуться за стол, но увидела, что к ней направляется Калязина.
— Твоя знакомая что, перепила? — спросила она, кивнув на танцующих.
— Почему перепила? — удивилась младшая подруга.
— Пригласить жениха на танго во время свадьбы! — хмыкнула Алена. — Султанов, как увидел это, только что зубами не заскрежетал! Господи, а какие взгляды она бросает на Ярослава! Наверняка между ними что-то было.
Саша промолчала, раздумывая, как бы перевести разговор на рубин «Кровь инфанты». Впрочем, они стояли недалеко от витрины…
— Ты уже видела камень? — спросила она у Алены.
