Марина Серова - Возмездие небес
Весь следующий день я следила за мастерской Артема. Я приехала к станции днем, поставила машину в некотором отдалении и наблюдала за ней до посинения. Но все машины, въехавшие в ворота, через какое-то время благополучно покидали станцию. Вечером я сдала пост моим верным помощникам Васе и Люсе, и они, «подогретые» некоторой суммой наличных, согласились дежурить возле СТО и этой ночью. Утром, приехав опять «на смену», я получила от них отчет о ночном происшествии. Оказывается, этой ночью сюда снова пригнали автомобиль, который, въехав в ворота, обратно из них так и не выехал. Вася, проникший по моей просьбе на станцию якобы для того, чтобы налить водички в бутылку (ну, вот захотелось человеку попить, что ж поделаешь!), вернувшись, сообщил мне следующие сведения: заехавшая ночью в ворота новенькая иномарка в данный момент быстро разбиралась рабочими по частям.
– Прямо как муравьи работают! – восхитился Вася.
– Понятно, – кивнула я и вручила ему пару сотен в качестве премии за добытые ценные сведения.
Обрадованный Вася тут же отправился с Люсей к ближайшему ларьку за пирожками и горячим чаем, а я принялась размышлять.
Итак, если и были у меня какие-то сомнения в отношении бизнеса Артема, то теперь их не осталось: он на своей СТО занимается весьма неприглядным дельцем. Остается только убедиться в этом окончательно. А для этого надо позвонить Ярцеву и попросить его узнать у знакомых ментов, не угонялась ли сегодня ночью иномарка темного цвета (к сожалению, марку и номер из-за кромешной темноты бомжам разглядеть не удалось).
Антон был не только верным другом, но и хорошим товарищем. Он любезно согласился выполнить мою просьбу. Не прошло и полчаса, как он перезвонил мне на мобильник. Я включила его:
– Да.
– Полин, я насчет твоей иномарки… Сегодня ночью действительно была угнана машина «Вольво» темно-синего цвета. Угнана с одной из центральных улиц. До сих пор не найдена.
– А вообще подобные случаи имеют место быть в нашем городе?
– Ну ты даешь, мать! Разумеется, машины угоняют время от времени, причем самые разные, но чаще – более или менее новые иномарки.
Естественно, зачем же нужны старые запчасти!
– Спасибо тебе, Антон! Ты, как всегда, помог в расследовании очень важного дела.
– И безмерно рад этому. Давай звони, если что…
Ярцев отключился, а я решила позвонить Федору и доложить ему о ходе моего расследования.
– Федор, это Полина. Ты знаешь, твой троюродный братец промышляет такими некрасивыми делишками на своей СТО!
– Представь себе, я не удивлен. Глупо было бы ожидать от человека, так поступившего со своим дедом, порядочности в бизнесе. А может, сообщить об этом в полицию?
– И что? Твои бывшие коллеги нагрянут сюда с ОМОНом, положат всех лицами в грязный пол, потом арестуют Артема, а в скором времени выпустят. Ну, может, его будут судить, если у него не хватит денег откупиться, но я даже в этом сомневаюсь. Его отпустят, он на время затаится, будет осторожен. А это нам совсем ни к чему. Нам тогда будет намного труднее подобраться к нему. Нет, я с такими разбираюсь по-своему.
– Думаю, ты права. Давай пока помалкивать. А я вот что хотел тебе сказать: сегодня я перезахоронил тело дедушки. И мне выдали свидетельство о смерти. В нем названа страшная причина: истощение и переохлаждение организма. Полина! Подумать только! Академик, имеющий такие заслуги…
– Федор, давай все эмоции оставим на потом. Я тоже возмущена, но давай сейчас займемся главным. Ты можешь последить за станцией? Мне надо смотаться в одно место…
– Да не вопрос! Сейчас подъеду.
– Тогда я отсюда уезжаю.
Я отключила телефон, бросила его в сумку и выжала сцепление.
Дома я пробыла совсем недолго, только перекусила легко, так как утром убежала не позавтракав. В половине первого я позвонила журналистке Стелле:
– Алло, Стелла?
– Да, это я.
– А это Полина, я вам звонила…
– Я помню. Значит, так. Я пока свободна, могу уделить вам полчаса, если подъедете прямо сейчас.
– Тогда я уже выезжаю!
Я оделась со скоростью солдата-отличника воинской службы и быстро вскочила в свой «Мини-Купер».
Стелла оказалась высокой брюнеткой. Она была в брюках и джемпере, кроме цепочки на шее, на ней не было больше никаких украшений. Она сидела в комнате одна за компьютером. Когда я вошла, она окинула меня беглым оценивающим взглядом и вынула из шкафа куртку:
– Ну что, идем?
Мы зашли в ближайшее кафе, заказали себе обед.
– Стелла, скажите, вы помните интервью с академиком Поляновым? – начала я разговор.
– Конечно, помню! Прикольный вообще-то был дедок! Гостеприимный. Сначала добросовестно ответил на все мои вопросы, потом повел меня на кухню. Угостил чаем с шоколадными конфетами, вафлями, вареньем… Мы с ним долго сидели, и он все рассказывал, рассказывал… Словоохотливый дедок и довольно откровенный. Не каждый вот так с посторонним человеком будет выворачивать душу наизнанку.
– А можете в двух словах рассказать, о чем он вам поведал?
– О детях говорил: они у него в Африке умерли. Они вирусологами были. Потом о внуках рассказывал, какие они славные ребятишки. О работе, о своих научных трудах. Его даже за границей издавали…
– А вот о личной жизни, кроме детей и внуков, что-нибудь говорил?
– О личной? Да, представляете, я ему так понравилась, что он вдруг разоткровенничался со мной и рассказал, что у него когда-то была любовь на стороне. Он тогда уже был женат. Однажды, мол, оказался в деревне на картошке, и вот там, в колхозе, во время уборочных работ, он неожиданно страстно влюбился в одну девушку. Говорил, что красавица она была – просто отпад! Длинная русая коса чуть ли не до колен, пронзительно-голубые глаза и такой нежный взгляд, что можно с ума сойти. Короче, потерял академик голову – хотя он тогда, конечно, еще не был академиком – и девушку эту соблазнил. Правда, по большой обоюдной любви.
– И что потом? – оживилась я.
– А ничего. Картошку собрали, приехал он домой, а девушку эту все не мог забыть. Тайно писал ей письма, она ему отвечала, тоже тайно, разумеется: писала на адрес какого-то его друга.
– И чем все закончилось?
– Да, похоже, ничем. Говорю же, академик тогда уже был женат и ребенок у него родился. Жену он бросать не стал, все постепенно и сошло на нет…
Стелла принялась за еду, а я задумалась. Интересная выплыла информация. А что, если у той девушки кто-нибудь родился от нашего академика? Может такое быть?
– Стелла, а Полянов вам случайно не сказал, не было у него детей «на стороне»? Хотя бы от той же девушки с косой?
Она прожевала кусок котлеты, проглотила и лишь после этого ответила:
– Точно! Сказал. Был ребенок! Сейчас вспомню… Так, так, так… Ага! Девочка родилась у той девушки. И она ему писала об этом…
– А как звали ту девушку, он не говорил?
Стелла посмотрела на меня долгим взглядом.
– Черт его знает! Может, и говорил, только я не помню…
– А если вспомнить?
– А что, это так важно? – удивилась журналистка.
– Очень, очень важно, поверьте! Можно сказать, решается судьба, притом не одного человека.
– Да? Ну, если судьба… Ладно, я постараюсь вспомнить. Хотя… не обещаю: столько времени прошло! Я же не вчера его интервьюировала…
– Стелла, вот мой телефон, – я протянула ей свою визитку, – если вдруг вспомните хоть что-нибудь: имя той девушки или название деревни – позвоните мне, ладно? В любое время дня и ночи!
– Да не вопрос!
Мы к тому времени закончили обедать и вышли из кафе. Стелла пошла к себе в редакцию, а я села в машину и задумалась. Итак, у нашего академика была-таки связь на стороне. Что ж, как говорится, кто из нас без греха! Интересно, как сложилась судьба этой девушки с ребенком. Конечно, сейчас она уже давно бабушка, а девочка эта – взрослая женщина. Вот бы узнать, кто они, где и, главное, как живут. Может, как раз им-то и нужна материальная помощь?
Но, кроме Стеллы, навести меня на след бывшей пассии академика никто не может. Значит, остается одно: надеяться на случай. Если она все-таки хоть что-то вспомнит…
Мои размышления прервал телефонный звонок. Это была Алина.
– Полина, значит, так…
Я насторожилась: такое резкое вступление не предвещало ничего хорошего.
– В Италию я улетаю послезавтра, из районного центра, разумеется. Придешь меня провожать на вокзал. На своей машине, естественно. У меня много багажа…
А на такси слабо доехать? – так и подмывало меня спросить. Но я не стала этого делать: все-таки Алина моя самая лучшая подруга, и на нее можно было положиться. С кучей недостатков в ее характере я мирилась именно потому, что в нужный момент, когда была крайняя необходимость, она никогда не отказывала мне и выполняла все, о чем я ее просила. Так что в некотором роде я была ее должницей. А долг, как известно, платежом красен. Поэтому мне ничего не оставалось, как сказать:
