Валерий Карышев - Записки Бандитского адвоката
Когда в марте был убит Владислав Листьев, к Солонику пришли оперативники из МУРа и стали подробно расспрашивать его о возможных исполнителях этого убийства. Солоник отнекивался, мол, понятия не имею, кто бы это мог быть, вообще ничего не знаю. Один из оперативников с ехидством спросил:
- А может, это ты его?..
- Ну да, - сказал Солоник. - Я вышел из изолятора, завалил его и снова вернулся. Очень смешно!
О приходе муровцев Александр рассказал во время очередного моего визита.
- Да если кто-то и убил этого Листьева, - добавил Солоник, - то все равно его уже в живых нет.
- Как это?
- Да так. Тот, кто заказывал, тот и устранил исполнителей. Зачем нужны свидетели такого убийства?
СОЛОНИК ТАК И НЕ ЖЕНИЛСЯ, А СЛЕДОВАТЕЛЬ ОТКАЗАЛСЯ-ТАКИ ОТ ВЗЯТКИ
Вскоре произошел окончательный поворот в судьбе Солоника, и тот день тоже надолго мне запомнился. В апреле к Солонику пришел следователь, молодой парень лет тридцати, который впоследствии стал заместителем прокурора одного из районов Москвы.
Он очень сухо вел допрос Солоника. На допросе присутствовал еще второй его адвокат, Алексей Загородний. Следователь задавал вопросы, касающиеся обнаруженного на его квартире оружия.
Солоник признал огромный арсенал своим и охотно о нем рассказывал, потому что не имело смысла открещиваться от оружия, которое было с его пальцами, да и особое наказание ему не грозило, максимум три года.
Ко дню 6 марта Александр Солоник отправил Наталье трогательное письмо, на которое последовала несколько неадекватная реакция с ее стороны. Наталье пришла в голову безумная идея: вступить с Александром Солоником в официальный брак.
Солоник держался как подобает настоящему мужчине. Всячески старался отговорить ее, предостерегая от всевозможных негативных последствий. К уговорам и увещеваниям он подключил меня и второго адвоката. Мы, в свою очередь, принялись убеждать Наташу чуть ли не отречься от непредсказуемого будущего супруга, рисуя этот брак в самых мрачных красках. Но женское упрямство было непоколебимо, Наташа настаивала на своем, и было ясно, что воздействовать на нее бесполезно.
Чтобы оформить брак, Солоник должен был развестись с женой. Мы уже готовились к суду и решили доказать, что приговор по его первой судимости, то есть по изнасилованию, был совершенно необоснован. А для этого необходимо было съездить в город Курган, запросить из суда материалы и вместе с тем расторгнуть и брак Солоника. Признаться, мы надеялись, что пока все это будет оформляться, Наталья, может, и передумает расписываться с Александром.
Поехать в Курган, а заодно и в Тюмень согласился мой коллега, второй адвокат. Он решил, что едет в города криминальные, а посему не помешало бы обеспечить себя небольшой охраной, в которую и вошли знакомые одного из клиентов.
Как только Алексей приехал в Тюмень, его прямо с поезда встретил местный РУОП и, уложив на асфальт адвоката с сопровождающими его лицами, обыскал всех и отправил в ближайшее отделение милиции. Загородний, размахивая своим удостоверением, с пеной у рта доказывал, что он официальный адвокат и ничего общего с криминальными структурами не имеет. Но блюстители порядка заявили с усмешкой: ваше удостоверение поддельное, и сейчас мы с вами разберемся. Лишь предъявив командировочное удостоверение, напечатанное на бланке Московской коллегии адвокатов, он смог отгородить себя от своих спутников. После недолгой беседы, проверки личности и фотографирования охранников всех выпустили.
В Кургане и в Тюмени мой коллега собрал доказательства, подтверждающие невиновность Солоника по первой судимости. Ему удалось получить согласие жены Солоника на развод. Вскоре со всеми документами он вернулся в Москву.
Наташу мы все-таки отговорили вступать с Солоником в брак.
После возвращения из; Кургана и Тюмени Алексей Загородний через некоторое время решил выйти из дела и написал соответствующее заявление в Московскую городскую прокуратуру, но почему он так поступил, толком не смог объяснить.
Следователь сообщил, что в ближайшую неделю ожидает результатов экспертизы. Нам не терпелось все поскорее узнать.
Следователь слово свое сдержал и вскоре протянул нам пять-шесть страниц машинописного текста на бланке, с печатями экспертного совета. Мы сразу вручили заключение криминалистической экспертизы Солонику, и он углубился в чтение. Дойдя до выводов, он пришел в негодование и стал снова кричать:
- Я не убивал троих милиционеров! Я не мог убить милиционеров! - Он тут же схватил листок бумаги и карандаш и стал что-то рисовать. - Вот тут стояли они: тут, тут и тут. Здесь стоял я. Раздались выстрелы - я побежал. Как я мог за такое короткое время убить троих? Это невозможно! Совершенно невозможно! - Он быстро обратился ко мне: - Но вы-то верите, что я не мог убить троих?
- Я тебе верю, - ответил я. - Я обязан тебе верить: я - твой адвокат.
Но Солоник не успокоился.
Баллистическая экспертиза, как говорилось в заключении, показала, что наконечники патронов оказались специально сточены, чтобы пуля была явно смертельной. Солоник возмутился и пытался доказать, что экспертиза сделана неправильно, что выводы не соответствуют действительности.
- Будете доказывать все в суде, - ответил ему следователь, - у вас опытные адвокаты.
- Суд? Я представляю, что это будет за суд, если вы сделали такую фальшивую экспертизу. На что теперь мне надеяться?!
Мы вышли с коллегой в коридор передохнуть и покурить, оставив следователя наедине с Солоником. Через несколько минут следователь выскочил из кабинета как ошпаренный. Мы удивленно спросили:
- Что случилось? Он что, пытался на вас напасть?
- Да нет, он не напал на меня. Он просто предлагал мне деньги, причем крупные.
- Сколько? - поинтересовались мы.
- Миллион долларов.
- И что же вы?
- Конечно отказался. Надо будет писать докладную записку.
- А стоит ли, раз вы отказались? - спросил я.
- Я обязан написать.
Как я понял, наши беседы, видимо, прослушивались и записывались.
После заключения экспертизы Солоник резко изменился. Исчезли прежняя жизнерадостность и веселое настроение. Он замкнулся в себе, стал задумчивым, не всегда был расположен к разговору. Наверное, тогда у него и появилась мысль о побеге. А может, и после того, как пришло письмо со смертным приговором от воров в законе. Солоник прекрасно понимал, что шансов выжить у него никаких нет. Поэтому и настроился на побег как единственное спасение.
Наступили майские праздники. Больше недели вся страна отдыхала. Следственные изоляторы были закрыты, и нам, адвокатам, тоже выпала редкая возможность отдохнуть. К Солонику я должен был прийти сразу после праздников. Но неожиданный звонок спутал все мои планы. Звонила мать одного из моих клиентов, которого я не так давно выпустил на свободу под подписку о невыезде. Она просила срочно приехать в 14-е отделение милиции, что в районе Сокольников, так как сына вновь задержали на месте преступления. Так как еще что-то можно было исправить, я сразу же выехал в 14-е отделение милиции, которое располагалось недалеко от "Матросской тишины". Как оказалось, мой клиент попал сюда за угон автомобиля. Молодой следователь долго составлял протокол допроса, и вся процедура заняла около трех часов.
Выйдя в коридор покурить, следователь обратился ко мне:
- Я вижу, вы опытный адвокат. Не могли бы вы меня проконсультировать по одному вопросу?
- Конечно могу, - ответил я, - пожалуйста!
- В праздники была попытка побега из. "Матросской тишины".
У меня тревожно забилось сердце.
- Но мы их поймали. Рецидивист подбил двоих перепилить решетку в медпункте. Я хотел спросить...
- А при чем тут вы? - перебил я его.
- Наше отделение обслуживает "Матросскую тишину", она на нашей территории. Так вот, я хотел спросить, ведь в принципе те двое совершенно не виноваты. Руководил ими человек, осужденный за грабеж на длительный срок. Он их заставил. Как мне сделать так, чтобы вывести их из дела?
А что, если этим рецидивистом был Солоник? Я настороженно спросил у следователя:
- А что это за человек? Случайно, не из девятого корпуса?
- Да нет, он сидел в общем корпусе.
Я с облегчением вздохнул.
Когда я приехал к Солонику, он был в нормальном состоянии, по-прежнему шутил, улыбался. Я спросил, как прошли праздники. Он сказал, что смотрел телевизор, ходил на прогулки. Я поделился новостью, услышанной в 14-м отделении.
- Да, мы слышали о побеге. У нас же свой "телеграф" и "телефон", сказал Солоник. - Но из девятого корпуса никто не убежит. Это же тюрьма в тюрьме.
- Да, конечно, - сказал я, кивая.
Действительно, СИЗО-1 имел очень серьезную охрану, и побег был практически немыслим.
- Всем это хорошо известно, - сказал Солоник.
ЧП В "МАТРОССКОЙ ТИШИНЕ"
В двадцатых числах мая у знакомого адвоката намечалась стажировка за границей, и он пытался некоторые дела распределить между коллегами. Позвонил он и мне и попросил взять одно дело.
