Мария Жукова-Гладкова - Встреча без возможности прощания
– В травмпункте покупала справку? – спросил Коля.
– Нет, она за копейку удавится. Ее как раз тогда машина сбила – она переходила дорогу в неположенном месте. Водителю очень повезло, хотя он и не был виноват. Но если бы мамаша в тот момент не продумывала акцию против невестки, дамоклов меч завис бы над мужиком. Платил бы ей компенсацию до конца жизни, а проживет она до ста лет, а то и рекорд какой-нибудь среди долгожителей побьет. Здоровье у нее просто отменное. В тот раз ей нужна была справка о телесных повреждениях, чтобы представить невестке. Верные соратницы-соседки, вместе с которыми Володькина мамаша ведет борьбу с Жилкомсервисом и прочими инстанциями, радостно нацарапали очередные кляузы – будто что-то слышали, что-то видели. Я деталей не знаю. В результате внуки остались с папой и бабушкой. Внуки – это единственная слабость Володькиной мамаши. Она в них души не чает. И Анна права – за наследство Володькина мамаша будет биться как зверь. И в права наследства вступают через полгода. То есть деньги Анны зависли. И мои тоже. В ближайшее время мы с этими общежитиями сделать ничего не сможем, и Анна не сможет вложиться в строительство, которое я уже начал в области. Или нужно кредит брать под драконовские проценты. То есть Володькина смерть не выгодна ни ей, ни мне.
– А кому выгодна? – подал голос Коля.
Писатель-фантаст Алекс Мерлин посмотрел на певицу Аполлинарию Крылову и попросил рассказать собравшимся, зачем она обращалась к Володьке за деньгами.
– Ты что, мало зарабатываешь? – поразился он. – Я только и вижу афиши с твоей рожей. От знакомых слышу, как ты то на одной вечеринке, то на другой народ услаждала пением. Или яхту решила купить, чтобы всех своих мужиков одновременно вывозить подышать морским воздухом? На что тебе деньги-то?
– Денег много не бывает, – молвил красавчик Шурик из-за спины Аполлинарии.
– На его содержание, что ли? – продолжал Алекс Мерлин. – Так можно кого-нибудь подешевле найти. Сейчас полно смазливых юнцов, жаждущих пристроиться к богатой даме. А уж к тебе-то очередь стоит. Насколько я знаю, ты своих мужиков никогда ни дорогими машинами, ни квартирами не баловала.
– Ну еще бы я стала мужикам машины и квартиры покупать! – возмутилась Аполлинария. – Ты, Лешка, никак думаешь, что у меня крыша поехала?
– Так зачем ты у Володьки деньги просила?
– Не скажу. – Аполлинария демонстративно отвернулась к противоположной стене.
– А почему у Володьки? – впервые подал голос рецидивист Анатолий.
– Потому что я сама ему в свое время давала в долг – когда он супермаркеты свои строил.
– Он с тобой полностью расплатился, – спокойным голосом напомнил хозяин дома.
– Ну я же ему помогла, когда другие не хотели! – опять взвилась Аполлинария. – Почему бы ему не помочь мне? А он стал жаловаться на проблемы.
– Но у него в самом деле были проблемы, – заметила Анна. – Ты плохо представляешь, как сейчас трудно заниматься бизнесом.
– Это я-то не представляю?! – заорала Аполлинария. Почему она все время переходит на крик? – Еще как представляю!
– Ты что, бизнесом занялась? – поразился бывший поп, ставший писателем.
– Ну ты же занялся писательством!
– Ты тоже кое-что написала, – напомнил Андрей Павлович, посмотрел на меня и сказал, что в комнате с телевизором, в большом книжном шкафу, должна стоять книга Аполлинарии Крыловой. – Соня, принеси ее, пожалуйста, а то, может, не все знают, что наша певица теперь еще и писательница.
– Хватит издеваться!
– Кто над кем издевается? – спросила Анна. – А почитать твои воспоминания очень занятно. Скоротаем вечерок. Мне было очень интересно узнать о том, что у вас в семье в годы твоего детства стиральная машина была, а хлеб не всегда был.
Андрей Павлович хмыкнул.
– Да, я тоже обратил внимание на наличие стиральной машины и отсутствие хлеба, – заметил писатель-фантаст. – Вот Сонечка могла не понять весь комизм ситуации. И стоящий рядом с ней юноша. Они – другое поколение. Дети мои, – обратился к нам Алекс Мерлин, – вы родились в годы, когда стиральные машины есть уже почти у всех. Наверное, вы даже не представляете, что такое стиральная доска.
– Я представляю. У нас в городе… – открыла рот я.
– Извини, Сонечка, я забыл, откуда ты. Но тем не менее ведь и у вас в городе у многих сейчас есть стиральные машины, так?
Я была вынуждена кивнуть.
– И имеются специализированные магазины бытовой техники, и ночами отмечаться, чтобы купить телевизор, ходить не нужно.
– Магазины есть, – сказала я. – И товара в них полно. У людей денег нет, чтобы этот товар покупать.
– Это другой вопрос, – заявил хозяин квартиры. – Но в те годы, о которых пишет наша уважаемая певица, стиральная машина считалась признаком если не богатства, то зажиточности точно. Они имелись только в обеспеченных семьях. Хотя мои родители зарабатывали довольно прилично, в годы моего детства белье кипятили в большом баке. Я это очень хорошо помню, потому что один раз случайно уронил его, кусок эмали откололся, и мама долго плакала, так как такой бак было трудно купить. Тогда все было трудно купить. Папа принес какую-то специальную краску и замазал отколотое место. А потом маме на день рождения подарил новый бак для кипячения белья, и она была очень счастлива и все спрашивала, как ему его удалось достать. Но вы, молодежь, этого всего не застали, и, возможно, хорошо, что не застали. И вас рассказ нашей певицы о ее несчастном детстве не мог резануть так, как наше поколение.
– А если учесть, что мы все прекрасно знаем, как на самом деле жила дочь высококлассной портнихи, то книга воспоминаний дорогой Аполлинарии читается как сборник анекдотов, – вставила Анна.
– Когда читаешь книгу, следует воспринимать образы, а не придираться к фактам! – воскликнул Шурик. – В воспоминаниях Аполлинарии создается образ дочери, жалеющей много работающую мать – мама нашей знаменитой певицы засыпает от усталости на работающей стиральной машине. И дело не в машине, а в реакции дочери. И фраза про то, что хлеб не всегда был, тоже создает определенный колорит…
– Так-так-так, помедленнее, молодой человек, не надо гнать лошадей, – встрял писатель-фантаст Алекс Мерлин. – Мы говорим не про художественное произведение, не про любовный роман, не про фэнтези, а про книгу воспоминаний певицы. И получается, что книга – обман поклонников Аполлинарии Крыловой, на которых она и рассчитана.
– Кстати, дорогая Поленька, если бы ты там еще фамилии упомянула, то тебя ждало бы немало судебных исков, – добавила бизнес-леди Анна. – Но у тебя хватило ума только намекать. Или это тебе юристы посоветовали?
– Нет, это я сама так решила, – заявила Аполлинария. – Когда я читала книгу…
– Так-так-так, – опять воскликнул Алекс Мерлин. – А писал-то кто? И почему ты ко мне не обратилась по старой памяти?
– У тебя слишком высокие гонорары.
– А Поленька, как всегда, пожалела денег, – ехидно вставила Анна. – Вероятно, использовалось какое-то юное литературное дарование, которое не смогло петь на сцене из-за того, что медведь на ухо наступил.
– Мне на ухо никто не наступал, только певцов в окружении нашей драгоценной Аполлинарии много, а писатель – я один, – объявил красавчик.
Я в обалдении переводила взгляд с одного говорившего на другого. Шурик тем временем расправил плечи и выпятил вперед грудь. Хотя он был классически красив и мог бы сниматься в рекламе, меня он совершенно не привлекал. В нем не было мужественности!
– А сейчас над чем работаете, молодой человек? – с самым невозмутимым видом спросил хозяин квартиры.
– Над воспоминаниями моего третьего бывшего мужа, – сообщила известная певица.
– Да, воспоминания твоего первого бывшего я уже видел в продаже, – кивнул писатель-фантаст. – Воспоминания второго в издательстве или типографии? Теперь, значит, черед третьего подошел? Вы молодец, молодой человек. Нашли свое поле деятельности. А сюда зачем пожаловали?
– Для сбора материала, – отрапортовал молодой человек, оказавшийся в нужном месте в нужное время.
– А что думаете писать? – елейным голоском поинтересовалась бизнес-леди Анна.
– Что скажет дорогая Аполлинария. Она еще не определилась с жанром. Но теперь, наверное, получится детектив на основе реальных событий. Потом фильм можно снять. У нашей драгоценной Аполлинарии есть связи в мире кино. А за экранизацию, как я слышал, платят значительно больше, чем за литературное творчество, да и тиражи в случае экранизации растут, и опять же денег больше.
– А вам, молодой человек, разве не Аполлинария платит? – поразился хозяин квартиры.
– Нет, издательство.
– Узнаю Поленьку, – хмыкнула бизнес-леди Анна. – А я-то грешным делом подумала, что ты к Володьке обращалась за инвестициями в воспоминания твоих бывших родственников и планировала расплатиться с продаж или отдать книгами. Вот его мама была бы счастлива получить долг книгами воспоминаний о тебе, написанными одним из твоих молодых кобелей.
