Виктор Мясников - Водка
- Ничего не получится. Начальник говорит, что за эту линию ему уже десять тысяч долларов предлагает какой-то грузин.
- Вах! - возмутился Юсуф. - Совсем житья не стало от этих грузин. Жулики настоящие. Надоели уже со своими орешками!
- А орешки-то при чем? - хмыкнул Олег. Он не понял причин гнева.
- Да это они всякий миндаль-шминдаль фасуют, фисташки разные жарят, арахис, понимаешь. Нажарят вагон - тонн пять, потом в целлофан развешивают по пятьдесят граммов. А если аппарат купят, во всех киосках только их орешки будут.
Поскольку Олег соленые орешки за закуску не считал, полагая, что к пиву должна быть рыбка, он и внимания никогда не обращал на эти пакетики. Поэтому спросил осторожно:
- И что, очень выгодно орешки развешивать?
- Ты что! У-у! - Юсуф аж глаза закатил и причмокнул. - У таджиков арахис забрали оптом рублей по пять, немного посолили, обжарили, потом в кульки. На кульках всякие закорючки нарисовали, написали: "Турция" или "Китай". Да хоть США! И все - тридцать рублей килограмм, сорок рублей килограмм. Смотри: пакетик пятьдесят грамм, стоит пять рублей. Сколько получится килограмм?
- Сто рублей, - Олег головой покачал, - круто.
- Вот, понял! - Юсуф многозначительно поднял палец. - Э-э, люди здесь ленивые, сто рублей будут платить, лишь бы самим не пожарить. А ты, Мастер, хорошо с начальником поговорил? - снова озаботился своим делом.
- Хорошо, даже слишком, - кивнул Олег. - Он о продаже за такие деньги и слушать не хочет. Говорит, за две с половиной тысячи могу позволить только украсть.
- Так укради, - встрепенулся Юсуф.
- Ну, да, - скептически хмыкнул Олег, - и под рубашкой вынести. Чтобы линию разобрать, нужна целая бригада, потом пара грузовиков и кран. И все это денег стоит.
- Ты, Мастер, про деньги не думай, - оживился Юсуф, - ты о работе думай. Грузовики у меня есть, автокран наймем. Нужна бригада - я дам людей, все сделают.
- Люди у меня свои есть, специалисты. На ощупь могут отличить ключ на четырнадцать от крестовой отвертки. А вот деньги нужны. Бесплатно сейчас даже психи в дурдоме комаров не бьют.
Юсуф, фыркнув, озабоченно подтянул штаны на толстое брюхо. Ничего не говорил, глядя в даль. Олег тоже посмотрел в конец улицы. Там натужно пускал струю черной копоти немытый КАМАЗ. Мутное марево плыло над раскаленным асфальтом. На пониклой зелени тополей лежала пыль. Пониклые люди куда-то волоклись по жаре.
- Тыщи твоим специалистам хватит? - сказал наконец первое слово Юсуф.
- В день? - спросил Олег.
- Зачем в день? - возмутился азербайджанец. - Всего тыща.
- Тыща долларов? - решил уточнить мастер.
- Э-э, - Юсуф слов не находил, - какой ты жадный. Тыща рублей!
Олег задумчиво посмотрел на своего делового партнера. У него не укладывалось в голове: по слухам, настоящий воротила черного рынка, а кусошничает, как привокзальный лотошник. Или это скупердяйство у него в крови? Может, ну его к Аллаху, этого Юсуфа?
- За тыщу рублей найми двадцать бомжей, посади в ряд, и пусть они изображают конвейер. А Рустику своему дай ведро, пусть барабанит в донышко, ритм задает.
И Олег повернулся, чтобы навсегда расстаться с жадным азербайджанцем.
- Эй, зачем обиделся, Мастер? - поторопился остановить его Юсуф. Торговаться надо. У нас на Востоке так полагается. А ты ни одного слова не сказал. Я сказал тысяча, ты скажи две. За полторы сторгуемся.
- Значит, так, Юсуф, - Олег взял самый решительный тон, - у нас на Западе торгуются не так. Сейчас ты мне даешь задаток для начальника, чтобы он сделал вид, будто не замечает, как мы оборудование демонтируем. Потом ты даешь ещё десять тысяч рублей для моих работяг, и через пару дней можешь подгонять грузовики и кран. Если станешь время тянуть, на следующей неделе на комбинат придет арбитражный управляющий, и отсюда уже болт ржавый никто не вынесет.
У Юсуфа корчи начались. Очень он не хотел с деньгами расставаться. Но пришлось.
- Как я деньги дам? Ни накладной, ни приходного ордера, ни договора. Пусть твой начальник хотя бы расписку даст.
- Может, ещё и следователя прокуратуры в свидетели позвать, чтобы потом подтвердил? - жестко парировал Олег. - Не бойся, я начальнику тебя в окно покажу и скажу - чеченская мафия. Не выполнишь обещания - отрежут голову, как барану.
По-прежнему корчась, Юсуф отсчитал тысячу долларов. Деньги на покупку линии были у него с собой. Олег небрежно сунул деньги в карман джинсов и направился обратно к проходной.
- Если обманет, я, Мастер, с тебя деньги вышибать буду! - крикнул вслед Юсуф.
- Да пошел ты, жмотюга хренов, - негромко послал его Олег.
Никаких денег главному инженеру он отдавать не собирался. Его разозлило, что все вокруг наживаются, как могут, за счет рабочего человека. И им же ещё и помыкают. Начальство разорило комбинат, зажало зарплату больше чем за полгода. Банк в сговоре с "Продснабом" попросту этот комбинат украл, перед этим прикарманив деньги за реализованную продукцию. Толстый Юсуф крутит какой-то подпольный бизнес, да ещё норовит обмануть на каждом шагу.
Точно сказано, что трудами праведными не отстроишь палаты каменные. Нет, с него, с Олега Морозова, хватит. Он теперь тоже сам за себя. И за своих детей. Если все воруют, то и ему от этих воров отщипнуть - не за падло.
И он целый час болтался по цехам, трепался со знакомым электриком. Потом осмотрел линию и наметил график разборки. А, главное, обдумал план действий. Он не торопился, зная, что Юсуф потеет за проходной. Пусть толстяк на солнышке погреется.
Выходя с территории, ещё раз подмигнул Будке:
- Корову проведу, понял!
ОБМАНУТЫЙ И ОСКОРБЛЕННАЯ
В одном кармане потрепанных вельветовых джинсов у Олега лежала тысяча долларов сотенными купюрами, в другом - пять тысяч рублей, тоже сотнями. Этот карман заметно оттопыривался и своим наглым видом смущал хозяина. Деньги эти Юсуф отдал в качестве задатка за фасовочную линию. Их полагалось отдать главному инженеру. Но, поскольку тот отказался, Олег оставил их себе. Решил, что дело с покупкой линии как-нибудь сам решит, и деньги в этом случае точно понадобятся. По пути домой Олег зашел в магазин, набрал еды. У большого полиэтиленового пакета чуть ручки не отрывались, так он его загрузил. Похоже, начиналась новая полоса жизни, светлая.
Настроение было замечательное. Олег представил, как жена удивится, заглянув в холодильник. Наверное, решит, что зарплату мужу, наконец-то, начали выдавать. А он её не станет разубеждать.
И тут - легка на помине - Олег увидел жену. Вначале он принял её за другую. Просто платье такое же. Только чуть погодя сообразил, что второго такого платья быть не может. Зоя сшила его на заказ в доме моделей специально к лету. Светлое, кремового оттенка, с обнаженной чуть не до копчика спиной, перечерканной крест-накрест парными узкими тесемками. Придя из ателье, она полдня выхаживала перед зеркалом и все сокрушалась, что настоящее лето никак не наступит. Потом полдня выхаживала в другой обновке - зелененьком сарафанчике. Прикидывала - с теми босоножками, или с этими? Потом сбегала, купила ещё одни, на платформе.
Не узнал он жену вовсе не потому, что увидел со спины, а потому, что никак не ожидал увидеть её вылезающей из джипа. При этом она ещё задержалась на подножке, сунулась обратно внутрь. А потом ещё раз, уже стоя на асфальте. Это она целовала кого-то внутри салона. Помахала рукой и пошла, цокая каблучками и покачивая сумкой. А джип сразу уехал. Происходило все это за полквартала от их дома.
Олег оторопело шел следом. Словно колотушкой по макушке получил: в голове шумело, а в уши как будто натолкали ваты - все уличные звуки сразу как-то заглохли. Ему хотелось, чтобы это оказалась другая, чужая женщина, а не его Зоя. Он даже специально сбавил шаг, чтобы не догонять её, не приближаться. Но с каждым шагом, несмотря на расстояние, убеждался - она. Это её короткая стрижка, волосы отдают рыжиной. Не далее, как два дня назад подкрашивала и стригла их в парикмахерской. Это её крепкие загорелые икры, и её бедра туго натягивают на каждом шагу короткий подол оригинального сексапильного платья.
Потом она вошла в подъезд. Их подъезд. Олега душила обида. Он сутуло волокся по лестнице и не знал, что делать, что говорить. Да, их семейные отношения были испорчены, причем давно. Но ему в голову не приходило окончательно их разорвать, развестись, найти другую женщину. В конце концов, у них дети...
- А-а, это ты? - вяло и разочарованно протянула Зоя, словно вместо него мог войти кто-то другой.
Она лежала в кресле с блаженным лицом, чему-то улыбалась. И улыбка эта была блудливой. Так, по крайней мере, оценил её Олег. Туфли и сумка валялись на полу. Вот так же, приходя поздно вечером с работы, она сбрасывала туфли, бросала сумку и падала в кресло. И тянула довольно: "Как я уста-ала!" И появилась у неё эта привычка года два назад, когда перешла на работу в "Финамко".
Ни слова не говоря, Олег прошел на кухню, принялся расталкивать по полкам холодильника свои покупки, пристраивать между Зойкиными "молочно-фруктовыми диетами". Точно, два года назад бывший однокурсничек уговорил перейти в "Финамко" на должность заведующей отделом. "Как, ты не помнишь Васю? Ну, самый такой был в нашей группе." Вспомнил. Водился там лощеный хлюст, на мизинцах ногти по полтора сантиметра. Он их манерно так оттопыривал. Шмотки у него были самые модные. И папа большой босс где-то в электрических сетях. И помнится, даже тогда не удивился, что на должность завотделом крупной финансовой компании кого-то надо уговаривать. Судя по зарплатке, туда хвост желающих занять вакансию должен был протянуться по крайней мере до Челябинска, а то и дальше...
