Антон Леонтьев - Отель сокровенных желаний
— Господи, это вы! Тут в стене снова дверь открылась! А другая закрылась! Не дом, а какой-то кошмар!
Без проблем спустившись по винтовой лестнице метров на семь вниз, Ярослав шагнул в небольшую комнату и заметил сидевшую на полу Дилю.
Завидев их, журналистка даже прослезилась и бросилась Ярославу на шею.
— Вы спасли меня, герой! Спасибо вам!
И она смачно поцеловала его в щеку.
Жанна же, обводя фонарем стены комнаты, процедила:
— А куда удалилась Алина?
Диля ткнула пальцем в стену и сказала:
— Вот туда и ушла! Потому что, прежде чем образовался проход, из которого вы пришли, здесь, на противоположной стороне, зиял другой, который вел в туннель.
Жанна постучала по стене и, удовлетворенно хмыкнув, сказала:
— Да, там имеется полость. Жаль девчонку. Этот «Петрополис» ее, похоже, с потрохами поглотил!
Всхлипнув, Диля стала причитать, что Алина, в сущности, несмотря на всю свою капризность и заносчивость, была вполне ничего. И что ее надо спасти…
Осмотрев стену, закрывавшую проход в туннель, Ярослав сказал:
— Конечно, она переживет пару страшных часов, однако уверен, что ничего ужасного не случится. Мы обязательно узнаем, как открывается дверь, и вызволим Алину. Тем более она ведь не стоит с другой стороны и не просит ее забрать, а это значит, что она куда-то ушла и, быть может, отыскала другой выход.
— Вы правда так считаете? — повеселела Диля, а Жанна сказала:
— Ну, или она куда-то провалилась, заблудилась, упала. Сломала ногу, а то и шею. Или… Или ее поглотил «Петрополис»!
Кажется, этой несносной особе доставляло удовольствие нагнетать ситуацию и запугивать юную журналисточку.
— Идти можешь? — спросила Жанна, и Диля, попытавшись опереться на ноги, только ойкнула.
— А придется! — заявила Хват. — Я тебя на своем горбу не попру! Мне не за это платят!
Ярослав молча подхватил Дилю и та, прижавшись к нему так, что он мог чувствовать ее горячее дыхание, двинулся по лестнице наверх.
Когда они вышли в холл, то уже практически полностью стемнело. Прасагов нетерпеливо спросил:
— А где Алина?
— Ее скушал ваш «Петрополис»! — провозгласила Жанна, выходя из секретной комнаты. — Проглотил и не подавился! И даже косточек не оставил!
Князь Степа заявил:
— Все куда-то девается! Вот и Вику отыскать совершенно невозможно! Она же сказала, что будет ждать в машине! Так и сумочка ее там, и пальто! Но она сама пропала!
Ярославу было глубоко наплевать на то, где сейчас Вика, и он, усадив Дилю на пол, предварительно бросив на него свою куртку, дотронулся до лодыжки девушки.
— Здесь болит? — спросил он, и журналистка ойкнула. — А здесь?
Их пальцы вдруг встретились, и Ярослав быстро отдернул руку.
Он здесь не для того, чтобы разводить шуры-муры с внештатными корреспондентками желтых изданий.
— А вот здесь совершенно не болит! — произнесла Диля и взяла его ладонь в свою.
— Где эта девчонка? — истерично воскликнул князь, а Прасагов усмехнулся:
— Похоже, «Петрополис» и у меня забрал помощницу, и у тебя, Степа. Проделки нашего отеля! Дорогой «Петрополис», верни нам наших девочек, убедительно прошу! Ну пожалуйста!
В этот момент откуда-то сверху раздалась отдаленная трель мобильного телефона. Жанна Хват, замершая с мобильным около уха, удовлетворенно произнесла:
— А позвонить по мобильному никто не догадался!
— Я Алине звонил, но абонент, конечно же, «временно недоступен»! — ответил олигарх, а Стивен Кошкин огрызнулся:
— Ну, ты и ищи дальше, Миша! А мы свою девочку нашли! Вика, где ты торчишь, негодница? За что я тебе деньги плачу…
И он, явно ориентируясь на звук мобильного, начал подниматься по лестнице наверх. Звук мобильного внезапно прекратился, и Жанна сказала:
— Автоответчик включился. Еще раз позвонить?
— Я понял, где она, — ответил князь, — а именно в номере сто восемьдесят четыре. Вика, каким ветром тебя туда занесло?
Он скрылся в коридоре. Ярослав громко произнес:
— Диляре Ильфатовне требуется медицинская помощь…
— Зови меня Дилей, мой герой! — произнесла журналистка.
— Вот пусть и едет в больницу! — недовольно сказал Прасагов. — Она не имела права находиться здесь — и это расплата за то, что ошивалась в моем отеле!
Ярослав хотел было что-то возразить, но в этот момент сверху раздался нечеловеческий вопль, от которого стыла кровь в жилах.
А через мгновение к лестнице выбежал князь Степа с перекошенным лицом. Руки у него были в крови.
— Господи! Она там! Мертвая! И с отрубленной кистью левой руки! — выдохнул он, а потом повалился на грязный пол.
Ярослав в этот момент отчего-то подумал, что не запачкать свое дорогущее дизайнерское пальто у князя не получилось.
Жанна рванула первой, на мгновение задержавшись около распластавшегося князя в настоящем, судя по всему, обмороке и измерив его пульс.
— Жить будет! — сказала она, оборачиваясь к подоспевшим к ней Ярославу и Прасагову. Даже журналистка Диля, медленно ковыляя и цепляясь за перила, стала подниматься по лестнице наверх.
Ярослав подхватил ее на руки, поэтому в номер 184 — в настоящий номер 184 — они вошли последними. Пока Ярослав нес Дилю, та, прижавшись к нему, прошептала:
— Неужели это Алина? Он убил ее?
— Он? — тихо переспросил Красин, гадая, кого же журналистка имела в виду — князя или олигарха.
— «Петрополис»! — сказала девушка страшным шепотом. — Еще одна жертва номера сто восемьдесят четыре!
Диля не ошиблась. Посреди грязного помещения, на полу, возлежало женское тело — растрепанные светлые волосы, неестественная поза.
И солидная лужа крови, натекшая из отрубленной кисти левой руки.
Издав странный звук, то ли рык, то ли всхлип, Жанна Хват ринулась к телу, но Прасагов успел задержать ее и заявил:
— Ничего не трогать!
Ярослав медленно опустил Дилю на пол и вместе с олигархом осторожно приблизился к телу.
Прасагов, присев около недвижимой женщины на корточки, попытался нащупать пульс и, повернувшись, сказал со странной гримасой:
— Она мертва… И я бы очень удивился, если бы при такой кровопотере она выжила…
— Господи, кто же Алину-то так… — произнесла с дрожью в голосе Диля, а Прасагов, хмыкнув, сказал:
— Ну да, вы же лица не видите… А стиль у них похожий… Это не Алина, это Вика, помощница Степы. Вот поэтому Жанна так и убивается — она ведь так ее ценила!
Из угла раздался тихий вой — это плакала Жанна Хват, причем так и не сняв своих знаменитых черных очков.
— Он убил ее! — послышался из коридора голос князя, видимо, оклемавшегося и решившего вступить в дискуссию. — Я не собираюсь ни секунды находиться в этом кошмарном доме! Это ведь отель-убийца! На его совести столько человеческих жертв, и вот он забрал от нас Вику! Жанна, отвези меня домой!
Но Жанна, не слушая шефа, продолжала лить слезы.
Олигарх Прасагов медленно выпрямился и, доставая мобильный, сказал с мрачным выражением лица:
— Это, конечно, не фунт изюма. От этого трупа просто так уже не избавишься…
— Значит, ты все же избавился от того, который мы тебе… — Князь, стоя на пороге и держась за косяк, в покрытом толстым слоем грязи дизайнерском пальто, вдруг смолк.
Прасагов усмехнулся:
— Ага, значит, признаешь, что тот труп, от которого я в самом деле избавился, вы мне подсунули? Кого-то для этого убили?
Жанна Хват, выпрямляясь, процедила:
— Тело в самом деле раздобыли в морге. Был приказ вас припугнуть и устроить неприятности…
Диля, сильно сжав руку Ярослава, провозгласила:
— Видите, я правду говорила! И это ведь вы на меня напали? И камеру украли? Отдайте, я кредит за нее только платить начала! Она мне для работы нужна!
— Получишь ты свою камеру! — заверил князь. — И компенсацию за причиненные неудобства.
Прасагов, играясь с мобильным, заявил:
— Но в этот раз вы зашли слишком далеко! Убили эту дурочку! Это не бесхозный труп купить и мне подсунуть. Это уголовное преступление! За такое и ты, и твоя подручная Жанна загремите на много лет! Я об этом лично позабочусь!
— Мы к этому непричастны! — быстро проговорил князь. — Идиот, зачем нам убивать Вику? Она была прелестной молодой девицей! Да, мы тебя другим трупом из морга припугнули, но к этому ужасу не имеем ни малейшего отношения!
Прасагов протянул:
— Не думаю, что следаки вам поверят. К тому же ты бывший американец, Степа… Ох, не завидую я твоей участи!
— Не убивали мы ее! — завопил князь с такой силой, что у Ярослава зазвенело в ушах.
— Это ведь и вы могли Вику убить, — заметила совершенно спокойным тоном Жанна. — И не только ее, но и свою помощницу, как ее, Анжелу… Помощницу и любовницу!
