Дарья Калинина - Неполная дура
— Грамотные все больно пошли! — проворчал он, когда Мариша как дважды два доказала ему, что через десять минут будет сведен мост Лейтенанта Шмидта.
— Как раз до него доедем, когда его сведут. Поехали за пятьсот?
— И зачем баб учиться берут! — продолжал ворчать водитель, пока подруги загружались в его машину. — Читать научились и думают, что все знают. Вот правильно на Ближнем Востоке вашей сестре не разрешали даже в школу ходить. А-то, блин, умные все стали!
— Ага! — с готовностью подхватила Инна. — У них на водительские права женщины до сих пор экзамены сдавать не имеют права. И в парандже семьдесят процентов населения ходит. Хотите, чтобы и у нас так было?
— Неплохо бы.
— Только уж тогда и вам одну небольшую хирургическую процедуру произвести придется, — окончательно озверев, заявила Инна. — Тоже, кстати говоря, очень отлично получится. Гигиена повышается и ощущения, говорят, потом от секса совершенно другие.
Не известно, понял ли ее водитель. Но он заткнулся и больше за всю дорогу не произнес ни слова. Лишь косился на подруг. И, доставив их до места, газанул прочь с такой скоростью, словно от ведьм спасался. Даже не объяснил, в какую сторону им двигаться. Впотьмах подруги долго блуждали между одинаковыми блочными коробками, пытаясь найти нужный им дом. Но все время попадались не те номера.
— Просто мистика какая-то! — воскликнула Инна. — Мы проходим мимо этого места уже в третий раз.
— Так уж и в третий?
— Точно тебе говорю. Вот этот куст шиповника выглядит словно черт с рогами. И я его пугаюсь уже в третий раз. А нужного дома все не видно!
— Потому и не видно, что мы по кругу ходим. И спросить не у кого!
Стоило Марише вымолвить эти слова, как, словно по заказу, из воздуха материализовался прохожий. Верней, сначала подруги услышали его голос, чуточку фальшиво выводящий мотив «Очи черные». Но недостаток вокальных данных с лихвой искупался страстностью исполнения. Затем из-за кустов появилась лохматая голова, а затем и весь певец.
— Очи ж-жгучие и пре-екрасн-ные!
Увидев подруг, он замер словно вкопанный.
— Раздери меня коза! Девчонки! А что это вы тут делаете?
Мужчина был изрядно навеселе, но не производил впечатление опасного. Росточком он был пониже Инны и уж точно ниже Мариши. Да и мощи в его субтильном тельце не наблюдалось. Казалось, все соки забрала кудрявая черная шевелюра. При этом он выглядел изрядным плутом.
— А не познакомиться ли нам? — внезапно подмигнув, предложил он девушкам.
— Мы на улицах не знакомимся! — кокетливо ответила Инна.
— А мы и не на улице! Мы в парке!
В двух шагах и в самом деле начиналась лесопарковая полоса.
— Арчибальд! — представился мужчина, делая попытку поклониться.
Попытка успехом не увенчалась. Он начал терять равновесие, и подругам пришлось спешно его ловить. Они придали ему вертикальное положение, похлопали, мужчина расчувствовался и сделал еще одну попытку представиться.
— Арнольд!
Теперь он вознамерился поцеловать руку Марише. Снова начал заваливаться на землю. И Марише пришлось взять его за шиворот.
— Прелестница! — возликовал мужчинка. — П-поз-звольте п-представиться — Аристарх! Вашу ручку!
Руку ему Мариша не дала. Очень надо, чтобы всякие личности, которые даже в собственных именах путаются, ей пальцы мусолили.
— Арик, — вместо этого произнесла она. — А скажи нам, где тут второй корпус вот этого дома?
— Этого?
Мужчина, окрещенный Ариком, попытался всмотреться в табличку и засиял.
— Так я же туда и иду! А вы тоже к Галке?
— Может быть.
— Пошли вместе! Я вас провожу! Дамы!
И, с неожиданной лихостью подхватив обеих подруг под руки, устремился вперед. Впрочем, надо сказать, что надолго его прыти не хватило. Ноги у провожатого начали заплетаться, а потом он и вовсе почти повис на подругах, лишь отдавая указания, где свернуть.
— Вот мы и приш-ш-ли! — наконец с большим трудом выговорил он, сфокусировав взгляд на подъезде дома. — В-вам какая к-квартира н-нужна?
— Тридцать пятая.
— Соседки! — неожиданно расчувствовался Арик и снова вознамерился лобызаться. — Пошли скорей!
Впрочем, на домофоне он набрал тридцать четвертую квартиру. Ему открыли, не спрашивая. И он принялся, цепляясь то за стены, то за перила, подниматься по лестнице, снова бодро перебирая ногам. Похоже, у него открылось второе дыхание. Добравшись до нужной квартиры, мужчина начал в нее стучаться.
— Галка! — конфиденциально шептал он в замочную скважину. — Открывай! Это я!
Дверь открылась, и на пороге возникла средних лет женщина с симпатичным, но одутловатым лицом, выдававшим в ней любительницу приложиться к бутылочке.
— Арон! Снова ты! Тебе что, не хватило?
Подруги изумились. Они впервые увидели еврея-алкоголика.
— Не хватило! — подтвердил Арик. — А у тебя есть?
— А кто это с тобой?
Галина подозрительно уставилась на подруг.
— Девочки хорошие, они меня к тебе и довели, — признательно посмотрел на подруг Арик. — Так что? Продашь? А то меня там люди ждут.
— Как же они тебя одного послали? Ты же на ногах не держишься! Обратно точно не дойдешь!
— Дойду!
— Ладно, — вздохнула Галина. — Чего тут понапрасну шуметь? Заходите! Только по одному.
Арик был увлечен ее мощной дланью в квартиру первым. А подруги остались на лестничной клетке. Но не растерялись и принялись звонить в дверь соседней квартиры, где должна была проживать девушка с белыми волосами — Этна. Они звонили и звонили, но все без толку. Галина уже снова открыла дверь и выпихнула на лестницу Арика, который прижимал к себе литровую бутылку водки «Санкт-Петербург». Недорогой, но вполне качественной. Если, конечно, она была разлита на заводе, а не в подпольном цеху.
Вот оно что! Вот в чем причина страстного стремления Арона попасть в тридцать четвертую квартиру. Соседка Этны — Галина торговала водкой из-под полы! Ну да, конечно. После одиннадцати часов вечера водку и прочие алкогольные напитки крепче пятнадцати градусов нельзя было купить ни в одном магазине города. Даже мартини попадало под этот запрет. А ведь всем известно, что самое веселье всегда начинается как раз после одиннадцати. И где взять в это время веселящий яд? Только вот у таких спекулянток. Вот потому Галина и не спит в такое позднее время. Ночь для нее — время бизнеса, самая торговля.
— Вы следующие, — сказала Галина, поманив подруг к себе. — Заходите обе!
Она впустила подруг в квартиру.
— Ну? Вам чего? Предупреждаю, у меня только водка и коньяк. Три звездочки. Самый дешевый. Приличный уже весь разобрали.
Часы показывали три, начало четвертого ночи. Похоже, бизнес этой дамы процветал. На всякий случай подруги купили у нее бутылку водки и какой-то коньяк.
— Только не знаем, что и делать, — вздохнула Мариша, когда они расплатились за покупки. — Мы ведь к вашей соседке в гости званы. Приехали, а ее дома нет.
— Не открывает! — подтвердила Инна.
— Это вы к кому?
Но в это время на лестнице раздался какой-то шум. Словно упал мешок с мукой. Галина переменилась в лице. И открыв входную дверь, выглянула на лестницу.
— Арик! Твою мать! Говорила же тебе, сиди дома! Куда ты поперся!
Подруги выглянули следом за ней. И обнаружили пьяненького Арика, который лежал на один пролет ниже, трогательно прижимая к груди бутылку.
— Не разбил! — блаженно шептал он, пока женщины тащили его назад в квартиру Галины. — Мог, а не разбил!
Арика положили в прихожей на чистенькую соломенную циновку, прикрыли сверху пледом, который он тут же сбросил.
— Так к кому вы пришли? — спросила Галина у подруг, косясь на посапывающего на полу мужчину.
— К Этне.
Лицо Галины выразило непонимание.
— Такая краля с белыми волосами.
— А!
В это короткое восклицание Галина умудрилась вложить целую гамму чувств. Тут было и недовольство, и зависть, и любопытство. Последнее превалировало.
— И что вам от нее надо?
— В гости звала.
— А сама смылась? Очень на нее похоже!
И в этот момент раздался еще один голос.
— Мама! Зачем ты говоришь, если совсем ее не знаешь!
Подруги изумленно оглянулись и обнаружили в дверях молоденькую девушку, еще почти подростка. Вряд ли ей было больше восемнадцати. И сейчас она осуждающе смотрела на Галину.
— Ты же ее не знаешь! — повторила девушка.
— Зато тебя от нее на тракторе не оттащишь! Тоже мне! Нашла себе подружку! Она же старше тебя! Работает! И вообще, не чета тебе, тетере!
Девушка, которая, судя по всему, приходилась Галине дочерью, обиженно насупилась.
— Этна — она хорошая. И добрая. Да! Да! А уж умная какая! Ты бы знала, сколько серьезных книг она за свою жизнь прочла! Не то что ты, одни детективы и любовные сопли мусолишь!
