Александр Горохов - Голый на маскараде
– Ага. – ответил Леня и взглянул на подлетевшего Тимофея, лицо которого было озабоченным.
– Леня, – сказал тот негромко и многозначительно. – Тебя с утра искали очень серьезные люди. Нехорошие люди. Спрашивали, был ли ты тут в пятницу.
– Да? – равнодушно спросил Леня.
– Да. И я, и весь оркестр, официанты показали, что ты торчишь здесь каждый вечер, а в пятницу ушел утром на рассвете субботы.
– Спасибо.
– Это вам спасибо. – сказал Тимофей и неожиданно выложил перед друзьями по конверту. – Ваш гонорар, парни, за вчерашнюю работу.
– Мое боевое ранение ты учел?! – ерепенисто спросил Вася.
– Учел. – Тимофей передернул плечами. – Мне уже шеф-повар рассказал, как ты ночью грабил банк! А швейцар Аркадий думает, что ты застрелил мента. Ну ты и трепло!
– Они меня неправильно поняли! – возмутился Вася, но уже в спину удалившегося Тимофея.
Леня сунул конверт со своим заработком в карман не считая и проворчал недовольно.
– Пора нам менять эту точку. Здесь запахло жареным.
– Подожди. Ты где был утром? В милиции?
– Да. Просто расспрашивали о Лимоновой. – нехотя ответил Леня.
– А что с ней? Нашлась?
– Задушили в гараже. – Леня с удовольствием наблюдал, как изменилось Васино лицо. – Надо было не с негритянками путаться, а поехать со мной. Как договаривались. Ты что заказал покушать?
– Ленька! – Вася смотрел побелевшими глазами. – Ты удушил секретаршу и угнал «мерседес»?!
– Ну? – ответил Леня, взял карточку меню, но выбрать себе блюда не успел. Чья-то тень заслонила свет солнца и, подняв голову, Леня увидел, что рядом с ним стоит начальник авто-тяги фирмы «Кураре» – Алмас Акмаев.
– Волохов! Ты, конечно, здесь! – прошипел он возмущенно, отчего его акцент усилился. – Сидит в кабаке, его ищут на фирме, волнуются и посылают МЕНЯ его искать!
– Не дергайся, Алмас. – миролюбиво ответил Леня. – Покушаю и поедем.
– Вставай! Господин Куравель зовет! – прокричал Акмалов, переполненный рабским усердием. – Вся фирма за тебя дергается, а ты со всякой шелупонью в кабаке сидишь!
Такое заявление было рискованным, если учесть, что за столом сидел Вася Блинов. Он и спросил с предупредительной, но капризной вежливостью.
– Простите, придурок, кого вы имеете ввиду, касательно шелупони?
– Тебя, голубого пидора! – грохнул Акмалов, даже не подозревая, что попал в самую болезненую точку Васиной натуры. И после такого заявления слов возражений уже не хватает, чтобы смыть оскорбление.
Вася и не прибегал к помощи слов. Поначалу он в одно короткое и резкое движение выплеснул в лицо Акмолова кувшин кваса, а пока холуй протирал глаза, Вася, не вставая со стула, ударил его ногой в живот.
Акмалов отскочил, мгновенно оценил ситуацию, сжал кулаки и двинулся на обидчика. Абстрактно рассуждая, крепыш Акмалов мог пришибить субтильного Васю одним ударом, но разгневанный посланец фирмы не учел, что в тщедушном теле противника бьется мужественной сердце бойцовой собаки. А Леня-то знал, что в драках, да ещё по причине кровного оскорбления, Васька неукротим и беспощаден до озверения. Ваське было попросту все равно – кто перед ним: пигмей, или Геркулес.
– Стоять! – крикнул Леня и протянул было руку, чтобы ухватить Васю за плечо. Но опоздал.
Из позиции «сидя на стуле» Вася нырнул в ноги Акмалова, сбил его на пол, тут же оседлал, сватил за уши и принялся выгибать позвоночник врага дугой, что при опреденном умении привело бы к перелому шейных позвонков, но для этого, по счастью, не было ни умения, ни сил. А потому Вася попросту принялся бить головой Акмалова об паркет, бить так, что со второго удара кровь брызнула из носа и губ Акмалова во все стороны.
Леня ещё только поднимался со стула, а Тимофей и швейцар Аркадий уже перебежали зал, оторвали Васю от поверженного оскорбителя, подскочивший официант тут же накрыл лицо Акмалова салфеткой и скандал был погашен с профессиональным умением – за дальними столиками не успели даже любопытства проявить.
Как всякий крепко побитый хам, Акмалов откровенно испугался, пищал и старался наощупь определить сломан ли у него окровавленный нос. Ваську ещё колотил азарт боевой лихарадки и он рвался из рук Тимофея, чтоб завершить сокрушение врага до полного уничтожения.
Леня отвлекся от наблюдения за дракой, как таковой – что-то еще, острое и неожиданное отвлекало его внимание, но мозги не ухватывали смысла какой-то неожиданной детали. Он поднялся со стула, перехватил Акмалова поперек туловища и умудрился вынести его к дверям на весу, после чего все окочательно пришло в порядок – швейцар Аркадий припечатал Васю к его стулу за столиком.
– Вася. – негромко, но внушительно начал Тимофей. – Еще одно побоище в моем заведении и я запрещу тебя сюда пускать.
– А ты знаешь, как он меня оскорбил?!
– Знаю. – ответил Тимофей. – Он пришел сюда вернуть Леню на его рабочее место, а тебя назвал пидором. Ну и что?
Васю заявление Тимофея, понятно, оскорбило опять же и он принялся сварливо доказывать, что является украшением кафе, создает в этом гадюшнике интеллектуальную атмосферу.
Все это Леню не интересовало, он повернулся к Акмалову и сказал.
– Поехали. – и тут же замер, увидев, что тот стирает кровь с лица забинтованной левой рукой. Забинтованной так, что видно было – у него нет указательного пальца! Четыре остальных торчали из под повязки, а указательного – не было! Вот почему он не справился с Васей!
Пока Леня осмысливал это явление, Акмалов процедил сквозь зубы.
– Поехали. А этого пидора я зарежу.
– Когда? – спросил Леня, не сводя глаз с руки Акмалова.
– Когда захочу. И тебя зарежу. – пообещал Акмалов, но это уже были пустые слова, выброшенные по инерции, от мстительности азиатских кровей Акмалова.
Они вышли на улицу, где Акмалова ожидала такая же белая «волга», как у Лени. А он с большим трудом удерживался от вопроса, где же Акмалов потерял палец?! Но потом, уже усаживаясь в свою машину, решил, что такой серьезный вопрос должен быть подготовлен.
– Ехай за мной, не обгоняй. – Акмалов вернулся к приказному тону и Леня не стал возражать.
Машину Акмалов водил не то что плохо, а откровенно скверно. Трогал с места при прокрутке задних колес, на поворотах заезжал задними колесами на бордюр тротуара, но, кажется, считал это мужественным стилем вождения небрежным и мастерским. А может сейчас ему мешала покалеченная рука.
Леня придерживался за ним, иногда теряя Акмалова в потоке машин, но потом без труда догонял. Они пересекли Замоскворечье, а потом вкатился под арку во двор фирмы.
Судя по всему, мелкая натура Акомалова все ещё бурлила и он не удержался, чтоб разом не сотворить дешевую пакость. Развернулся во дворе, мешая Лене поставить машину куда надо, и сам принялся выруливать на его место, хотя именно по его распоряжению все машины занимали строго для каждой определенную площадку вдоль стены особняка соседней фирмы, где шло строительство.
Уступать взбесившемуся завгару Леня не хотел, прижал машину Акмалова левым бортом, но тот сманеврировал так, что столкновения избежать было бы невозможно. Леня выругался, и подал задом к дверям фирмы. Акмалов встал на его место и Леня видел, как тот оскалил зубы в торжествющей улыбке и прокричал.
– Где ты свой машину поставил?! Самый главный здесь стал?! Порядок тебе не нужен?
Леня собрался возразить, но не успел.
Он видел Акмалова с перевязанной рукой, который выбирался из салона автомобиля, видел дымящуюся мусорную кучу, (кто-то уничтожал всякий строительный хлам) а ещё видел, как с четвертого этажа, вниз, прямо на крышу «волги» Акмалова летят сверху кирпичи и между ними тяжелая железная бадья.
Акмалов успел только приоткрыть дверцу машины, когда тяжелая бадья и кирпичи обрушились на крышу автомобиля, разом сплющили её, во все стороны посыпались стекла, что-то захрустело, из под покареженного капота выскочили и заплясали по капоту синие огоньки, но ту же погасли.
Уши Лени наполнила мертвая тишина, хотя строительные механизмы, пневматические молотки не могли вот так разом отключится. Ничего не понимая, он не отрывал глаза от белой «волги», в крышу которой вонзилась черная железная бадья, а из передней, изуродаваной дверцы торчала рука Акмалова, перевязанная запачканным бинтом.
Потом до Лени донесся истошный женский крик и он ринулся к тому, что осталось от «волги».
Лица Акмалова не было видно за искореженным железом. Леня не знал, за что хвататься, чтобы вскрыть сплющенный салон машины – во все стороны торчали куски разорванного железа и Леня метался вокруг автомобиля бессмысленно выкрикивая.
– Алмас! Акмалов! Ты где?!
Кто-то оттолкнул Леню в сторону и приказал.
– Да вытаскивай его оттуда, сейчас машина загориться!
Леня ухватился за заднюю, вспученную дверцу и рывком выдернул её из корпуса «волги». Но этим не осободил путь к Акмалову – тот был зажат между продавленной крышей, рулем и креслом.
![Александр Солженицын - Русский вопрос на рубеже веков [сборник]](/uploads/posts/books/142120/142120.jpg)
