Эшли Уивер - Смерть надевает маску
Я осторожно посмотрела на Майло. С виду он был абсолютно невозмутим, и все же его выдавал пристальный взгляд, столь далекий от привычного для него безразличия.
– Да, – сказала миссис Баррингтон. – А кража моих драгоценностей и смерть Джеймса неразрывно связаны. Я лишь не выяснила, как.
Задумавшись, я налила себе еще немного чаю. Это может быть притянуто за уши, и все же: события и вправду слишком тесно связаны, чтобы быть случайным совпадением.
– Вы, конечно, поделились этими соображениями с полицией? – спросил Майло таким тоном, словно это привычная вещь – обсуждать убийство чьего-то родственника за чашкой чая.
– Да, и сегодня я говорила с ними еще раз. Они сказали, что довольны слухами о самоубийстве – сейчас это играет им на руку. Наверное, даст время для сбора улик или чего-то еще… Бедный Джеймс! Он бы ужаснулся от одной только мысли, что о нем такое говорят, да и любой, кто знал его хорошо, никогда бы в это не поверил. Но что поделать? Если это поможет поймать убийцу… Цель оправдывает средства.
Миссис Баррингтон посмотрела на меня, ожидая поддержки.
– Но зачем вы пришли с этим к нам? – спросила я наконец.
– Разве вы не понимаете, миссис Эймс? Сейчас вы нужны мне больше, чем когда-либо. – Она повернулась к Майло. – И вы тоже, мистер Эймс. Ваша помощь была бы неоценима.
– Но полиция… – начала я, однако миссис Баррингтон покачала головой:
– Полицейские, конечно, делают что в их силах, но у них не получится быть там, куда открыты двери для вас, миссис Эймс. И действовать так, как можете действовать вы, они тоже не сумеют. Вы знаете, люди нашего круга ведут себя очень сдержанно с полицией… Но с вами они будут открыты. Вы же вели расследование на юге, у моря. Я прошу вас начать новое здесь.
– Я… Не думаю, что…
Майло молча смотрел на меня, а я очень хотела, чтобы он хоть что-нибудь произнес.
– Пожалуйста, – попросила миссис Баррингтон, прежде чем я успела отказаться. – Если вы согласитесь помочь, я буду перед вами в неоплатном долгу.
Как я могла ей отказать?
– Хорошо, миссис Баррингтон, – уступила я с опаской. – Сделаю что смогу.
– Благослови вас Бог! – выдохнула она, поднимаясь на ноги. Я встала вместе с ней, и на этот раз она обняла меня, крепко прижав к своей пышной груди. Я была уверена, что миссис Баррингтон с радостью стиснет в объятьях и Майло, но она лишь тепло пожала ему руку.
– Я буду занята подготовкой… В полиции сказали, что всю неделю, то есть до следующего понедельника похоронить Джеймса нам, скорее всего, не удастся. Вы придете ко мне на чай в среду после этого?
– Да, конечно.
– Отлично. За неделю как раз успеете собрать доказательства. Что ж, тогда и увидимся, – произнесла она и удалилась, прежде чем я успела попросить Винельду проводить ее к выходу.
Входная дверь закрылась, и я повернулась к Майло – он снова уселся за столик и мирно принялся за сандвич.
– Что ты об этом думаешь? – спросила я его.
– Очень любопытно, – ответил Майло без малейшего интереса в голосе.
– А я не знаю, что и думать, – проговорила я, снова взглянув на дверь, за которой только что исчезла миссис Баррингтон. – Не знаю, по душе ли мне еще одно расследование убийства.
– По душе, конечно, – заявил Майло.
– Прошу прощения?
– Тебе хочется с головой в это нырнуть. Больше того, боюсь, ты в полном восторге от такой перспективы.
Была ли в его словах правда или нет, я рассердилась:
– С чего вообще тебе пришла в голову такая бредовая мысль?
– Когда она заговорила об убийстве, ты наливала себе чай. Так вот, твои руки ничуть не дрогнули – все это нисколько тебя не расстроило.
– Чепуха.
Майло пристально посмотрел на меня.
– А сейчас у тебя глаза горят – такое не скроешь.
– Не смеши меня, – фыркнула я.
– Дорогая, просто признай это.
Тут снова – и как вовремя! – прозвенел звонок, так что мне не пришлось отвечать на его смехотворные обвинения.
– Должно быть, миссис Баррингтон что-то забыла, – заметила я.
Но это оказалась не миссис Баррингтон. Вслед за Винельдой в комнату вошел мальчик с огромной корзиной красных роз в руках – он испуганно выглядывал из-под нее, стараясь ни во что не врезаться по дороге.
– Просто поставь их здесь, – сказала я ему в удивлении. Винельда указала мальчишке на угол. Букет казался чуть ли не больше его самого. Майло дал носильщику на чай, и Винельда сразу же вывела его вон, а затем быстренько вернулась в комнату.
– Разве они не прекрасны, мадам? – восхищенно воскликнула она. – Ничего красивее я в жизни не видела!
– Да, они прекрасны, – подтвердила я, осторожно подошла к корзине и поднесла к глазам открытку.
«Мои скромные извинения. Искренне желаю Вам скорейшего выздоровления. Ночь выдалась ужасная, но я обещаю все исправить. – Данмор».
– От виконта, – сообщила я.
– О, какой заботливый джентльмен! Не правда ли, мадам? – спросила Винельда.
– «Джентльмен» в данном случае не самое подходящее слово, – заметил Майло.
– Он желает мне скорейшего выздоровления.
– О, желает, и еще как.
Я махнула на него рукой и сказала Винельде:
– Принесешь воды для них?
– Конечно, мадам.
Она вышла на кухню, а я снова посмотрела на Майло. Конечно, он глумился над цветами. И не только из-за претензий к лорду Данмору – просто экстравагантные букеты были совершенно не в его стиле. Сама же я находила это весьма милым жестом и не разделяла озабоченности мужа: да, виконт флиртует, но серьезных намерений у него не имеется. А если бы и были, то у него нет никаких причин думать, что я отвечу взаимностью.
– Ну так как же? – кивнула я Майло. Он на удивление мало сказал об откровениях миссис Баррингтон, и мне было любопытно, что же все-таки скрывается за этой безразличной маской.
Муж перевел взгляд с чашки на меня.
– Что? Поаплодировать Данмору за его чудесный вкус?
– Да я не о розах, – пояснила я сердито. – Как, по-твоему, быть с миссис Баррингтон?
Майло бросил салфетку на стол и встал.
– По-моему, ты поступишь так, как захочешь, а что я скажу, роли не играет. Но по крайней мере одно меня радует.
– И что же?
– Когда прозвучал выстрел, мы находились в одной комнате. Поэтому обвинить меня у тебя не получится.
Он улыбался, и все же я снова задумалась. Смогли ли мы через это переступить? Да, ситуация в «Брайтуэлле» была очень путанной и напряженной. Но оправдывает ли это тот простой факт, что несколько безумных мгновений я искренне верила, будто Майло настоящий убийца?..
– Разве тебе самому не интересно узнать, почему умер Джеймс Харкер? – спросила я.
– Немного, – признал Майло. – Но это не означает, что мы должны влезать в дела, которые нас не касаются.
Пока мы говорили, он медленно шел к выходу.
– Куда ты собрался?
– Мне нужно еще раз встретиться с Гармондом, закончить с покупкой жеребца. А после ужинаю с друзьями. Ты же не против?
– Нисколько, – сказала я, стараясь скрыть свое разочарование. – Хорошего вечера.
Майло ушел, и я не стала гадать, куда именно – просто не разрешила себе думать об этом. Но и принять за чистую монету его слова я тоже не могла – не была настолько наивной.
И снова возникла мысль: если однажды наши отношения дали трещину, то она никуда не денется и постоянно будет напоминать о себе, а то счастье, которое мы так бережно растили последние два месяца, гибнет…
Я печально доковыляла до гостиной и вдруг поняла, что не могу себя жалеть – у меня просто нет права на такую роскошь. В гостиную вошла Винельда. Она принялась вертеться передо мной, старательно делая вид, что вытирает пыль. Весь день она с плохо скрываемым беспокойством ждала, когда же я расскажу ей о бале лорда Данмора. Что-то она уже могла услышать и понять, но хотела полного отчета – увы, на это у меня уже не оставалось сил.
Я сидела у камина в одном из двух кожаных кресел цвета слоновой кости, а Винельда все возилась перед моим носом с самым показательным прилежанием. Наконец, когда она чуть не смела с каминной полки вазу работы Лалика[3], я решила прекратить это выступление.
– Ты хочешь, чтобы я рассказала про бал, Винельда?
– О да! – Она сразу же отбросила метелку и села на стул напротив. – Мне очень-очень интересно, хотя я и не подавала виду.
– Так я и подумала.
Я коротко пересказала ей события прошлого вечера, удовлетворив ее тягу к страстям массой мрачных деталей. Эту свою черту она действительно старалась скрыть. Но я не раз находила по разным уголкам спрятанные газетенки со сплетнями.
– Очень-очень странно… – произнесла Винельда, когда я закончила. Она откинулась на спинку стула и нахмурилась, обдумывая мою историю. – Ведь это не по-джентльменски – свести счеты с жизнью вот так, на чужом балу, правда, мадам?
Именно об этом размышляла и я сама.
– Это был шок для всех, – проговорила я неопределенно.
