Галина Романова - Врачебная тайна
Черт!
Светлана закусила губу с досады, но тут же тряхнула головой и с вызовом произнесла:
– Чем могу?
– Зайцев… – произнес мужчина, перехватил поудобнее одной рукой вислоухого пса, а второй полез во внутренний карман дубленки. – Зайцев Алексей Сергеевич, частный детектив. Вот, пожалуйста.
Он вложил ей в руки приличного вида визитку и тут же шагнул вперед, сопровождая свой широкий шаг вопросом – можно ли ему войти.
– Уже вошли, – кивнула она и чуть отступила в сторону.
Светлана помахала визиткой, постучала ею себя по большому пальцу, тут же решила, что дядя этот прислан ей дядей Колей вездесущим, и насупилась.
– Чем могу? – буркнула она в широкую спину, продолжившую движение вдоль по коридору в ее комнату. – Эй, Алексей Сергеевич, вы куда?
– Я присяду? – запоздало спросил он и сел в кресло, на котором до этого совершенно неправильно реагировал на нее Гарик.
– Уже присели, – вздернула она подбородком и полезла со своим любопытством: – Что, дяде Коле нерастраченные отцовские чувства покоя не дают?
– А дядя Коля у нас кто?
Зайцев смотрел на нее спокойно, без вожделенного блеска в глазах, как прежде Гарик, без наигранного изумления, вызванного будто бы ее вопросом. Вообще без ничего он на нее смотрел, как… Как на пустое место, скажем. И это Свету вдруг задело. Мог бы быть и повежливее.
– Дядя Коля – мой отчим. Он вас нанял? Вы же частный сыщик, так?
– Так, – кивнул он осторожно и почесал пса за ухом, тот как-то странно приоткрыл пасть, и получилось что-то вроде улыбки.
– И каждый ваш шаг стоит денег, так?
– Почти.
Тут Алексей Сергеевич улыбнулся, и у Светы ухнуло что-то от живота к коленкам. Такой улыбки…
Такой улыбки она в жизни никогда не видела. Он просто сказочник какой-то, Зайцев этот. Говорит, смотрит, улыбается так, что ей хочется, как в детстве, начать вытворять дурашливые кувырки через голову. Именно так они с Зойкой обычно привлекали к себе внимание взрослых. А этот будто и смотрит на нее, а будто и не видит. Не видит, черт его побери, насколько она привлекательна и сексуальна. Гарик именно так говорит! Небось на Алину-то Крымову другими глазами теперь смотрел бы дядя с собачкой.
– Так вот он вам заплатил за визит ко мне? – Светлана тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения, Зайцев явно как-то не так на нее действовал.
– Кто?
– Дядя Коля!
– Нет.
– А кто тогда? Вы же за деньги все делаете, так?
Света смущенно умолкла, поняв по его побелевшим губам, что ляпнула что-то не то.
– Не все и не всегда за деньги, – обронил он недовольным тоном, который все равно ему шел.
Потом смерил Свету оценивающим взглядом, впервые за все время оценивал, между прочим. И спросил:
– А вы всегда без нижнего белья ходите?
– Что?! – Ее лицо чуть не разорвало от опалившего румянца. И тут же она взбесилась: – А вам-то что?! Не нравится, не смотрите!
– Нравится. Не смотреть невозможно. Это отвлекает. А я по делу.
Он снова неподражаемо улыбнулся, встал, стряхнув пса в кресло, и, шагнув к ней, присел перед Светой на корточках. У нее тут же застучало и закружилось в голове от его близости. Если он сейчас ее коснется, подумала она, обморок обеспечен.
Серые глаза смотрели на нее без улыбки и сочувствия, они ее осматривали, ощупывали, изучали. Это был взгляд хирурга, но не мужчины.
– Вы непотребно красивы, Света, – вдруг произнес Зайцев со странным вздохом, могущим означать как сожаление, так и восхищение. – Так нельзя… Нельзя быть красивой такой. Это беда!
– Для кого? – она хихикнула глупо по-детски, прикрыв рот ладошкой.
Дура чертова. Обрадовалась!
– Для мужчин, вас окружающих. Сосед уже пострадал, как я понял? – Зайцев приподнялся, схватился за собачку «молнии» на дубленке и потянул вниз. – Давно он в вас влюблен?
– Гарик?! – вытаращилась Светка. – Да он… Он просто озабоченный идиот!
– А мне показалось, он влюблен в вас.
Дубленка полетела на собаку, та взвизгнула, но через минуту выбралась наружу и, уложив мордочку на хозяйский рукав, снова приоткрыла пасть в странном оскале, напоминающем улыбку. Зайцев остался в тонком джемпере, весьма рельефно подчеркивающем его развитую мускулатуру. Брюха точно не было, порадовалась вдруг Светлана, хотя, казалось бы, это совершенно ее не касалось. Но взгляд-то, как ненормальная взбесившаяся гусеница по капустному листу, ползал по его подтянутой фигуре вверх-вниз и обратно.
Джемпер на Зайцеве в мелкую серо-синюю полоску был укороченным и до ремня не доставал. И ей тут же бросился в глаза его пупок с аккуратной дорожкой из темных волос, убегающей под ремень.
Чертовщина какая-то! Может, дядя Коля нарочно прислал ей этого красавца, чтобы она перестала изводить себя мыслями о мести и занялась, чем следует? Но Зайцев – это точно было не то, чем следовало ей заниматься. Он для нее был опасен.
– Мне показалось, он влюблен в вас, Света? – повторил свой вопрос Зайцев, тронув губы удовлетворенной ухмылкой.
– Он просто хочет секса, – вспыхнула Света, поняв, что он заметил, как жадно она его рассматривает.
– Желание иметь с вами близость не мешает ему быть в вас влюбленным, – нравоучительно произнес Зайцев и тут же сделался противным самому себе.
Только слепому не захотелось бы Светлану. Она была невероятно хороша! И ко всей своей хорошести она была еще очень свежа. И… молода. Молода для него, старого козла. Так что ему требовалось немедленно остыть и заняться делом, а не таращиться ей в разлет между пуговицами, натянувшимися на груди.
– Ваша сестра была так же красива? – вдруг спросил Зайцев.
– Что? – Света вздрогнула, она в последнее время всегда вздрагивала, когда упоминалась ее сестра. – Зойка? Красива? Д-да, она была невероятной! Очень красивой и уж точно не позволила бы себе ходить так.
Она выгнула руки в клетчатых рукавах. Вздохнула.
– Она была леди до кончиков пальцев. Меня все поучала и… не успела выучить.
– Леди? До кончиков пальцев? – уточнил Зайцев и снова присел перед Светой, протянул руку и вытер слезу, скатившуюся по ее щеке до подбородка. – А чего же так некрасиво ушла из жизни? Неаристократично как-то?
– Я не знаю! – Света отшатнулась, ужаснувшись не столько его словам, сколько прикосновениям, оставляющим горячий след на коже. – А как надо было?! Вниз головой из окна?
– И это не годится, – помотал головой Зайцев. – Она ведь заботилась о своей внешности?
– Да, очень. Правда, в последнее время… Она сломалась, понимаете? Начала выпивать и…
– Но в момент самоубийства все равно нарядилась, причесалась. И спиртного в ее крови не было обнаружено. Почему так страшно? Почему петля? Не снотворное, к примеру? Не вскрытые вены? Это не так корежит лицо после смерти. Почему?! Света? Мне важно знать ваше мнение.
Зайцев положил обе руки ей на колени, хотя с большим удовольствием прижался бы к ним лицом.
– Снотворное? Бритва? – эхом отозвалась Света и, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делает, погладила Зайцева по макушке. У него оказались удивительно мягкие волосы, нежные, как шелк. – Зойка никогда бы не вскрыла вены из боязни крови. Она катастрофически боялась одного ее вида! Ее мутило, выворачивало даже в женские дни. Вы понимаете?
– Да, – кивнул он осторожно, чтобы не стряхнуть ее ладонь со своей макушки, было так приятно. – А таблетки? Почему просто не выпить таблетки и не уснуть? Это не так страшно, как петля и…
– Это прозвучит глупо, но от таблеток у Зойки всегда смертельно болел желудок. Когда простужалась, всегда лечилась народными средствами. Да у нее и таблеток-то не было в доме никаких. Одни витамины, и те она по большей части не принимала, предпочитая фрукты.
– И снотворного в ее доме не было? – уточнил Зайцев, с сожалением поднимаясь на ноги, он их отсидел, и в щиколотках начало неприятно покалывать.
– Я не видела.
– А могла она его без вас купить?
– Могла, конечно. А когда? – Света задумалась, наблюдая за Зайцевым.
Вот он обошел ее комнату, заглянул в спальню с разбросанной постелью. Не успела убрать, Гарик приперся слишком рано. Потом вернулся, медленно прошел вдоль стен, остановился у низкого стола, на котором они с Гариком – о, балбесы – забыли план с маршрутами Босова и Стукалова. Хорошо не додумались фамилии полностью написать, обозначив объекты одними заглавными буквами их имен. Но при желании можно было бы догадаться. Зайцев вон как внимательно всматривается в пунктирные линии.
Но нет, отвернулся со вздохом. Не заинтересовало его, стало быть. Подошел к креслу, где сонно сопел его щенок, потрепал того по загривку. Щенок чуть приоткрыл глаза и снова закрыл.
– Зойка за месяц до смерти еще плутала по городу, все мечтала простудиться и умереть.
