Наталья Александрова - Возвращение снежной королевы
Она закрыла лицо ладонями, и вдруг узкие плечи судорожно затряслись от неудержимых рыданий.
– Я ведь сделала все как он велел… – прорвались сквозь рыдания слова. – Никому ничего… ни слова не сказала! Никому ни слова! Здесь хуже, чем в тюрьме, но я терплю… он обещал не убивать… обещал не трогать меня, если я буду молчать…
Высокая монахиня опустилась на колени рядом с больной, положила руки на ее вздрагивающие плечи и проговорила тихим, вкрадчивым голосом:
– Вы обещали ему молчать? А о чем молчать?
Татьяна Сергеевна вздрогнула, осторожно отвела одну руку от лица и уставилась на посетительницу одним округлившимся, внезапно высохшим глазом.
– Какая ты хитрая! – прошептала она и, не поднимаясь, на корточках отползла в сторону. – Какая хитрая! Я тебе расскажу, а он все узнает, и тогда…
Она погрозила «монахине» пальцем и хрипло рассмеялась:
– Хочешь меня перехитрить?
– Не бойся. – «Монахиня» уставилась на больную неподвижным ледяным взглядом, и в больничной палате внезапно стало холодно, как в январском лесу. – Не бойся, он ничего не узнает! Обещаю тебе, я ничего ему не расскажу!
– Она не расскажет! – передразнила ее больная. – Ты не расскажешь! Как будто ему это нужно! Да он и так все знает! Он все слышит, все видит! Он тут! – Она нагнула голову и заглянула под кровать. – Да вот же он, он там прячется! И там, и там! – Женщина ткнула пальцем в угол комнаты и тоненько захихикала: – Он мне сам сказал, что все увидит, все услышит! Я знаю, он здесь, он все время следит за мной!
Вдруг она повалилась на спину и забилась в конвульсиях. Глаза ее полузакрылись, из-под дрожащих полуопущенных век виднелись только тусклые белки.
Высокая «монахиня» склонилась над бьющейся в судорогах женщиной, твердо взяла ее за плечи, встряхнула. Голова Татьяны Сергеевны безвольно перекатилась по полу, как у тряпичной куклы. Однако глаза на мгновение приоткрылись и встретились с ледяным взглядом.
Это был властный, непреодолимый взгляд Снежной королевы, тот самый взгляд, каким она еще в юности останавливала своего разошедшегося отчима, тот взгляд, перед которым пасовали уличные хулиганы. Говорят, прежде встречались люди, которые умели взглядом остановить бешеную собаку или понесшую лошадь. Чаще всего таким взглядом обладали цыгане. Лера, Снежная королева, была из таких. Наверное, поэтому цыгане-лавари относились к ней с уважением и с некоторой опаской.
Татьяна Сергеевна перестала трястись. Она вытянулась на полу, не сводя глаз со своей странной посетительницы, и заговорила…
Лера услышала историю, которая произошла давно, лет пятнадцать назад. Но бывшая жена Павла Комова очень хорошо помнила ее, потому что история эта перевернула всю ее жизнь.
В ту ночь Татьяна заснула поздно. Она долго лежала без сна, думая о своей жизни, которая в последнее время ничем ее не радовала. Больше всего ее огорчали отношения с мужем. В последнее время Павел стал грубым, если не жестоким. Он часто раздражался по пустякам, кричал на нее, пару раз даже ударил. Цеплялся из-за всякой ерунды – из-за невыраженной рубашки, пережаренной картошки мог устроить крик на весь вечер. Или же наоборот – хмуро кивал, войдя в квартиру, и молчал часами. Его молчание – тяжелое и тягучее – висло над Татьяной, как каменная плита, так что хотелось бросить что-нибудь на пол, кричать, пока не охрипнешь, или биться головой о стену.
Как-то раз, когда приезжал из деревни отец Павла, мрачноватого вида старик, Татьяна не выдержала и пожаловалась на мужа – неласковый, приходит поздно, часто вином от него пахнет.
– Ты, дочка, не обижайся, – сказал отец, – ты пойми, что у Павла работа такая, день ненормированный. А что вином пахнет – так не валяется же он на дороге. Мало ли как мужчине нужно расслабиться. – Тут он подмигнул хитро, и Татьяна тут же пожалела, что завела этот разговор.
Она долго ворочалась в постели, припоминая все свои обиды, и в конце концов призналась, что жизнь ее с Павлом не удалась и вряд ли будет лучше. Дед, очевидно, что-то сказал сыну, потому что тот стал относиться к Татьяне еще хуже. Муж ее не любит, уверилась Татьяна, он может месяцами к ней не притрагиваться или же приходит поздней ночью и овладевает ею торопливо и грубо, все также молча. И неизвестно что хуже, лучше бы уж совсем не трогал…
Глубокой ночью Татьяна забылась наконец тяжелым сном и проснулась от шума. Ей показалось, что она едва прикрыла глаза, но за окном уже занимался рассвет. Хлопнула дверь, протопали шаги двух человек, кто-то охнул в темной прихожей, наткнувшись на столик с телефоном, аппарат жалобно звякнул.
– Тише ты! – послышался злобный шепот Павла. – Жену разбудишь!
Татьяна сквозь сон слабо удивилась – с чего это Павел вдруг стал о ней заботиться? Тяжелые шаги мужа остановились у двери спальни, скрипнула дверь.
– Таня, спишь? – окликнул Павел вполголоса.
Татьяна затихла под одеялом. Ей совершенно не хотелось вставать и накрывать на стол. Кого это муж притащил среди ночи? Раньше за ним такого не водилось. Павел постоял прислушиваясь. Она дышала ровно, и дверь закрылась. Татьяна перевела дыхание, и тут послышался тяжкий вздох и звук падения тяжелого тела.
– Ну и чего ты расселся здесь, в прихожей? – сердито спросил Павел. – На кухню проходи!
– Н-не могу-у, – ответил знакомый голос, и Татьяна узнала напарника мужа Генку Ревенькова, – ноги не держат.
– Пойдем!
Татьяна услышала возню, мужчины удалились на кухню. Она подошла к двери, обеспокоенная Генкиным состоянием – вроде по голосу сильно не пьяный, с чего же его так развезло?
На кухне чмокнула дверца холодильника, звякнул стакан о бутылку, упал нож со стола.
– Пей! – сурово приказал Павел. – Пей залпом!
«Что там у них случилось? – всерьез испугалась Татьяна. – Генка сам не свой и Павел, судя по голосу, тоже не в лучшем состоянии».
И она совершила самый роковой поступок в своей жизни: накинула халат и потихоньку прокралась через прихожую к двери кухни. Дверь была плотно прикрыта, однако Татьяна, невидимая для напарников, отлично слышала все, что происходило на кухне.
Сначала Генка пил жадно, давясь и всхлипывая, потом отставил стакан и заговорил тверже:
– Значит, вот как все обернулось. Значит, мы с тобой теперь убийцы оказались.
– Молчи! – приказал Павел таким страшным голосом, что Татьяна за дверью помертвела.
– Что уж теперь молчать… – протянул Генка, – это я раньше молчал, а теперь дай поговорить. А то меня от слов разорвет.
Ноги у Татьяны словно налились свинцом, руки одеревенели. Умом она понимала, что нужно бежать от этой страшной двери, потому что если муж ее заметит, то в гневе будет страшен. Но на деле она не могла пошевелиться, не то что сделать несколько бесшумных шагов по коридору. Она облокотилась на стену и сквозь пелену услышала всю историю, которая сводилась к страшному.
Павел с Генкой ехали на патрульной машине, смена подходила к концу. Оба были злые как черти, потому что обещанная начальством премия снова пролетела мимо. Хотелось выпить и вообще как-нибудь разрядиться, денег же было кот наплакал. Машина проезжала мимо ресторана «Витязь». Из ярко освещенных окон доносились громкая музыка и женские визги – судя по всему, там веселилась большая компания. Машин возле ресторана пока не было – подъедут попозже, когда нужно будет развозить пьяных клиентов.
Выскочила из ресторана девица в коротком блестящем платье, волосы вольготно раскинулись по спине. Следом за ней спешил темноволосый парень в белой рубашке.
– Постой! – кричал он. – Подожди! Ну с чего ты так разошлась?
– С чего? – спросила она срывающимся голосом. – А ты зачем с этой дурой обнимался? Видеть тебя больше не хочу!
– Да ладно тебе… – Он попытался схватить ее за плечо, девица вырвалась, залепила ему пощечину и убежала в ресторан.
Парень выругался тихонько, закурил и пошел в сторону небольшого скверика – очевидно, хотел охладиться.
– Видел? – спросил Павел у Генки. – Сейчас мы его оприходуем. Ишь, разгулялся черномазый, будет еще наших девушек обижать.
Они въехали на машине прямо в сквер. Парень сидел на скамейке и курил. Он поднял голову и зажмурился от света фар.
– Документики попрошу ваши, гражданин, – солидно сказал Павел, выходя из машины.
Парень похлопал себя по карману и улыбнулся:
– Извини, начальник, там, в ресторане, все осталось.
– Тогда попрошу проехать до выяснения! – Павел ухватил парня за локоть.
– Да говорят тебе, документы в пиджаке! – Парень рванулся из рук Павла и нечаянно порвал ему рукав.
– Ах ты, гнида! – Павел приводил себя в боевое состояние.
– Денег легких срубить захотелось? – Парень отступал, приняв боевую стойку, в это время подоспевший Генка схватил его сзади.
Парень вырвался, он был силен, но пока отвлекся на Генку, его настиг удар Павла. Что-то хрустнуло в лице, он рухнул на землю и застыл.
