Татьяна Луганцева - Наследство
Петр замер на пороге, вернее, на подоконнике.
— Совсем, что ли, с ума сошли? К пациентам патологоанатомов подкладывают! Я говорил сегодня с твоим лечащим врачом, и он не сказал мне, что с тобой настолько все серьезно! Как же так можно? Даже если пациент готов умереть, его что, при жизни надо готовить к вскрытию? — размышлял Петр.
Яна улыбнулась.
— Да ты не о том подумал! Он просто напился, и его коллеги отбуксировали сюда отлежаться, выспаться.
— Все равно это не правильно, — спрыгнул с подоконника Петр. — Ты — женщина, больная, ну, то есть плохо себя чувствующая, а тебе в палату подкладывают храпящего и дурно пахнущего мужчину…
— Ты тоже заметил? От него так несет перегаром! — ответила Яна. — А ты почему пришел таким странным способом? Через окно.
— Говорю же, закрыто все… А я привык сдерживать обещания. Если я сказал, что вытащу тебя на праздник, значит, вытащу. — Петр свесился в окно и на веревке поднял большую клетчатую сумку. — Одевайся, если хочешь успеть к бою курантов. Врач сказал, что ты все время мерзнешь, и я тут принес тебе термобелье, сверху наденешь шерстяные штаны, водолазку, свитер и теплые штаны на лямках для занятий горнолыжным спортом, — перечислял Петя, выкладывая вещи. — Если уж ты в этом замерзнешь, то… — Он покачал головой.
— Ты ограбил всю съемочную группу? — уточнила Яна.
— Почти! — улыбнулся Петр.
— Отвернись, — попросила Цветкова и начала надевать все, что принес Петр, чувствуя себя госпожой капустой.
Он стоял, отвернувшись к окну, и что-то делал на подоконнике. Оказывается, открывал бутылку коньяка.
— Выпей! Может, это тебя согреет.
— Ты и закуску взял? — уточнила Яна.
— Только швейцарский шоколад, вот, бери…
— Спасибо, я готова согреться любым способом. Хотя предпочитаю российский шоколад… — Яна выпила коньяк и захрустела шоколадом.
Петр присоединился к ней.
— За старый год, — сказала Яна, чтобы хоть как-то оправдать пьянство.
— А чего за него пить? Он же уже прошел. Никогда этого не понимал, — сказал Петр.
— За то, что он был, ты его прожил и не умер в нем, — философски заметила Яна под раскаты храпа вместо боя курантов.
— Ну, тогда давай еще за него, — согласился Петр, — и надо выбираться отсюда. Наденешь шапку, куртку с капюшоном.
— А как мы будем выбираться? — поинтересовалась Яна.
— Так же, как я сюда попал.
— Через окно?! — ахнула Яна.
— Третий этаж всего.
— Я рук не чувствую и на мне столько одежды, что я совсем неповоротливая! К тому же она соскальзывает с меня и держится только за счет штанов на лямках, — сказала Яна.
— Я тебя обвяжу, как обвязывают альпинистов, и сам спущу, тебе ничего не придется делать, — успокоил ее Петр и начал обматывать Яну веревкой. Его движения были весьма сексуальными, но Яна не паниковала. На ней было столько слоев одежды, что она ничего не чувствовала, да и выглядела она как самое асексуальное существо на свете. Похоже, что и у Петра ничего такого на уме не было, он просто выполнял обещанное.
— Ты хочешь сказать, что я сейчас должна довериться только мышцам на руках незнакомого мужчины? Но ни культуристом, ни спортсменом ты не являешься, всего лишь актер, — размышляла Яна.
— Придется довериться, — сказал ей Петр совершенно спокойно, — ты же рисковая!
— С чего ты взял? — спросила Цветкова.
— Так видно же по тебе! А я хоть и не спортсмен, но спортом занимался. Не бойся, я тебя удержу.
— Звучит многообещающе, но все равно зловеще, — вздохнула Яна.
— Хочешь остаться здесь? — уточнил Петр.
Яна покосилась на храпящего патологоанатома.
— Нет, я лучше рискну, — согласилась она.
Петр намотал концы веревки на руки и подтолкнул Яну к окну.
— Давай… Сначала опускай ноги, затем и руки, я тебя доставлю до земли в целости и сохранности.
— Я поняла твой коварный замысел, — вдруг выдала Яна, — ты на пробах нацеловался с кем-то и тебе сильно понравилось. А режиссер ее мог не оценить, и ты решил пойти ва-банк. Избавляешься от всех конкуренток на эту роль. Решил начать с меня, — самодовольно заявила Яна.
— Ага! Как с самой сильной конкурентки! Против тебя режиссер точно не выступал, он просто слег с сердечным приступом! — в голос расхохотался Петр.
Яна обиженно выпятила губу.
— Ты так говоришь, что я понимаю — у меня точно нет ни одного шанса заполучить роль.
— Уверяю тебя, шансы у всех равны, — ответил Петр, буравя ее взглядом.
Яна поняла, что дальше тянуть время уже нет смысла, и шагнула в пропасть. Веревки натянулись, но боли Яна не чувствовала из-за обилия одежды. Хоть это был и третий этаж, Яне стало страшно. Ее ноги болтались в воздухе, постепенно приближаясь к сугробам. Наконец она ступила на землю.
— Развязывай веревки! Я спущусь по ней! — крикнул ей Петр.
Яна подчинилась. Петр возился наверху, видимо, привязывая веревку к чему-то. Яна же от нечего делать решила осмотреться.
По расположению больницы она поняла, что перед ней именно левое крыло, на первом этаже которого располагался морг. Яна скользнула взглядом по окнам и напряглась. Она заметила, что в одном из них мелькнул свет. Цветкова всмотрелась, но больше ничего не замечала.
«Показалось, наверное, — подумала Яна, но ей все равно стало не по себе. — Только галлюцинаций мне не хватало…»
В окне появилась фигура Петра, он начал спуск, что-то ей крича.
— Что ты орешь? Нас могут заметить! — шикнула на него Яна и тут боковым зрением снова поймала какое-то движение в окне морга.
Петр опустился на землю.
— В морге кто-то ходит с фонариком, — прошептала ему на ухо Яна.
— И что? — не понял Петр.
— Ты не понимаешь? Зачем ходить с фонариком, если можно включить свет? И потом, медсестра сказала, что в морге остался только один сотрудник, и ты его видел и слышал, как он храпит.
— Так там морг? — уточнил Петр, смотря на красные ладони, которые все-таки стер при спуске.
— Именно морг!
— Так ты сама и ответила! Чего там кому-то делать? Чего там воровать? Наверняка тебе показалось!
— Мне не показалось, — тряхнула головой Яна. — Давай пойдем в ординаторскую и скажем об этом медикам?
— Мы с таким трудом выбрались из палаты, чтобы теперь вернуться к ним? — удивился Петр. — Испортить людям праздник? Нет, это не вариант! Я, между прочим, боюсь высоты и только что из-за тебя преодолел этот страх. А еще боюсь мертвецов…
— Намекаешь, что сам проверишь, происходит там что-то или нет? — обрадовалась Яна.
— Какая ты догадливая! — передразнил ее Петр. — Я проверю.
— Я с тобой! — вызвалась Цветкова, больше напоминавшая большого и неуклюжего колобка.
— А тебе зачем?
— Не хочу оставаться одна, к тому же на улице холодно, — ответила Яна.
— Ладно… Тогда попробуем зайти с черного входа, вон крыльцо, видишь?
— Вижу, — задвигала ногами вслед за ним Цветкова, — только дверь наверняка закрыта.
— У меня есть проволока в кармане, даже не знаю, для чего я ее ношу, но сегодня она нам пригодится. — Петр находился в веселом настроении.
Пока они двигались в сторону черного входа, Петр вынул из кармана початую бутылку коньяка и передал ее Цветковой:
— На! Продолжай согреваться!
— Спасибо, — глотнула Яна, с открытым ртом наблюдая, как Петр копается в замке.
Она готова была поклясться, что у него ничего не выйдет. Но дверь дрогнула и открылась.
— Вуа-ля! — обернулся к ней Петр.
— Ничего себе… Ты же актер, как это тебе удалось? — удивленно спросила Яна.
— То есть в твоих глазах актер — самое низшее существо? — спросил Петр. — Именно поэтому ты в актрисы не пошла?
— Почему? — спросила Цветкова, хлопая остатками обожженных ресниц.
— Я не знаю почему, — развел руками Петр. — Так получается! Я не удержу тебя на руках, потому что не спортсмен, а актер, замок я тоже не в состоянии открыть, потому что актер… На самом деле я играл в одном фильме такого высококлассного вора, который не оставляет следов и все время выскальзывает из рук полицейских. Так вот ко мне был приглашен консультант — настоящий медвежатник. Якобы в завязке. Мы с ним нашли общий язык, он оказался очень милым и компанейским человеком, и очень легко научил меня вскрывать сейфы и замки. Я и сам не знал, зачем мне этот навык. Нет, понятно — для роли… Я, кстати, убедительно сыграл и просил, чтобы замок был по-настоящему закрыт, и вскрывал его прямо в кадре. Не смотри на меня так… Я впервые воспользовался своими навыками, полученными на съемках. Всегда что-то, да пригодится!
— А чему ты так радуешься? — надулась Яна. — Хвастаешься, что научился от профессионального вора незаконно взламывать замки. Что в этом хорошего?
— Хорошего ничего, — с серьезным видом заявил Петр. — Заходи, ты же мерзнешь на улице.
