Евгения Михайлова - Женщина с глазами Мадонны
В ванной Елена долго разглядывала свое лицо. Надо бы вымыть голову горячей водой, и боль в затылке пройдет. Затем наложить на лицо хорошую японскую маску, полежать в теплой ванне, затем смыть маску и намазаться хорошим кремом, уложить волосы… Да легче застрелиться. Эта ночь ее обескровила. Руку лень поднять.
Елена вернулась в спальню и набрала телефон.
– Добрый день. Это звонит Елена Виленская. Ира сегодня не работает? С кем я говорю? Анна? Вы новенькая? Владимир сегодня как обычно? Хорошо. А Светлана и Лариса? Отлично. Я скоро приеду. Скажите, пожалуйста, им. Деточка, это для других нет «окон». Для меня они найдут. Скажи, что я ненадолго ко всем. Так, немного привести себя в порядок.
Елена вошла на кухню, включила кофеварку, положила в тостер с вечера приготовленные тосты – с сыром и ветчиной. Затем вернулась в ванную, быстро приняла душ, почистила зубы, вынула из шкафчика чистое белье… Когда-то, много лет назад, она сказала одной приятельнице, что женщина должна каждый день надевать чистое белье и свежую ночную рубашку. Та очень удивилась.
– Каждый день стирать?
– Нет. Просто иметь это в большом количестве.
– Слушай, ты уже не знаешь, как себя выставить королевой.
Это был их последний разговор, потому что Елена всегда резко прекращала отношения с теми, кто чем-то разонравился. Никаких обид. Приятельница стала просто ей физически неприятна. А та, конечно, сплетничала о том, какая Елена претенциозная и высокомерная. Но Елене плевать. Она давно и удобно устроила свою деловую жизнь. Владелица небольшой, но достаточно авторитетной фирмы, член совета директоров в одной крупной структуре с правом совещательного голоса и прекрасным вознаграждением, акционер – другой, консультант по особым случаям с регулярной оплатой – в третьей. Ее бывшие сокурсники по экономическому факультету МГИМО бились за свою тему, свое дело, свои диссертации, а в результате многие терпели крах и бились уже за то, чтобы уехать из страны. Елене не нужны были ни свое, очень значимое дело, ни своя тема, ни звания. Она – хороший профессионал, были люди, которые задали планку ее занятости. Она нужна на своем месте, владела небольшой, реально нужной фирмой – деньги получала хорошие и не воровские. Ее представительство на всяких семинарах и форумах ценилось. Не было особой научной репутации, но не было и плохой человеческой. К тому же Елена всегда так вписывалась в ситуацию, как отличная архитектурная деталь в продуманный интерьер. А свое дело у нее есть. И оно не имеет никакого отношения к работе.
Воспоминание об очередной забракованной из-за ерунды приятельнице Елену немного развеселило. Она накинула шелковый халат, пришла в кухню, налила большую чашку кофе со сливками, положила на поднос несколько тостов. Андрей проснется голодный. Вошла к нему. Сын спал и, что ее всегда поражало, во сне как будто переживал разные эмоции, выражение его лица все время менялось. Густые каштановые волнистые волосы прилипли к взмокшему лбу. Елена подняла их вверх, провела ладонью по лбу. Она не знала, отдыхает ли Андрей во сне. Никогда не встречала человека, который бы так спал. В принципе его жизнь наяву мало чем отличается от сна. Он никогда не отдыхает. Он всегда в побеге.
Андрей открыл неожиданно ясные глаза, обрадовался ей и завтраку. Она с удовольствием смотрела, как сын ест, пьет.
– Ты сейчас, наверное, опять будешь спать. А я решила съездить в салон красоты. Привести себя в порядок.
– Интересно, – улыбнулся он, – что, по-твоему, значит порядок? И до какой степени себя можно в него приводить?
– До никакой, – объяснила она. – Это вообще психотерапия. Любой «порядок» из парикмахерской держится до ночи. С утра – начинай сначала.
– Какой ужас! – глаза Андрея стали по-детски круглыми. – Как хорошо, что я всегда в беспорядке.
– Ты в порядке. Сходи, умойся, а я принесу тебе яблоко. Потом спи.
– Потом, хорошо? Я уже засыпаю. Положи мне яблоко на тумбочку. И принеси, пожалуйста, «Сто лет одиночества».
– Почему вдруг?
– Ты не смотрела в окно? А я слышал, как стучит дождь, или град, или такой колючий снег. Ты же знаешь, я всегда в дождь читаю «Сто лет одиночества».
– Да, я не посмотрела. Что-то слышала, но не поняла, что это за шум. Я все тебе положу. Если что, звони, хорошо?
– Спасибо, – вежливо ответил он, – не буду звонить. Не переживай. Все нормально.
Елена вошла в салон «Шоколад», внимательно взглянула на новенькую девушку на ресепшене. Худенькая брюнетка, прическа каре, держится скованно.
– Я – Елена, звонила вам, Аня. Вы сказали мастерам, что я приеду?
– Здравствуйте, Елена. Да. Вас ждут. Сейчас пойду, скажу, что вы приехали. К кому хотите пойти сначала?
– Света или Лариса, потом Володя.
– Хорошо.
– Вы так и не сказали мне, Ира заболела или просто день взяла?
– Как? Вы не знаете? Иру убили.
– То есть…
– Не смогу ничего вам рассказать. Я ведь первый день. Ее и не знала. Может быть, мастера вам расскажут.
– Да, конечно, – задумчиво проговорила Елена. – А директор у себя, не знаешь?
– Кажется, да. Он приходил и вроде не уходил.
– Тогда я зайду к Арсению на пять минут.
Часть вторая
Чужая территория
Глава 1
Вера утром позвонила в больницу, и ей сказали: приехать можно к обеду. Она пошла на кухню, чтобы поставить варить щи с кислой капустой. Муж на них просто помешан. Ее мужчины уже ушли. Муж на футбол, он ходит играть до глубокой зимы. Наверное, поэтому не болеет и так хорошо выглядит. Сынуля побежал к своей девушке. Она очень правильная. В выходные у них обязательная культурная программа. Выставка, концерт или просто кино.
«Если мать клуша, – подумала Вера, – и всю жизнь перебегает с работы в магазины и к плите, то вся надежда на такую разумную девушку. Может, и Игорь станет с ней культурным человеком, которого интересует не только футбол, как отца».
Щи варились в мультиварке, а Вера пошла с тряпкой вытирать пыль по квартире. Для Костика все было готово, упаковано и спрятано с вечера от блуждающих ночью в полусне к холодильнику мужа и сына. Вера убиралась, и вдруг ей стало так не по себе. Вчера она всех там достала в этой больнице. Но она, может, первый раз была такой взвинченной, сама себя не узнавала. А сейчас, когда она такая, как обычно, они же все сразу поймут, что она никому не нужна и не интересна. Ну, купила ребенку игрушку – железную дорогу небольшую, чтобы можно было лежа играть. Но говорить с ней не о чем даже пятилетнему малышу. Да еще в такой ситуации. И Егор Григорьевич, и медсестра увидят, какая Вера «простая» в самом противном смысле, и она станет невидимкой для них, как и для всех. Ее территория – это дом и работа. Еще продуктовые магазины, в которых покорно ждет своей очереди. И вдруг придумала – пролезть на чужую территорию, да еще такую, где горе-беда… Может, действительно сделать так, как Егор Григорьевич посоветовал: привезти еду и игрушку и просто передать медсестрам? А потом быстро бежать домой к своим щам.
Нет! Это нельзя! Дети все чувствуют, а может, Косте уже сказали, что к нему придут. Значит, нужно искать какой-то путь. И этот путь – в салон красоты! Она попросит, чтобы ее незаметно, но красиво подкрасили, как Света говорила. Раз уж Вера встала на путь борьбы с собой-невидимкой. Может, это все было не случайно. Может, она способна на поступок, который скрасит жизнь малыша. Он ведь ее не видел. Пусть увидит если не красавицей, то не страшной и не тусклой.
Она позвонила, новая девушка-администратор сказала, что без предварительной записи придется подождать, сейчас все мастера заняты.
– Я подожду, – быстро сказала Вера. – Я только к Светлане. Чуть-чуть подкраситься.
– Серьезное мероприятие? – Вера поняла, что девушка улыбнулась.
– Нет, – почему-то не стала откровенничать она. Вранье – оно, наверное, затягивает. – Просто проснулась с утра, посмотрела на себя и подумала: мне что же, такой страшной целый день жить?
– Да, так бывает, – ответила девушка. – Конечно. Я – новенькая, особенно порядков здесь еще не знаю, но я спрошу Свету, скорее всего, она сможет втиснуть вас в свое расписание А то, действительно, нельзя целый день с таким настроением. Как вас зовут?
– Вера Симонова. А вас?
– Я – Аня. Вот, нашла вас в базе. Как быстро вы приедете?
– Да я живу в пятнадцати минутах ходьбы. Через полчаса буду.
– Хорошо. Мы все решим.
Вера занервничала, заторопилась, но сложила еду очень аккуратно в сумку-холодильник. Отдельно положила в большой яркий пакет коробку с игрушкой. Отсутствие третьей, четвертой и далее рук постоянно ее огорчало. Но для таких случаев имелся маленький симпатичный рюкзак, куда Вера сложила кошелек, косметичку, две упаковки влажных салфеток, несколько чистых носовых платков. Потом вдруг метнулась в комнату сына, открыла его книжный шкаф. Там было немало детских книг, которые выглядели совсем новыми. Пыль с них Вера регулярно стирала, а вот читать… Ей некогда было читать сыну книжки, вот он и вырос такой… нечитатель. Собственно, и муж Виктор крайне редко берет в руки книгу. Вера иногда покупала детективы и читала в автобусе по дороге на работу и обратно. Если детектив был хороший, она не засыпала, но чаще засыпала, так что иногда водитель тряс ее на конечной станции, как грушу.
