Виктор Пронин - Ночь без любви
— Нет, — сказал Кобзев, помолчав. — Представляешь, в универмаг тянет.
— Опять? — удивился Соломатин.
— Да нет, — поморщился Кобзев. — Просто посмотреть, как там…
— Это пройдет. Хотя я тоже на трамвае несколько раз мимо проезжал, все пытался во двор заглянуть.
— И что там?
— Ничего. Все как было. Никаких перемен.
— Надумал что-нибудь купить?
— А черт его знает… Ничего в голову не приходит. Напиться хочется. И больше ничего.
— Ничего, еще появятся желания, — усмехнулся Соломатин. — Ты где их прячешь-то? Надежно?
— Да все никак не придумаю. Каждый день в новое место тащу. Сейчас вот оставил дома, а сам уже маюсь…
— Зарой, — посоветовал Соломатин.
— И зарывать боюсь. Хоть с собой их таскай все время… Слушай, давай еще по стаканчику, а?
Через два дня Кобзева нашли в сквере. Полуночный милиционер, поднимая уснувшего человека, нечаянно столкнул со скамейки небольшой чемоданчик. Упав, он раскрылся и из него вывалились пачки денег.
По описаниям сторожа и кассирши Кобзев походил на одного из грабителей. В милиции он объяснил, что весь день раздавал долги, со многими пришлось выпить, к вечеру отключился.
Соломатина задержали в институте. Открылась дверь в аудиторию, кто-то подозвал преподавателя, тот вышел, а вернувшись, сказал, что Соломатина вызывают к ректору.
В коридоре его поджидали двое молодых ребят, явно покрепче его.
Следователь оказался маленьким, неприятным. Волосы с затылка и из-за ушей он начесал на лоб, прикрыв бледную лысину.
Соломатин пытался отпираться, но когда следователь упомянул Кобзева, понял, что это бесполезно.
— Значит, все-таки Кобзев, — сказал Соломатин, чувствуя, как под ним разверзлась пропасть.
— Нет, — возразил следователь тихим голосом. — Кобзев вас не выдал. Все на себя брал. Но стало известно, что вы являетесь одним из его друзей. А когда мы составили список тех, кто в последние годы работал в охране универмага, тех, кто мог знать систему сдачи денег, там оказалась и ваша фамилия. Понимаете? Это просто случайность, что Кобзева задержали раньше. По логике первым здесь должны были появиться вы.
— Значит… С самого начала… С самого начала мы были обречены.
— Да, — согласился следователь.
— Это… надолго?
— Сами понимаете, сумма больно велика. Она, правда, вся возвращена, но, как говорится, учитывая тяжесть содеянного… — следователь замолчал и посмотрел на дверь. Соломатин обернулся на скрип — в кабинет входил Кобзев. — Начнем очную ставку, — и следователь четким канцелярским движением вынул из ящика стола голубоватый бланк протокола. — Скажите, Кобзев, знаете ли вы этого человека?
