Б. Седов - Отшельник
- Тогда этим мужиком мы откроем наше местечковое кладбище.
- Зашибись, - восхитился я, - типун тебе на язык!
- Ладно, не нервничай, наливай самовар, а я шишек принесу.
В другом сарае, попроще, там, где хранились лопаты и прочий инвентарь, у нас было несколько мешков сосновых шишек, которые, как известно, являются самым лучшим топливом для самовара.
Недовольно бурча под нос, я налил в самовар родниковой воды, а Тимур, насыпав в топку шишек, поджег их. В самоваре, стоявшем на толстой дощатой столешнице, затрещало, и из закопченной трубы, изогнутой буквой «г», заструился жаркий прозрачный дымок.
Мы уселись на скамьи из толстых досок, стоявшие у стола, и стали трудолюбиво ждать, когда самовар закипит. Занятие было ответственное, и, понимая важность момента, мы молчали.
В это время из сарая выскочил молодой Макар, который, потрясая украшенной ленточками палкой, нарезал по двору несколько кругов и снова скрылся в сарае. Я, открыв рот, проводил его взглядом и повернулся к Тимуру.
- Ты уверен, что это… это… - я не находил слов, чтобы назвать то, что увидел, - поможет человеку с вывихнутой ногой? - спросил я у Тимура.
Он засмеялся и ответил:
- Не думай, что все ограничится плясками и заклинаниями. Они и с нормальной медициной знакомы. Не со столичной, конечно, а со своей, народной, но умеют и кровь остановить, и рану обработать…
Из сарая послышался крик боли, потом еще один, но уже потише, потом голос Афанасия забормотал что-то успокаивающее.
- И вывих вправить, - закончил Тимур, ткнув большим пальцем через плечо в сторону сарая.
- А как же насчет наркоза? - язвительно поинтересовался я.
- У настоящего мужчины боль вызывает только улыбку, - гордо ответил Тимур.
- Ты себя имеешь в виду? - спросил я еще более ядовито.
- Нет, - грустно вздохнул Тимур, - я слабый городской отросток… Куда мне!
Дверь сарая распахнулась, и из нее неторопливо вышли Афанасий и Макар. Вид у них был, как у гинекологов, только что успешно принявших роды у слонихи. Подойдя к столу, они сели рядом с нами, и Афанасий сказал:
- Он спит. Нога заживет через два дня.
Я уже привык к лаконичности его высказываний.
А Макар - так тот вообще не произносил слов, исключая случай, когда они приволокли и взгромоздили на стол, за которым мы сидели сейчас, огромную двухметровую рыбину.
- Таймень, - сказал тогда Макар.
И все.
Больше я от него никогда ничего не слышал. Любой финский или эстонский «тормоз» рядом с ним выглядел бы обладателем бешеного темперамента.
Самовар зашумел, и Тимур пошел в дом за заваркой, чашками и прочими атрибутами чаепития.
* * *
На следующий день найденного в кустах мужчину по настоянию Знахаря перенесли в дом. Тот был в сознании, спокойно переносил все процедуры, которые производили с ним не только ханты-манси, но и Знахарь, все-таки вмешавшийся в процесс исцеления.
Было видно, что мужик пережил весьма неприятные приключения, и что, если бы его не нашли собаки, то, возможно, обитатели лесного дома обнаружили бы его позже, и тоже по запаху. Но запах этот был бы уже совсем другим.
За прошедшие с момента его обнаружения сутки мужик не произнес ни слова, и Знахарь начал уже подумывать, что из леса появился второй Макар, такой же молчаливый и замкнутый. Но, когда они сидели за столом и ужинали, помытый и несколько освоившийся мужик, полулежавший за отдельным, более удобным для него низким столом, кашлянул и спросил:
- Кто вы?
Знахарь поперхнулся пивом и, посмотрев на Тимура, удивленно сказал:
- Разговаривает!
Мужик усмехнулся, но промолчал.
- Вообще-то, - назидательно произнес Знахарь, - это мы, а не ты вправе спросить, кто ты. Логично?
- Логично, - согласился мужик, - но тут не все так просто.
- Да уж, - с умным видом сказал Тимур.
Знахарь выразительно посмотрел на него, и Тимур умолк.
- Ну, так что? - спросил Знахарь, выжидательно глядя на мужика.
- Меня зовут Семен, - сказал мужик, подумав.
- Хорошо, - кивнул Знахарь, - я Майкл, это Тимур, а это Афанасий и Макар. Будем считать, что знакомство состоялось.
Мужик посмотрел на него и сказал:
- Я вижу, что ты… - он прервал себя, - это ничего, что я так сразу на «ты»?
- Ничего, ничего, - отозвался Знахарь, - здесь лес, жизнь простая, так что давай на «ты».
- Ладно. Я вижу, что ты вроде человек городской, и хочу спросить, как ты здесь оказался? И что это вообще за хоромы? - Семен повел рукой вокруг себя.
- Ну вот, началось! - Знахарь хлопнул себя рукой по колену, - я же тебе сказал, что это невежливо - расспрашивать нас, кто мы да что.
- Слушай, Майкл, - Семен нахмурился, - тут такое дело… Не знаю, может быть, мне лучше было тихонько загнуться там, в кустах…
- Это почему же? - удивился Знахарь.
- Как раз потому, что я не знаю, к кому попал. Может быть, если я расскажу, откуда я, вы тут же свистнете ментов, и… Ну, дальше ясно.
- Ах, вот как… - Знахарь многозначительно покачал головой, - ментов… Интересно… Это так интересно, что нужно выпить еще пива. Кстати, почему ты не пьешь?
- А я вообще ничего не пью, - ответил Семен, - ни пива, ни водки, ни вина.
- Крепко, - одобрительно сказал Знахарь, - мне бы так… Кстати, Афанасий с Макаром тоже не пьют.
- Я уже заметил.
Тимур поставил на стол еще две бутылки пива, и Знахарь, наливая себе, сказал:
- Значит, не хочешь встречаться с ментами… Не беспокойся, не встретишься. В этом доме мои законы. Но если ты - урка поганый, то лучше бы тебе к ментам попасть, а не ко мне.
- Понятно.
Семен сжал губы и нахмурился.
Было видно, что он принимает какое-то очень важное решение.
Знахарь заметил это и не торопил собеседника.
В это время собаки навострили уши и повернули головы к двери.
Афанасий настороженно посмотрел в ту же сторону и сказал:
- Однако, посмотреть надо.
Он встал, взял прислоненный к стене карабин и, подойдя к двери, открыл ее. В доме стало слышно постукивание стационарного лодочного мотора, доносившееся с реки. Звук становился все ближе и, послушав еще некоторое время, Афанасий повернулся к Макару и сказал что-то на своем наречии. Макар кивнул, а Афанасий, посмотрев на Знахаря, сказал:
- Пошли встречать гостей.
Знахарь переглянулся с Тимуром, потом оба посмотрели на Семена, который обеспокоенно следил за передвижениями в гостиной, и Знахарь усмехнулся:
- Не нервничай. Тебя тут нет.
Тимур остался с Семеном, а Знахарь, Афанасий и Макар вышли на улицу.
К маленькому, но добротному причалу, сооруженному специально для тимуровского «Ништяка», приближался небольшой катерок, в котором сидели шестеро вооруженных автоматами солдат и молодой старлей.
Знахарь и оба остяка спокойно стояли на причале и ждали, когда катер ткнется носом в деревянный настил. Афанасий и Макар были при ружьях, и это было совершенно рядовым явлением в здешних местах, а «беретту», которая имелась в кармане Знахаря, никто не видел, так что внешне ситуация выглядела вполне нормальной.
Наконец катерок остановился, упершись в причал, и старлей, оглядев стоявших на нем людей, снял фуражку, вытер лоб и сказал Знахарю, как видно, признав в нем главного:
- Здоров, хозяин!
Знахарь усмехнулся и ответил в той же манере:
- Здоров, коль не шутишь!
Посмотрев на знахарский дом, стоявший за мощным бревенчатым частоколом, старлей восхищенно покачал головой и сказал:
- Вот, значит, какой домик… У нас про него разговоры ходят, а тут я и сам увидел. Хороший домик.
- Хороший, - согласился Знахарь, - что нужно?
- Да ничего особенного, - ответил старлей и внимательно посмотрел на Знахаря, - мы беглых ищем. Может, видел кого-нибудь?
Знахарь тоже пристально посмотрел на старлея и увидел, что тот, хоть и прикидывался простым и разговорчивым парнем, на самом деле был напряжен и подозрителен. Его глаза остро ощупывали стоявших на причале людей, а солдатики, молча сидевшие на банках, держали автоматы между колен, и Знахарь заметил, что у всех были сняты предохранители.
А это, пожалуй, серьезно, подумал он и, беззаботно засунув руки в карманы, ответил:
- Не-а, не видел. Мы - бедные дачники, и не интересуемся здешними новостями.
Один из солдат засмеялся, и старлей, повернувшись к нему, резко бросил:
- Рядовой Качура, отставить!
Качура перестал смеяться, но на его лице осталась саркастическая усмешка.
- А вы кого-нибудь видели? - теперь старлей обратился к шаманам.
Те отрицательно повертели головами, и Знахарь ответил за них:
