Марина Серова - Всего лишь капелька яда
— Я готов, — сказал он. — Готов встретиться с вами сегодня вечером. Где и когда?
Я назначила ему время и сказала, что сама заеду за ним в офис.
Когда я уходила, то чувствовала, как он смотрит мне в спину. Горячий взгляд, ничего не скажешь…
После Фионова я поехала в информационный центр. Сердце милицейского архива, в котором работали неподкупные и преданные своему делу люди. Я позвонила по внутреннему телефону своей знакомой и просто назвала ей фамилию, имя и приблизительный год рождения. И стала ждать. Вид денег — правильно сказала Эмма, — как первая сигнальная система. Человек начинает действовать словно под гипнозом. Но только это будет посильнее гипноза.
Знакомая девушка вынесла мне распечатку и, оглядываясь, взяла деньги. Мы остались довольны друг другом. Я поблагодарила ее и вернулась в машину. Мне не терпелось взглянуть на распечатку.
«Дымкова Эмма Борисовна…» Я почему-то думала, что Эмма живет в городе одна. Но, оказывается, на окраине Тарасова, в санаторной зоне Смирновского ущелья, жила ее мать. Пенсионерка. Та самая женщина, которая и внушила дочери отвращение к мужчинам. И я решила встретиться с ней. В информации, только что полученной мною, как ни странно, был всего лишь один адрес, значит, если Эмма и жила до замужества с каким-нибудь мужчиной, то оставалась прописанной у матери.
…Зеленая улица, уютная и тихая, множество одноэтажных домишек. Бродячие собаки, облезлые коты, помеченные синей масляной краской куры… Деревенский пейзаж.
Я остановилась у дома номер семьдесят два и позвонила у калитки. За невысоким заборчиком виднелся чистенький, весь в цветах, двор, высокое крыльцо и кирпичный светлый домик с красной крышей. На звонок вышла немолодая, но довольно красивая худенькая женщина в серых брючках и черной, мужского покроя, рубашке.
— Вы Маргарита Петровна Дымкова? — спросила я.
— Да, — с достоинством ответила женщина и спустилась с крыльца. — Проходите.
Она впустила меня во двор и пригласила войти в дом.
— Вы пряжу принесли? — спросила она, усаживая меня за стол в прохладной полутемной комнате.
— Пряжу?
— Ну да, а вы разве не за тем пришли, чтобы я вам что-нибудь связала?
Мне сразу стало понятно, на что живет эта симпатичная женщина и на какие деньги куплены дорогие ковры, мебель и прочие ценные безделушки. Судя по обстановке, Маргарита Петровна устроила у себя в доме нечто, похожее на рай: чистенький, весь в цветах и картинах.
Маргарита Петровна оказалась вполне современной женщиной, независимой и склонной к философствованию.
— Я пришла, чтобы поговорить с вами об Эмме.
Она удивленно вскинула брови и поджала губы.
— Давно у меня в доме не произносилось это имя. Эмма бывает здесь крайне редко. Она вышла замуж и сильно изменилась.
— Вы были против этого брака?
— Я против брака вообще. Я бы могла долго распространяться на эту тему, но вы ведь пришли не за этим. Что-нибудь случилось?
— Разве вы ничего не знаете?
— А что я должна знать? Они в очередной раз поссорились? Жить с человеком, который старше тебя на тридцать пять лет, не так-то просто. Вы согласны со мной? Хотя Яша вполне достойный человек и в свои шестьдесят с небольшим выглядит молодо и полон сил. Но это уж их дела.
— Маргарита Петровна, вашего зятя больше нет в живых, — сказала я без всякой подготовки, чувствуя, что моя собеседница достаточно сильная женщина.
— Он что, умер?..
— Его убили четвертого числа, на даче в Кукушкине. Я веду расследование. Но Эмма очень скрытный человек, с ней сложно общаться. Кроме того, она скрывается от милиции у какого-то мужчины. Понимаете, сейчас, после смерти Липкина, я думаю, вы сможете назвать этого мужчину… Ведь Эмма наверняка знает многое. Полученная от нее информация поможет следствию отыскать убийцу ее мужа. Вы же взрослая женщина, вы должны это понимать. Если убийца ходит где-то рядом, то, быть может, опасность угрожает и вашей дочери. Вы согласны мне помочь?
— Яшу убили? — Она задумчиво рассматривала узор на скатерти. — Лучше уж вы пришли бы заказать свитер… А она мне даже не позвонила. Постойте, вы сказали, что она скрывается от милиции, а кто же тогда вы?
Я достала свою лицензию и показала ей.
— Вот и хорошо. А то, знаете, я не доверяю милиции. Они все переврут и посадят ни в чем не повинного человека. Сколько уж таких случаев было…
— Когда вы видели Эмму в последний раз?
— Несколько месяцев назад. Она, кстати, неважно выглядела и была чем-то напугана. Сначала я подумала, что она забеременела. А я строго-настрого запретила ей рожать. Из нее выйдет плохая мать. К тому же, если уж рожать, то надо хорошенько узнать человека, а она Яшу знала плохо. Говорила, что он какой-то странный. А если женщина о мужчине говорит подобным образом, значит, здесь что-то не так. Но оказалось, что я ошиблась в своем предположении. Эмма мне ничего толком не объяснила, но выглядела и в самом деле очень расстроенной.
— Скажите, вы всегда жили в таком достатке?
— Нет, конечно, нет. Я в молодости много болела, постоянно была на больничном, и мы с Эммочкой подчас голодали. Жили на хлебе и молоке. Тогда это стоило гроши.
— А отец Эммы?
— Нет-нет, и не вспоминайте об этом человеке. Я не хочу о нем слышать. И не понимаю женщин, которые прощают измены. Я не простила и Эмму воспитывала в том же духе. Мы, женщины, должны быть солидарны в нашем отношении к мужчинам…
Я оборвала ее.
— Она всегда была такая рыжая?
— Представьте, нет. Я и сама не пойму, что это за цвет такой. Она была русая. Обыкновенная невзрачная девочка. А вот после замужества стала рыжеть. Я сначала ей не верила, думала, что она сочиняет, будто не подкрашивает волосы хной или еще чем, но ведь рано или поздно она бы призналась… Нет, это какой-то феномен. У меня и в родне-то рыжих никогда не было.
Я хотела сказать, что Эмма могла быть рыжей в родню отца, но, уважая чувства Маргариты Петровны, промолчала.
— Кто тот мужчина, с которым Эмма жила до встречи с Яковом Самуиловичем?
Маргарита Петровна встала и подошла к окну.
— Хорошо, я скажу вам и даже назову адрес, но только Эмма ничего не должна знать о нашем разговоре.
— Она ничего не узнает. И еще скажите, как складывались у Эммы отношения с мужчинами? Разделяла ли она ваши принципы? Как с ней поступали мужчины и какую роль играли в ее жизни?
— Вы попали в самую точку. Она не хотела принимать во внимание мой жестокий опыт. Она не хотела верить, что мужчины — существа слабые и порочные. Она слепо вверяла им свою судьбу. Но мужчины всегда оставались мужчинами — Эмма очень страдала.
Маргарита Петровна говорила не совсем понятно.
— Ее кто-то бросил?
— Ей почему-то везло на женатых мужчин… Бедная девочка, да разве эти люди способны что-то изменить в своей налаженной комфортной жизни ради настоящего чувства? Нет. Это раньше мужчина уходил из семьи с одной зубной щеткой и начинал заново вить гнездо. Вы понимаете, о чем я говорю?
Я понимала.
— Но разве брак с Липкиным нельзя назвать удачным? Вы же сами рассказывали, какое трудное детство было у вашей дочери, так почему же она не ценила своего мужа и тот уровень жизни, на который поднялась с его помощью?
— Первое время ценила, мне даже казалось, что она была счастлива. Но потом, очевидно, что-то произошло…
— Вы думаете, это связано с изменой Липкина?
— Мне трудно что-либо говорить, поскольку Эмма такой человек, что никогда в жизни не признается в этом, даже мне. Особенно мне. Ведь тогда вся ее хрупкая конструкция, состоящая из доводов в пользу мужчин, рухнет. И ей придется признать свое поражение и прислушаться наконец-то к моим советам. Поэтому, если Яша ей изменял, то она все равно бы никому ничего не сказала.
— Но она бы страдала?
— Не то слово. Для нее измена — это предательство. Но ведь она бы тогда и мужу не призналась в том, что она что-то знает. Такой вот характер.
— А была ли ваша дочь зависима от мужчин?
— Очень жаль, что все в этой жизни зависит от мужчин. Особенно если надо устроиться на работу… Эмма после школы не прошла в педагогический и поступила на курсы парикмахеров. Стала работать сначала маникюршей, а затем устроилась мужским мастером в салон красоты. Но это не для нее. И тогда она закончила курсы машинисток. Работала на полставки в одной фирме, но потом вдруг ушла. Резко. И ничего мне не объяснила… Но это вам, наверно, неинтересно.
— Интересно. Так как зовут того мужчину?
— Виктор Захаров. Ничего особенного. Преподает английский в каком-то престижном лицее.
— Спасибо. Можно, если мне что-то понадобится спросить, я приеду опять?
— Приезжайте, конечно. Вы такая милая. Так что же с Яшей-то?.. Когда похороны?
Глава 9
Сладкий стол
Когда я вышла от Дымковой, то поняла, что наступил вечер. И если Фионов еще не остыл ко мне, он, бедолага, ждет сейчас меня в своем офисе.
