Джоанна Флюк - Убийство в сливочной глазури
— Даже если тебя подозревают, Нетти, мы-то знаем, что ты этого не делала.
— Но почему?
— Зачем нужно было ехать за мужем к школе и там его убивать с риском быть замеченной? Неужто жена не смогла бы найти для убийства мужа местечка поукромней?
Нетти на минуту задумалась.
— В этом есть некий смысл. Но если его убила не я, кто же тогда?
— Мы надеялись, ты нам подскажешь, — вмешалась Андреа. — У шерифа Гранта были враги?
Мгновение Нетти смотрела на нее, а потом захохотала — для женщины, на чьих щеках еще не высохли слезы, это была весьма странная реакция. Отсмеявшись, Нетти успокоилась и порывисто вздохнула.
— Да, — сказала она, — и если я начну перечислять их всех, нам целой ночи не хватит.
Глава 9
Буфет Ханны в Обществе св. Иуды работал вовсю: она едва успевала подавать печенье и разливать кофе. Вдруг в окно она увидала сестру: Андреа пробежала мимо церкви Св. Петра, чуть не сбив по дороге отца Култаса. К Ханне она ворвалась, совсем запыхавшись; лицо ее сияло. Чуть отдышавшись и залпом осушив протянутый Ханной стакан воды, она объявила:
— Гасу Йорку тоже звонили из туристической фирмы. Он записал их название на обороте счета за бензин. Компания называется «Солнечное веселье», расположена в Форт-Лодердейл во Флориде.
— И ты выяснила, не они ли звонили тебе домой, — продолжила Ханна, наливая кофе для Бриджет Мерфи.
— Да. — Андреа прошла за буфетную стойку, чтобы налить чаю Иммельде Гиз, служившей у отца Култаса экономкой с тех пор, как тот приехал в Лейк-Иден. — Какое симпатичное печенье. Как оно называется?
— Бананы Ханны, — ответила Иммельда. — Ханна испекла его специально для меня. Попробуйте, дорогая. Бананы содержат калий, а значит, очень полезны, особенно если у вас бэ-эм.
Видно было, что Андреа не совсем поняла, и Ханна толкнула ее локтем.
— Беременность.
— А! Ну да. — Андреа взяла печенье. — Ханна испекла их специально для вас?
— Совершенно верно, милая. Отец Култас обожает мои Банановые Хлебцы. Я пеку их каждую неделю. Но сейчас мы ждем, когда привезут новую плиту. Мы были так рады, когда Ханна согласилась испечь Банановое печенье.
Андреа откусила кусок печенья и улыбнулась.
— Потрясающе, Ханна.
— Почти такое же вкусное, как Банановые Хлебцы Иммельды, — тактично ответила Ханна. Экономка с довольным видом отошла от буфетной стойки и отправилась на поиски свободного места.
Следующие несколько минут ушли на то, чтобы разлить кофе и подать печенье. Вскоре члены Общества св. Иуды насытились, и Андреа с Ханной смогли поговорить.
— Так что тебе сказали в «Солнечном веселье»? — спросила Ханна.
— Они обещали мне перезвонить. Та дама, администратор, должна просмотреть записи, а на это может уйти целый вечер. Но они обязательно позвонят, самое позднее завтра днем. Она даже пообещала звонить мне на мобильный, как только получится.
— Молодчина, — улыбнулась Ханна. Если бы кто-то сказал ей, что телефонный торговый агент обещал позвонить, чтобы сообщить некие сведения, она в жизни бы этому не поверила. Но Андреа умела заставлять других делать то, что ей нужно. Причем делала она это таким хитрым способом, что жертва подчинялась ей охотно и с радостью.
— И правда очень вкусно, Ханна. — Андреа взяла со стоявшего на длинном столе подноса еще одно печенье. — Ты будешь печь его на Хэллоуин?
— Нет. На Хэллоуин я хочу сделать что-нибудь повеселее.
— Кажется, в прошлый раз ты делала Шоколадное Печенье с Апельсиновой Глазурью.
Ханна кивнула:
— Да. В этом году сделаю его снова, если не придумаю чего-нибудь еще.
— Кстати, о Хэллоуине. — Андреа взяла еще одно печенье. — Трейси спрашивала, придешь ли ты на Хэллоуин в подвал с привидениями и в центр досуга.
— Конечно, приду. Я там каждый год бываю.
— Замечательно. Трейси в восторге от своего карнавального костюма и очень хочет, чтобы ты им полюбовалась.
— А что у нее на этот раз? — спросила Ханна, твердо зная, что ее пятилетней племяннице к лицу любой костюм.
— Она еще выбирает между сказочной феей и пиратом.
Ханна рассмеялась:
— Ничего себе выбор! Спорим, что она будет феей!
— Может быть. Но к костюму пирата полагается попугай, который ей очень нравится. Он сидит на плече и, если нажать на специальную кнопочку, говорит. А у феи только волшебная палочка, которая даже не светится.
— Да, против говорящего попугая устоять трудно, — серьезно сказала Ханна, наполняя кофейник, в котором она разносила кофе на собраниях.
— Ты неси кофе, а я возьму воду и пакетики с чаем. Тогда мы сможем вместе разносить печенье.
— Спасибо, Андреа, — поблагодарила Ханна. Управляться с буфетом вдвоем всегда проще. — А что говорит попугай?
— Как же это… «На абордаж!» и «Йо-хо-хо, и бутылка рома!» и всякие такие пиратские словечки. Про труп на сундуке, или что-то в этом роде.
— «Пятнадцать человек на сундук мертвеца».
— Точно. А потом еще: «Пей, и дьявол тебя доведет до конца!»
— Здесь упоминали дьявола? — Отец Култас подошел к столу, как раз когда Андреа декламировала последнюю строку.
Андреа слегка покраснела:
— Простите, отец Култас. Я рассказывала Ханне про говорящего попугая с пиратского костюма Трейси.
— С этим попугаем я знаком, — сказал отец Култас. — Внук Иммельды в прошлом году брал этот костюм напрокат, и птичку заклинило на «хо-хо». Он не переставая повторял «хо-хо, хо-хо, хо-хо», как выживший из ума Санта-Клаус. Я вовремя вынул батарейки, а то у бедняжки Иммельды чуть не началась истерика.
Едва Ханна внесла в кухню оставшееся от собрания печенье, как дверь распахнулась и вбежала Лайза.
— Ханна! Слава богу, ты вернулась!
— Что-то случилось? — спросила Ханна, увидев, как горят у Лайзы щеки.
— Ничего страшного. Просто я кое-что услышала, и ты непременно должна об этом узнать. Подожди секунду. Здесь Херб, и я скажу ему, чтобы приглядел за стойкой.
Ханна налила себе кофе из кухонного кофейника и присела к столу. Через некоторое время Лайза вернулась и заняла соседний стул.
— Ты сказала, что о чем-то прослышала, — начала Ханна.
— Да. По твоему совету я все время держала ушки на макушке и узнала, что накануне вечером шериф Грант крупно поссорился с женой! Это случилось, когда он приехал домой пообедать.
Глаза Ханны расширились. Возможно, это и была ссора, которую Нетти не захотела обсуждать.
— Мы с Андреа вчера вечером были у Нетти. Она рассказала нам, что поссорилась с шерифом, но отказалась сообщить, из-за чего. Лайза, кто тебе рассказал?
— Кейт Машлер, но не совсем мне. Она болтала с Бекки Саммерс.
— А ты воспользовалась приемом «невидимая официантка», да?
— Ну конечно. Я была у соседнего столика и наливала кофе, а они с Бекки меня и не заметили. Кейт сказала, что никогда не видела Нетти в такой ярости. Она даже выбежала вслед за шерифом из дома, а Кейт открыла окно и услышала, как Нетти прокричала, что собирается сдать им полдома и что у нее есть на это право, потому что дом перешел ей по наследству еще до их брака.
— Это очень серьезно, — высказала свое мнение Ханна. — Что ответил на это шериф Грант?
— Сказал, что больше не желает об этом слышать и что Нетти должна отказаться от этой идеи, потому что он никогда и ни за что не позволит им жить под его крышей.
— Кому это — им?
— Не знаю. Как раз в этом месте Кейт и Бекки поднялись и ушли. Думаешь, это важно, Ханна?
— Очень может быть, — сказала Ханна, погружаясь в размышления. Если Нетти пообещала кому-то сдать часть квартиры, а шериф отправился к этим людям, чтобы сообщить им свой отказ, то эта встреча вполне могла закончиться скандалом, а скандал — убийством.
— Думаю, тебе надо срочно бежать в соседний магазин. Когда они уходили, Бекки говорила, что ей нужно купить платье к свадьбе племянника. Они могли зайти в магазин Клер.
Ханна бросилась к дверям. Ей обычно приходилось долго себя уговаривать, чтобы зайти к маме и Кэрри; но с Клер Роджерс все было по-другому. Клер была ее хорошей подругой, а кроме того, Ханна хотела узнать последние новости о романе Клер с преподобным Хадсоном.
На улице дул холодный ветер. Ханна бегом пересекла парковку и постучалась в дверь служебного входа магазина «Моды бомонда». Издалека донесся крик стаи диких гусей, улетающих на юг. Ханна подняла голову и посмотрела на небо, серое, как эсминец. Неровный клин почти скрылся за соснами, что росли в два ряда вдоль Третьей улицы. Певчие птицы улетели еще раньше, а теперь и гуси предупреждали о приближении зимы. Скоро останутся только те, кто зимует здесь: голубые сойки, ярко-красные кардиналы, желто-зеленые поползни, чье оперение сверкает высоко среди сосновой хвои, как драгоценные камни.
