Аркадий Карасик - Неопознанный взрыв
- Покурим,батя?
"Батя" - звучит по родственному мягко и приветливо. Добродушная насмешка не таит обиды. Поэтому журналист посмотрел на обратившегося к нему мужчину с симпатией.
Модный длиннополый плащ с выпущенным наружу белым шарфом,шляпа, небольшая бородка - современная форма "нового русского". Приятный баритон,без хрипоты и наигранности. Короче - культурный человек,знающий себе цену,но без унизительного для окружающих превосходства и хамовитости.
Окунев охотно - любит угощать! - вытряхнул из пачки сигарету "ява". Бизнесмен,брезгливо поморщившись,достал "мальборо". Ну,что ж,у каждого свои привычки,в соответствии с карманом,обижаться - глупо.
Закурили.
- Вот что, падло, свинячий огрызок, слушай мой базар, - невероятное сочетание приятного баритона и блатного жаргона настолько поразили журналиста,что Никита Савельевич онемел. Стоял,не чувствуя рук и ног, беспомощно шевелил губами. - Еще раз заявишься туда, - кивок в сторону институтского под"езда, - замочим. На кладбище переселишься,овца шебутная,понял? А теперь двигай ходулями к бабе,пусть сменит испачканные кальсоны.
Мужчина подтянул белый шарф,погасил недокуренную сигарету об руку Окунева,державшую зонт,презрительно хохотнул и не торопясь пошел по тротуару. Будто он не преступник,а самый настоящий хозяин в городе и в стране.
Может быть,действительно,полновластный хозяин?
Окунев приплелся домой на ослабевших ногах. Молча бросил жене пакет с хлебом, с трудом расшнуровал непослушными пальцами ботинки,долго не мог попасть в разношенные шлепанцы.
- Никита,что случилось? Тебе плохо? - встревожилась жена. - Вызвать "скорую"?
- Не надо никого вызывать... Пройдет...
Елена Ефимовна все же тайком от мужа позвонила. Но не врачам Федорчуку. Так уж повелось: жены всегда обращались именно к председателю оргкомитета,который "работал" и в качестве лекаря,и в качестве советчика по всем вопросам - большим и малым...
Под прикрытием накрепко запертой двери Окунев,почти не запинаясь и внешне с некоторой долей показного равнодушия,выложил другу все,что с ним произошло. Начиная с нелегкой беседы с исполняющим обязанности начальника института и кончая не менее трудным "базаром" с солидным "бизнесменом".
- Не отстают,ублюдки,значит, - подвел итоговую черту Федорчук. Пузана придавили - наследники его нарисовались...Ну,что ж,поборемся, огладил выпирающее брюшко "борец". - Не трусь,Оглобля,не тряси штанами,не бери в голову...
- Не брать в голову советуешь? - усомнился в бойцовских способностях пенсионеров журналист. - Бороться собираешься,старец? Ну,ну, борись, сражайся. А я - пас. Не хочу раньше времени выслушивать надгробные речи...
- Как это "пас","не хочу"? - мигом рассвирепел Федорчук. - А кто пообещал Андрюхе помочь? Кто изображал героя? Я или ты? Не хочешь завтра идти в институт,слюнтяй,не ходи. Обойдемся. Катьку попрошу - сходит,она баба бедовая,ничего не боится. Позвони только: так и так, медвежья болезнь одолела,даже сплю,дескать,в обнимку с унитазом, придет жена товарища...
За дверью,прижав покрасневшее ухо к щели,исходила жалостью и гневом Елена Ефимовна. Ей хотелось распахнуть дверь и, величественно выпрямившись, появиться на пороге. Почему в институт должна идти жена Володдьки? Разве у Окунева нет своей подруги и помощницы? За нужной Панкратову бумагой пойдет она,только она!
Но непонятный страх сковал руки и ноги,затуманил голову,перехватил дыхание. Будто позорный ужас передался ей от мужа.
- Не надо, - безвольно возразил Окунев. - Пойду сам!
- Вместе со мной, - обрадовался Федорчук. - И не пойдем - поедем. Сын "тачку" купил - отвезет...
На следующий день Никита Савельевич,превозмогая желание обернуться и оглядеть подступы к институту,вошел в под"езд. Федорчук с сыном остались в машине, отслеживая поведение немногочисленных прохожих...
- Мы посоветовались и решили порекомендовать вам четырех сотрудников, занимающихся темой Иванчишина...
Платонов был сегодня на удивление энергичен,будто принятое решение поможет ему ликвидировать все задолженности и проблемы,сотрясающие институт. Брюшко перетянуто ремнем,перхоть убрана с плеч пиджака,лысая голова вздернута в поднебесье. Говорит,будто читает научный доклад, жестами подчеркивая наиболее значимые места... Неужели,непонятно?... Могу повторить...
- ... единственная просьба: об изобретении - ни слова,ни намека. С писакой - простите за неловкое слово,к вам оно не относится - тиснувшего дурацкую заметку в газету,мы разберемся...
- Можете не сомневаться - ни слова, - клятвенно пообещал успокоенный Окунев,глядя на невесть какими путями попавший в кабинет начальника института портрет Дзержинского. - Рукопись представлю вам для ознакомления и оценки.
Говорил и твердо знал: никакого очерка не будет. Напишет про труд ассенизаторов,дворников,стрелочников,но не ученых, Ибо перед глазами стоит тот самый мужик в длинополом плаще и в шляпе, рука, о которую тот погасил окурок все ещё ноет и чешется...
Вечером,вызванный по телефону,пожаловал Панкратов вместе с женой. В последнее время он старался не оставлять Таню одну - охрана снята, лейтенант Гена и его товарищи направлены для выполнения других заданий. Мало ли что может произойти.
Пока Елена Ефимовна на кухне угощала гостью собственоручно изготовленным затейливым тортом,мыжчины тихо беседовали в комнате.
Выслушав исповедь Окунева и зафиксировав в памяти облик "нового русского", подошедшего к журналисту на автобусной остановке,сыщик,наконец, развернул поданную ему бумагу Платонова.
Устименко Павел Семенович... Адрес... Телефон...
Натальина Инна Аркадьевна... Адрес... Телефон...
Ковров Николай Николаевич... Адрес... Телефон...
Ковригина Стелла Пахомовна... Адрес... Телефон...
Улов,прямо скажем,не из богатых,но все же кое-что имеется. Надежд на то,что кто-нибудь из четырых младших научных сотрудников - окажется искомым пособником бандитов, конечно, мало, но, ежели четверка окажется чистой, через неё можно выйти на других кандидатов либо докторов. В конце концов Панкратов доберется - обязан добраться! - до бандитского прихвостня.
Все это потребует массу времени,а его катастрофически не хватает. Преступники,похитившие генерала-изобретателя,наверняка,лихорадочно готовятся к проведению каких-то акций,для которых им понадобилась чудо-ракетка.
Происходящее напоминает бег с препятствиями. У сыщиков на общественных началах препятствий больше,каждое из них труднопреодолимо. У противника полегче,но есть свои трудности: доработка пусковой установки и ракетки,боязнь попасть в руки уголовного розыска,неустойчивая связь с агентом,затаившемся в институте.
Кто кого опередит - в этом залог успеха либо поражения. Поэтому необходимо не просто поторапливаться - мчаться галопом,лететь со сверхзвуковой скоростью,но во что бы то ни стало обогнать тоже бегущих из последних сил преступников. Только тогда можно надеяться на спасение генерала Иванчишина...
Глава 6
Гоголев тоже торопился. Не только потому,что ему не терпелось испробовать попавшую в руки чудо-ракетку - Пуделя усердно подхлестывали. Будто запряженного в телегу ленивого мерина.
Руководству либеральной партии деятельность нового члена явно пришлась по вкусу. Еще бы не пришлась! Ранее пустая партийная касса его стараниями просто-таки разбухла. Появилась,ранее эфемерная,возможность привлекать голоса избирателей не только с помощью зазывных книжек и плакатов,но и посредством прямого одаривания. Поставил заковыристую подпись с приложением серии и номера паспорта - получай пару бутылок пива.
Легко и удобно! А что бы делали хитроумыне организаторы предвыборной компании господина Радоцкого,если бы её не подпитывал незаметный "новобранец"?
"Добровольные" пожертвования воров в законе,ворочающих миллионами долларов,оказались далеко не главным источником доходов. Значительно больше приносила деятельность организованных Пуделем групп добытчиков, стыдливо именуемых в партии "боевиками". Орудовали эти "боевики" по всей территории России, но особенное внимание привлекали Дальний Восток и Сибирь.
Именно сюда перебазировался Пудель вместе с похищенным ученым. Тайга не московские проспекты,начиненные ментами и сыскарями,здесь можно более спокойно,без опаски,построить и испытать новое изобретение оборонки.
Связь с партийным руководством Гоголев поддерживал через Сидорчука того самого невзрачного мужика,который "презентовал" новобранца председателю партии. В определенное,заранее оговоренное время Гоголев выбирался из таежной глухомани и перевоплощался в совершенно другого человека.
Короткие,аккуратно приклеенные,черные усики и такого же цвета парик, коричневая дубленка и пыжиковая шапка до такой степени меняли его облик,что Пудель,глядя в зеркало,сам себя не узнавал. Тем более,не узнали бы его и московские сыскари.
