Михаил Учайкин - Синдром Минотавра
«А кудри-то не настоящие», – все же улыбнулась Ариадна. Каламистр, конечно, молодец, но слегка перестарался и слева завил более упругие локоны. Или справа от влажного воздуха кудри слегка развились. Хорошо еще, что парик из женских волос не напялил пятый по счету юноша на голову.
Вот оно несовершенство этого мира – если в красивой голове хоть что-то есть, то на голове может ничего и не быть.
И все же этот афинянин ей чем-то понравился – он хорошо читал стихи и преданно смотрел на нее грустными телячьими глазами, как у брата.
– Он похож на Астерия, – негромко произнесла Ариадна.
Пасифая обрадованно едва заметно качнула головой, соглашаясь, пусть так – ее дочь впервые заинтересованно взглянула на мужчину, не на брата, не на отца, а на постороннего мужчину.
– Я его запомню, – добавила Ариадна, – его зовут Линкей. Пусть позовут следующего. Их осталось двое?
– Двое, – улыбнулась в ответ Пасифая. В душе она надеялась, что из семи прибывших юношей ее дочь выберет себе жениха. Они все достойные сыновья своих отцов. Ждать еще семь лет не хотелось бы.
Перед Ариадной вытянулся следующий юноша, совсем мальчишка. Даже Пасифая, поморщившись, на ухо предложила дочери не тратить время на него, а сразу пригласить последнего. Но Ариадна, покачав головой, взмахом руки велела парню продолжать. Афинянин закончил свою пафосную речь и, замолчав, собрался отойти от принцессы, но та остановила его рукой и потребовала подойти ближе.
Ариадна, раздувая ноздри, судорожно втягивала воздух, напоенный благовониями и ароматическими маслами.
– Что-то не так? – прошептала Пасифая.
– Все не так, – нервно произнесла Ариадна. Она положила руку на грудь, пытаясь унять отчаянно бьющееся сердце. – Приглашайте последнего.
Она сразу потребовала, чтобы юноша подошел к ней, как можно ближе. Пасифая заметила, что ее дочь и к этому афинянину совершенно откровенно принюхивается.
– Все, – махнула она рукой. – Завтра вынесу вердикт, сегодня я устала – вечер оказался долгим.
Ей надо было срочно покинуть зал – дальше танцы, а это не для нее.
Ариадна подошла к царю Миносу, стараясь меньше хромать.
– Отец, – она прикоснулась к его плечу, – один из прибывших юношей не юноша.
– С чего ты решила? – удивленно вскинул он брови.
– От шестерых юношей исходит пряный мускусный запах и майорана. А один пахнет, как девушка, розами и фиалками, – произнесла Ариадна. – Надо спасать Астерия – ему угрожает опасность.
– Глупости, – царь Минос рассмеялся в голос. – Астерию не могут ничем угрожать шесть девушек и один переодетый юноша, даже если ему вдруг удалось провезти на корабле оружие. Это было строжайше запрещено. Ну, в самом деле, подумай, Астерия голыми руками не победить. Предположим даже, что этот юноша оказался силен и победил в честном поединке Астерия, но из Лабиринта ему никогда не выбраться. До смерти он будет там блуждать.
– Меня не волнует этот юноша, – Ариадна была на грани истерики. – Я волнуюсь за брата и не хочу, чтобы его кто-то победил.
Глава 6
Ариадна не поверила Тиму, что когда кого-то любишь, то безоговорочно знаешь, что тому надо. Она любила Таню, но позволяла ей иметь свое мнение по тому или иному вопросу. Они часто спорили на отдельные темы, но она никогда не позволяла себе навязывать свое мнение девочке. Иначе это будет не ее, Танина, жизнь, а Ариадны.
Но с Тимом она спорить не стала – сказывалась выпитое, и у нее, она надеялась, будет еще время, чтобы доказать ему обратное. Сейчас она свободна, чтобы поступать, как заблагорассудится. Свободна… Ариадна повторяла это слово, как мантру, скрестив при этом пальцы, словно боялась лишиться этой свободы. Наверное, так и было – она все время от кого-то зависела. Сначала от бабушки, затем от своих работодателей. Ариадна никогда не называла Таниных родителей хозяевами даже в мыслях, словно боялась лишиться чего-то важного.
Пьяненько тряхнув головой, она с рассеянной улыбкой взглянула на Тима.
– Пойдем домой? – спросил тот.
Ариадна неопределенно пожала плечами – домой так домой. Ее интересовало только одно, какой смысл он вкладывал в это слово.
Тим вызвал такси к ресторану – приличная доза вина не позволяла ему самому сесть за руль. Впрочем, он не сел бы на водительское сиденье даже после кружки пива. Репутация детского психоаналитика в глазах его клиентов должна оставаться безупречной, иначе маленькие пациенты ему просто не будут верить.
Со всеми предосторожностями он усадил Ариадну на заднее сиденье, а сам плюхнулся на переднее рядом с водителем.
Он сомневался ровно секунду перед тем, какой назвать адрес. Когда он повернулся в сторону Ариадны, та уже спала, свесив голову на бок. Вопрос отпал сам собой – нового места жительства ее он не знал, а к бабушке везти не решился. Тим назвал адрес своей городской квартиры – там он ночевал довольно часто. И вовсе не потому, что ему не нравился загородный дом, совсем наоборот. Просто та находилась довольно близко от его места работы и без опозданий из-за пробок он мог добраться к раннему приему. Точность со временем тоже стала его отличительной чертой – он не приходил заранее, не опаздывал, а появлялся именно минута в минуту.
Единственное, что он себе позволял, чтобы оставаться самим собой и не забывать, какой он на самом деле – это прическу не по моде. Все остальное было не его, наносное.
– Вам помочь? – поинтересовался молоденький водитель.
– Было бы неплохо, – кивнул Тим. – В салоне осталась трость и сумочка, донесите их до подъезда, а с девушкой я сам справлюсь – она даже после ужина ничего не весит.
Водитель хихикнул в ответ – пассажирка ему понравилась, даже не смотря на едва заметный шрам на щеке и раздвоенную губу. Ему показалось, что она младшая сестренка, которую хотелось любить и защищать, щедрого холеного заказчика. В любом случае не выглядела его любовницей, или, он даже не хотел об этом думать, шлюхой. Нет, эта спящая девушка просто обязана быть чистой и невинной.
Тим решительным шагом дошел до двери подъезда и остановился, дожидаясь таксиста, чтобы тот ему открыл дверь. Дальше он справится с помощью консьержа – тот всегда готов был ему услужить…
Тим уложил Ариадну на одной половине своей огромной кровати, предварительно раздев ее донага и аккуратно разложив всю ее одежду на прикроватной тумбе, на всякий случай убрав с нее ночник. Сам приготовился прилечь на второй половине. Мешать друг другу на таком сексодроме они не будут, впрочем, он и лег бы где-нибудь еще, чтобы не смущать девушку, или себя не провоцировать, но других спальных мест в его квартире все равно не было. Он сюда даже никого не приглашал – в других комнатах практически не было мебели. В кабинете стоял только старинный письменный стол, даже стула не было, а в зале – кресло и старенький музыкальный центр. И только спальню, самую большую комнату в квартире, предназначенную для отдыха после праведного дня, он обставил с шиком и любовью.
Ариадна проснулась среди ночи. Голова слегка кружилась. Долго пыталась понять, где она, и что она: не в своей комнате в коттедже – это точно, не в квартире бабушки – в ее комнате не было такой широкой кровати, не в съемной квартире – там вообще кровати не было. Она повернула голову на бок – даже в темноте смогла разглядеть расслабленное от дневных забот лицо Тима. Тот спал на подушке рядом, не касаясь ее.
История двенадцатилетней давности повторялась – только тогда была весна, а сейчас осень, теперь из них двоих она оказалась пьяна, а он ее раздевал, прикасаясь прохладными руками к ее разгоряченному телу, и укладывал спать. Почему-то ей казалось, что оно так и было. Ариадна почувствовала между ног жар и напряжение.
Нет, Тима она будить не станет. Это тогда она была молодая и глупая, и совершенно не думала, что тот не сможет, так как был сильно пьян, или просто ей откажет. Она прикрыла глаза, стараясь прогнать воспоминания прочь – сейчас ей они совершенно не нужны, а то начнет себя жалеть, пустит слезу. Ей нужно оставаться сильной, иначе свобода ей ни к чему.
Она отвернулась от Тима, плотнее закуталась в одеяло и попыталась заснуть снова. Но сон не хотел возвращаться, тогда она принялась считать овец и дышать через раз, иногда это помогало.
– Одна тысяча пятьсот сорок семь, – еле шевеля губами, прошептала Ариадна, а потом, не выдержав, перевернулась на другой бок и предрассветных сумерках стала рассматривать лицо Тима.
Казалось, что он и во сне продолжал улыбаться.
– Привет! Тимофей.
Длинноволосый красавчик кинул на стул рядом с ней свой рюкзак и протянул Ариадне руку.
– Ариадна, – не очень уверенно ответила она и тоже протянула ему вмиг вспотевшую ладошку.
– У тебя очень красивое и необычное имя, – ответил Тим и добавил: – Я рядом с тобой буду сидеть.
