Яна Розова - Долина туманов
Может, музыкой навеяло, как в том анекдоте: «Извините, это не вы сказали «вашу мать»? – Что вы, мы же на концерте Чайковского! – Ах, да, да… наверное, музыкой навеяло!»
Вовка склонился над ноутбуком, пошарил мышкой, и экран расцвел. Компьютер, верно, спятил. Часики на нижней панели показывал без малого десять вечера. Это означало, что спал Вовка больше двух часов!
А ужин? Неужели же брат с женой и Ася решили его не будить и поужинали сами? Поверить в это Вовка не мог, так как все знали, что за ужином он расскажет о новых планах их компании. Неужели Лексус, Вера и Ася перенесли их семейный совет на завтра?
А это было бы кстати.
Вовка выключил компьютер, пригладил с помощью собственных пальцев шевелюру, прошелся по комнате, заглянул в ванную. Аси там не было.
Вдруг он вспомнил, что во сне ему привиделось нечто крайне важное – новая идея, которая в последние несколько недель никак не хотела рождаться. Интернет-бизнес, если быть точным. Тут еще много вопросов, много заморочек, но идея интересная. И знакомые в этом бизнесе есть, можно с ними скооперироваться. Но важнее всего – такая идея может завести Алексея, а значит, он не спустит деньги на новые автономные дома и в результате не разорится. Вовус приободрился.
За окном стемнело, где-то в доме работал телевизор. Скорее всего, в комнате Алексея. А вот в столовой стояла тишина. Это означало, что жена Вовуса и его ближайшие родственники еще не ужинают. Во время совместных застолий Пушнины всегда включали музыку – что-нибудь нейтральное, подходящее для всех. Например, «Аббу», или Тото Кутуньо, или – вот еще семейные любимцы! – «Модерн токинг». И всегда они очень много говорили за столом. Алексей обычно рассказывает какой-то забавный случай: дорожное приключение, забавную сценку с детьми, блондинками или животными. У него отличное чувство юмора, он наблюдательный и обладает даром рассказчика. Его слова обязательно тонут в хохоте слушателей. Иногда поднимается какая-то проблема, а так как у каждого из Пушниных всегда есть особое мнение, то разговор кипит несколько часов.
Вовус подумал, что больше всего он жалеет именно о таких вечерах.
Он вышел в коридор, остановился на пороге. Дверь спальни, расположенной напротив, скрипнула. В полумраке коридора, под небольшой светильник вышла женщина. Сначала Вовус даже не понял – Ася это или Вера? Всего полгода назад Вера была в два раза шире сестры, а сейчас уже нет. Только у Аси волосы светлые, а Вера – брюнетка. Женщина в коридоре была Вера.
– Привет, – сказала она тихо.
– Привет, – ответил он. – А где Аська?
– Не знаю. Представь, я заснула и не накрыла ужин!
– Я тоже проспал, – признался он.
– Неужели же Ася решила нас удивить?.. – предположила Вера.
– И накрыть на стол? – рассмеялся Вовка. – Давай спорить на сто долларов, что Аська не способна на такие подвиги!
– Нет повода спорить, – усмехнулась Вера. – Представить не могу сестру с плошками…
Она направилась по коридору к лестнице, Вовка двинулся за ней следом, начиная снова тревожиться.
Ступеньки коридора вели прямо в холл, дверь справа – это гостиная, слева – кухня.
Запах, который ощущался внизу, напомнил Вере мясные отделы в их супермаркетах. Как бы мясники ни боролись с запахами разделанного мяса, они всегда витали в воздухе. Поэтому мясные отделы располагались в специальных помещениях, которые не только кондиционировались, но и проветривались по ночам.
А Вовка сразу же вспомнил армию. У них в части произошел несчастный случай: молодые солдатики исхитрились проникнуть на склад боеприпасов и утащить оттуда мину. Прямо на плацу мина взорвалась, а ребята погибли. Узнать, зачем солдатикам понадобилась мина и почему сработало взрывное устройство, так и не удалось. Вовка был в числе первых прибежавших после взрыва. Запах пороха он почти не ощутил, а вот запах крови просто ударил в нос.
Вера мельком заглянула направо – в темную гостиную. Источник запаха был не там. Она глянула на Вовку широко раскрытыми испуганными глазами и свернула налево – на кухню, где горел свет. Вместе они вошли в проем двери, и Вера ахнула.
Вовка сипло произнес:
– Что за хрень…
Ася лежала под окном, за которым в ночной тьме шумел ливень, на боку, поджав ноги. Вера и Вовка могли видеть ее только со спины, окруженную темной лужей крови.
Вера бросилась к сестре, стараясь не наступить в вязкую жидкость, склонилась над ней, потом опустилась рядом на колени. Суетливо потрогала плечи Аси, странно расслабленные, вялые. Попыталась приподнять ее тело, которое вдруг стало каким-то неудобным и нескладным. Придвинулась ближе, стала гладить обеими руками лицо сестры. Вдруг увидела рану, вскрикнула, застонала.
– Господи, что это?.. – заплакала Вера, начиная раскачиваться на месте, как профессиональная плакальщица. – Вовка, она… теплая.
У Вовки странно задергалась бровь. Он смотрел на мертвую жену, на ее безвольно повисшую руку с длинными пальцами, украшенными кольцами. Пальцы были испачканы в крови. Прядь волос цвета пшена была залита кровью. Лицо жены казалось ему сонным, а не мертвым, но откуда знать Вовусу, как выглядят мертвые лица и чем они отличаются от лиц спящих? Раньше он видел мертвых людей только в кино.
Вера, бледная, как и ее мертвая сестра, смотрела на него и сквозь него. Ее взгляд был растерянным. Она еще немного приподняла тело Аси и крепко прижала его к себе.
Повторила растерянно:
– Она теплая. Она живая?..
– Это случилось только что, – пояснил Вовус. – Надо звонить в милицию.
Вера смотрела на лицо сестры.
На память пришло воспоминание из такого далекого детства, что и не сразу сообразишь, правда это или старый сон. Они вдвоем с сестрой на новогоднем утреннике – двенадцатилетняя Вера в костюме цыганки с широкой юбкой в алых маках, яркой кофте, увешанная мамиными бусами, и Ася – принцесса, конечно. У Аси на голове металлическая, но очень красивая диадема, а платье – вихрь розовых воланов. Дед Мороз, елка, хоровод, подарки… И вдруг скандал: плачет девочка чуть постарше Аси. Сестричка Веры подошла к ней и сорвала с головы диадемку, точно такую же, как и у нее самой, также купленную в «Детском мире». Скандал как-то утрясли, но Вера все же спросила у Аси: почему ты повела себя так ужасно? И сестра сказала: это я придумала, что я – принцесса!
Теперь же кто-то другой придумал что-то, что воплотилось, и этому чудовищу было плевать на жизнь другого человека.
– Искусственное дыхание! – вспомнил Вовка. – Пульс есть?
Тут ступор отпустил его. Он шагнул к Вере, нагнулся над женой и стал искать на шее Аси пульс. Пульс не находился.
Вовус посмотрел на рану. Прекрасная женская грудь, которой он любовался всего два часа назад, была истыкана ножом и залита кровью. Вовка задохнулся от запаха смерти, отпрянул назад. Голова у него кружилась, ноги подкашивались. Плюхнувшись на пол, с удивлением посмотрел на свои руки. Странно, но пальцы оказались испачканными кровью, а Вовка не помнил, когда он испачкался.
Оцепенев от горя, судорожно сотрясаясь от рыданий, Вера наблюдала, как он вытирает кровь с рук кухонным полотенцем, достает телефон из кармана штанов и набирает на своем мобильном какие-то номера. Она продолжала качать Асю на руках, и отпускать ее не собиралась, несмотря ни на что. Приедут врачи и что-нибудь сделают: произведут реанимацию, подключат аппарат искусственного дыхания, перельют кровь.
– Если они быстро приедут, – спросила Вера странным сдавленным голосом, – они ее спасут? Вовка, она теплая, как живая! Понимаешь, ведь можно ее спасти, правда?
Вместо ответа, Вовка слабо кивнул ей и приложил трубку к уху.
«Абонент недоступен», – услышал он. Трижды или четырежды повторил операцию, но робот заладил одно и то же.
Пришлось сделать нерадостный вывод:
– Нет связи. Я не могу вызвать МЧС.
– Почему это? – бестолково спросила она. – А кто же нам поможет?
– Вера, в Доме трое взрослых здоровых людей, – ответил Вовка, стараясь смотреть ей прямо в глаза. – Мы справимся.
– Как? – вдруг закричала Вера. – Как мы справимся? Надо везти ее в больницу, срочно! Помоги подняться!
Вовка подполз к ней, примостился рядом, нашел ее руки, сжал их. Ее голос резал ему нервы.
– Вера, пожалуйста, пойми, – зашептал он. – Она умерла, тут уж ничего не сделать. Нет дыхания, сердце остановилось – это уже все. Прошу тебя, поверь. Она умерла.
Шепот Вовуса прозвучал для Веры громче крика. На ее лице проступило изумление, осознание его слов и такая тоска, что Вовус пожалел о своих словах. Пусть бы она лучше кричала, чем так смотреть, подумал он.
– Что… что тут происходит? – услышали они.
Сидевшие на полу обернулись. На пороге кухни стоял Лексус, какой-то неуместный в своем белом костюме в этой кухне с лужей крови и шумом ливня за стеклами окон.
– Это Ася? Она порезалась? Упала в обморок?
Он подошел ближе, и Вера разглядела, как расширились зрачки его серых глаз, когда он увидел рану Аси.
