Марина Серова - На двух тронах
– Нет, – Смелов даже тряхнул головой. – Что значит работала? – нахмурил он лоб, пытаясь сообразить, к чему клонит владелец «Астерры».
– Вот только не надо прикидываться, назад пути нет, у тебя в руках все карты, ты знаешь и о счете, и у тебя Николай, – голос Максима дрожал от еле сдерживаемого гнева.
– Что за Николай… Счет… О чем это ты? Какой еще Николай?! Что ты несешь, мои мысли только о НЕЙ! – Смелов махнул рукой. – Разве все это важно?! – Он провел ладонями по лицу. – Тебя всегда интересовали только деньги, все ради наживы, – он с ненавистью смотрел на конкурента. – Ты и людей использовал только в интересах дела, а Катя, бедняжечка, этого не понимала, не видела, она любила тебя, она до последнего надеялась, что ты разглядишь, поймешь… – Он горестно вздохнул. – А я любил ее и готов был все это терпеть, надеялся, что смогу отогреть ее своим теплом, своими чувствами, я жениться на ней хотел… А теперь зачем все это, ради чего жить?! – Он беспомощно огляделся, словно в поисках ответа, его густые седые волосы растрепались и сквозь них как-то неуместно проникали солнечные лучи, образовывая почти нимб над головой бизнесмена. Платов щурился, глядя на это огненное весеннее сияние, а Смелов, казалось, ничего этого не замечал. Я обратила внимание, что он старательно избегает смотреть в сторону свежей могилы, от которой медленно отходили люди, с любопытством поглядывающие на мужчин.
Владелец «Магнолии» окинул Платова полным горечи взглядом, замахнулся сжатой в кулак рукой, охранник кинулся между ними, но его помощь не понадобилась: Смелов так и не ударил Максима. Его красивое, несмотря на годы, какое-то породистое лицо вдруг утратило всю свою моложавость, осунулось, стало землистого цвета, точно такого, как комья промерзшей грязи, засыпавшей гроб с его возлюбленной. Рука его бессильно упала, он равнодушно посмотрел на Платова, так, словно того просто не было перед ним, потом развернулся и медленно побрел к машине. Сейчас со спины он казался дряхлым стариком.
– Борис, кого ты нанял, чтобы разорить меня? – запоздало окликнул его Максим, явно потрясенный видом сломленного горем Смелова.
– Ты это о чем? – усталым голосом переспросил Борис, остановившись на полпути.
– О рейдерах! – опешил Максим.
– Ты сошел с ума на почве своей драгоценной клиники. Возможно, ты поймешь, лет этак через пятнадцать, когда доживешь до моих лет, что деньги – не главное в жизни. Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Вон там, – он махнул рукой в сторону могилы Кати, – лежит та, которой удалось перевернуть мой мир, та, с чьим именем на устах я просыпался и засыпал последние три месяца, и все это время мои мысли были заняты только одним – желанием сделать ее самой счастливой на свете, а, значит, и самого себя. – На его глаза навернулись слезы, но он этого не смущался и, мне показалось, вовсе их не замечал, как и того, что речь его слышит не один Платов, а все пришедшие проститься с Катей. – А ты говоришь – бизнес, да я и думать о нем забыл. И пусть я не олигарх, но того, что у меня есть, нам бы с ней хватило, а большего и не надо…
– Но подожди, а как же документы у нее в столе? – не сдавался Платов.
– Я все сказал, жаль только, что ты меня не понял, – развел руками Смелов, повернулся и скрылся в своей машине. «Мерседес» тут же сорвался с места. Платов плюнул себе под ноги, какое-то время задумчиво смотрел вслед машине конкурента, но вскоре занял переднее место в салоне нашего авто. Его охранник сопровождал нас на уже знакомом мне по первой встрече джипе.
– И как все это понимать? – Максим обернулся ко мне.
– Я ему верю, – честно ответила я, – хотя, конечно, считать главного конкурента виновником всех бед было удобно, но, увы, похоже, эта версия только что лопнула, как мыльный пузырь.
– А Катя и копии выписок со счета? – нетерпеливо перебил меня Платов, словно был уверен, что я немедленно все объясню и разложу по полочкам.
– Два варианта: или она работала на кого-то еще, или бумаги ей подбросили, – невозмутимо ответила я, так как и сама уже успела об этом подумать.
– Кто? Когда?
– Да ладно, а что случилось?! – вдруг оживилась Лика, которая разговора между Платовым и Смеловым не слышала, так как была всецело занята Сонечкой, да и окно с ее стороны было закрыто.
– Максим Леонидович, к сожалению, я не могу дать вам разъяснений, тем более что я обычный телохранитель, – спокойно произнесла я, умышленно игнорируя Лику.
– Уже нет, – Платов тоже не обратил внимания на обиженно надутые губки жены. – Конечно, вы как охраняли Сонечку, так и будете это делать, Евгения, но отныне я официально подключаю вас к расследованию.
– Вот как?! – вскинула я одну бровь, словно была сильно удивлена и даже недовольна, хотя на самом деле происходящее в клинике уже успело захватить меня целиком, и я ни секунды не сомневалась с первого дня, что мои обязанности не ограничатся рамками профессии телохранителя.
– Разумеется, не бесплатно, я внесу соответствующие пункты в ваш контракт, – Максим по-своему оценил мою реакцию.
– Это естественно, – кивнула я. – Но я просто не смогу вести расследование с вашей дочкой на руках. А ее безопасность, как я понимаю, важнее всего.
– Да, я объясню. Мы не станем ничего менять, с той лишь разницей, что я буду делиться с вами всем, что касается рейдеров. Принимая во внимание ваш опыт работы и профессиональные навыки, я думаю, что мне пригодятся ваши логические рассуждения и советы, а уж там я сам решу, чему следовать, а что пропустить. – Я посчитала излишним вставлять, что для меня ничего не изменится, и господин Платов и до этого разговора не брезговал моими умозаключениями, касающимися рейдеров.
– То есть вы берете меня советником по совместительству? – на всякий случай уточнила я, так как всегда предпочитала ясность в любом вопросе, пусть это и казалось кому-то излишним занудством.
– Да, или сыщиком-аналитиком, называйте, как хотите, – благодушно махнул рукой он.
– Потом придумаем, в процессе работы, – пожала я плечами, хотя после официального разрешения вести собственное расследование, хоть оно и ограничивалось пределами дома, почувствовала себя более уверенно. Быть на легальном положении всегда лучше, чем действовать в подполье, да и Лику так было проще приструнить, а то она, похоже, до сих пор не понимала, что за работу я выполняю.
Платов был совершенно сбит с толку новыми обстоятельствами дела, в клинику в день похорон он так и не поехал и не отходил от Сонечки, а, если уж быть точной, то от меня, раз я неотлучно находилась при девочке, ни на шаг.
– Но как она могла раздобыть эти копии? – Этот вопрос задавали мы друг другу снова и снова, заранее зная ответ, но рассуждать вслух и не в одиночестве было правильным, поэтому наше совещание не прерывалось ни на минуту, даже за едой мы говорили только об этом.
– Вы говорите, Максим, что доступ к сейфу с этими документами есть только у вас? А код вы держите в голове и ни разу не дублировали его на бумаге?
– Да, точно так, – он слегка понизил голос и обернулся на жену, которая играла с Сонечкой в дальнем углу детской комнаты, – я ей не говорил, даже когда мы, – замялся он, – ну, вы понимаете…
– Кому ей? Лике или Кате? – спокойно осведомилась я, но тон голоса тоже понизила. Не в моих привычках было портить отношения между супругами.
– Кате, – прошипел он, сделав страшные глаза.
– А ей? – скорее для проформы, нежели из иных соображений, уточнила я, кивнув в сторону Лики.
– Нет, а она-то тут при чем? – удивился он.
– Это обычный вопрос, его не стоит бояться, и делать поспешных выводов тоже, – терпеливо принялась пояснять я. – Мы должны предельно точно очертить круг подозреваемых. К сожалению, в такие моменты разделение на своих и чужих просто неприемлемо, надо трезво смотреть на вещи и не идти на поводу у чувств. – В комнате, точнее в нашем углу, повисла гнетущая тишина, фоном которой служило сюсюканье Лики с Сонечкой. Платов смерил меня тяжелым взглядом.
– Вы, конечно, правы, Евгения, я должен быть начеку, – наконец принял он мои доводы.
– А раз так, значит, переходим к следующему пункту. Кто еще мог знать о документах и о вашем тайном счете?
– Никто, я уже говорил, что эта информация была конфиденциальной. Думаю, нам с Николаем удалось провернуть все это втайне.
– Что ж, Николай в руках у похитителей, вероятно, они напрямую получили сведения от него, например, применив пытки…
– Ужасно, – лицо Максима побледнело, – но тогда все сходится, по крайней мере, с суммой выкупа.
– Все, да не все, вы забыли про копии в Катином столе, – напомнила я.
– Ах, да, как она их раздобыла? – Платов схватился за голову.
– Или сама, например, от того же Николая, или ей их подкинули, и предатель совсем другой человек…
– Но этого просто не может быть, я уверен, что вы ошибаетесь! – вспылил Максим.
– Я не стану с вами спорить, так как все это лишь предположения, и я охотно приму иной вариант, пожалуйста, какова ваша версия? – Я сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла.
