Ариф Караев - Декорации театра мод
— Ну, а Лала, она ведь раньше меня выпила коньяк?
— Вот поэтому ей стало плохо еще в квартире Сафарова. Сейчас она в безопасности, в больнице. Я уже звонил, ее должны привезти сюда. Ее отец жив, ему сделали операцию. Все прошло удачно.
— Его не посадят? — задал я мучивший меня вопрос.
— Скорее всего, нет. Его открытие серьезно заинтересовало правительство. Так что нет худа без добра.
Я встал с дивана и, пошатываясь, подошел к столу. Фуад, отложив в сторону свою писанину, принес из другой комнаты лимон, сахар и только что заваренный чай. И, налив крепкий чай, подвел итог всей этой истории. Конечно, многие детали были безвозвратно утрачены после гибели Сафарова и Назы, но в целом картина вырисовывалась следующая.
Сейчас было трудно сказать, понимала Наза или нет суть открытия своего мужа, но то, что она первой догадалась о возможностях этой работы, было бесспорно. Очевидно, она и натолкнула своего шурина на аферу с театром, хотя он и не знал, что она будет пытаться вывезти крем.
Оставались невыясненными два момента: роль Лалы во всем этом и — что больше всего меня волновало — почему Наза не захотела сделать попытку прорваться, сбив меня. Что касается покушения на отца Лалы и гибели Сафарова, здесь все было более или менее ясно.
Сафаров, очевидно, почуяв неладное, попытался что-то выяснить у своего брата. Будучи человеком неуравновешенным и, более того, регулярно принимающим наркотики, что было установлено экспертизой, он, вероятно, вспылил, не получив никаких объяснений. И желая пригрозить брату, вытащил пистолет. Но не учел его характера. В завязавшейся драке пистолет неожиданно выстрелил, а может, и не неожиданно.
Но Сафарова бесспорно убила сама Наза, причем очень хладнокровно. Он явно не ожидал ее прихода. И, наверное, подумал, что она решила посвятить его в свои планы. Но явно недооценил ее, за что и поплатился. Эта смерть была не совсем понятна. И единственное объяснение, которое приходило на ум, что Наза все-таки любила своего мужа. И ею руководила месть. Иначе было трудно объяснить ее приход. Более того, не приди она к Сафарову, вряд ли мы смогли бы помешать ей вывезти крем-наркотик за границу.
Что касается игры с караваном, то это явно было рассчитано на нашу полицию. Так что все более или менее выстраивалось в единую логическую цепь.
Было уже достаточно поздно. Мы умудрились, неторопливо беседуя, выпить более трех чайников крепчайшего чая. Но надо было возвращаться домой. Я не поддался на уговоры Фуада остаться у него в офисе на ночь. И попрощавшись с ним, пошел к дверям.
Выйдя из его офиса, я стал спускаться вниз по лестнице. Вдруг я заметил на ступеньках сидящего человека, прислонившегося к стене. Подойдя поближе, я узнал Лалу. Она тихо сидела на краю ступеньки и что-то жевала.
— Как с отцом? — спросил я, садясь рядом.
— Спасибо, уже лучше, — ответила она, протягивая мне смятую конфету.
Неожиданно наверху послышались чьи-то осторожные шаги. И через секунду рядом с нами, подвинув нас с Лалой вплотную к стене, сидел Фуад. В руке у него была горсть карамелек. Мы поочередно брали эти карамельки и молча грызли неподатливые конфеты, думая каждый о своем. И, честно говоря, я никогда не ел более вкусных конфет.
