Алексей Макеев - Кандидат от партии смерти
— К-кто это? — спотыкаясь, прошептала Света. — Ч-что он х-хотел? У-убить?..
— Ага, — согласился Максимов. — Насовсем. Заткнись, Света…
Этажом ниже скрипнула подъездная дверь. Тип в костюме коня… Палец подлетел к губам. Девица застыла.
— Жди меня здесь, не уходи никуда… — Убийца вырублен надолго, не шевелится. Максимов, беззаботно насвистывая, начал спускаться. Нож задвинул за почтовый ящик, вынул рекламную газетку, зашуршал. Второй поворот… Человек в пальто поднимался медленно, угрюмо шныряя глазами. Максимов сделал вид, будто намерен посторониться.
— Приветствую, сосед…
Инстинкт сработал. Но у сыщика реакция лучше. Тычок в переносицу, ломающий планы на затяжную оборону, коленом в пах, после чего отпрянул, создавая простор, и, не слишком обременяя себя идеями гуманности, хлестко врезал по челюсти. Убийца загремел по ступеням к двери. Харкнул что-то осуждающее, норовя привстать на колени. Дело не закончено. К вопросу о второй щеке… Максимов опустился на несколько ступеней, двинул носком по второй челюсти — киллер отвалился к батарее и затих.
— Света, живо спускайся…
Девица наконец сообразила, что зайца ноги спасают, — застучала ножками. Слетела вниз и взвизгнула, обнаружив второе тело — явно не бомжа. Он насилу отодрал ее от перил, потащил на улицу.
— А теперь постарайся успокоиться, Света. Никаких психов, поняла?
Он вышел первым, зажмурившись от яркого солнца. А ведь скоро на закат пойдет… Тихо во дворе. Две машины у соседнего подъезда. Бабушки на лавочке под древним тополем. Приближалась суровая мадам не первой молодости, с типично лошадиной физиономией — смотрела во все глаза на незнакомого мужчину и уткнувшуюся ему в спину девицу.
— Дыши глубже, Света, — дружеский приказ. — Возьми меня под руку, спускаемся…
— Я поняла, хорошо… — Она вцепилась ему в локоть. Больно же, дурочка… Свободной рукой Максимов лихорадочно зашарил по карманам.
— Что вы ищете? — прошептала Света.
— Таблетки от раздражения, — буркнул он.
Суровая мадам свернула к подъезду. Цинично обозрела Максимова, покачала головой.
— Ну и ну, Светлана, нашла себе хахаля… Быстро же ты. А как же Дмитрий?
— Здравствуйте, Анжелина Леонидовна, — пискнула Света. — Извините, мы опаздываем…
— Ишь ты, опаздывают они, — презрительно фыркнула мадам. — Наразвлекались досыта — пока родителей-то нет? А теперь опаздывают они…
— Вы правы, мадам, — сдержанно согласился Максимов. — Веселье удалось. Почудили знатно. Я вот что хочу вам сказать, мадам, вы, конечно, станете возмущаться, но на вашем месте я бы не стал заходить в подъезд. Отдохните на лавочке, подождите, пока приедет полиция…
— Почему я не могу зайти в собственный подъезд! — взвизгнула мадам. Глаза ее недобро засверкали. — Вы что там натворили, негодники?
Девица не успела внятно возразить — мадам рванула в подъезд, как солдат за посылкой. Решила, что ее квартиру взломали?
— Господи, — шепнула Света. — Даже здесь эта старая дева не дает прохода… Не знаю, какое у вас ассоциируется слово со словом «лошадь», но у меня…
— «Никотин», — пробормотал Максимов, добираясь с трудом до сигарет. В подъезде что-то бухнуло, взвизгнуло — запели дверные петли.
— Бежим, Света, — спохватился Максимов и потащил девицу за угол…
Сигнал оповещения пока не сработал. Субъекты, снаряженные прикончить Светлану, валялись без чувств, на связь выйти некому. Он не представлял планы врага, да и враг вырисовывался как-то фрагментами, но то, что протащить девчонку в агентство он сможет без проблем, Максимов почти не сомневался. Единственный неприятный момент — в кармане осталось сто пятьдесят рублей (не считая зарплаты сотрудникам). Деньги — дома. Там же — банковская карта, которую он, как порядочная Маша-растеряша, оставил в другой куртке. Впрочем, на дорогу до агентства хватило.
— Шеф, за сотню до Казакова! — рванул Максимов дверцу обтрепанного «Москвича».
— Садитесь, дети мои, — пожал плечами довольно молодой батюшка.
Максимов помедлил. Кататься на православном священнике еще не доводилось. Это как? Имеется в этом что-то сюрреалистическое. Но стоит ли размышлять о странностях жизни? Он втолкнул Светлану на заднее сиденье, прыгнул сам, хлопнув дверцей.
— Поехали, батюшка, времени нет, опаздываем…
— Поехали с Богом, — вздохнул водила, покосившись в зеркало. — Повезло вам, дети мои, сам на Казакова еду — новый храм там открыли, может, слышали? В нем и трудимся в меру сил…
— А как же, батюшка, — согласился Максимов. — Каждый день проезжаю мимо. Хороший храм. Митрополит Сибирский освятил, губернатор благословил, население в восторге. Не поверишь, батюшка, но я тоже работаю на Казакова, правда, работа у меня какая-то суетливая, даже зайти к вам некогда…
— А ты урви минутку от забот, зайди, — ухмыльнулся в бороду водила. — Не пожалеешь, сын мой…
Девица трепетно прижалась к Максимову, как-то нервно вздохнула, прикрыла глаза. Он покосился на прерывисто дышащий носик. Телефон достать довольно сложно, пришлось отодвигать Светлану. Снова невезенье! — он вспомнил, что забыл заплатить за телефон. С утра держал в голове, но, как всегда, вылетело. Сообщение вчера принял: «На вашем счету осталось двадцать девять рублей, которых хватит на полтора дня». Каким они, интересно, образом высчитывают, на сколько ему хватит? Им виднее?
Первым делом он отзвонился Маринке. У ребенка новый смартфон — в отличие от родителя.
— Говори, пап, — сказала Маринка.
— Ты не в школе?
— Бог с тобой, папахен. — Маринка даже обиделась. — Посмотри на часы и припомни: я когда-нибудь сидела в школе до пяти вечера?
— Но ты и не дома…
— Это правильное наблюдение, — согласилась дочь. — Я у Ленки. Мы тут, типа, к контрольной готовились. Уже выхожу.
— Отставить! — вскричал Максимов. — Никаких «выхожу»! Сиди у своей Ленки и, типа, готовься дальше. Она хорошая подруга?
— М-м… Подожди, сейчас спрошу. — Маринка отняла от уха трубку и крикнула: — Лен, ты хорошая подруга?
Ответ Максимов не слышал, но Маринка тут же засопела в мембрану:
— Говорит, что хорошая.
— Отлично. Если я не перезвоню — оставайся у нее ночевать. Если завтра не перезвоню — в школу не ходи. Неприятности у меня, Мариша.
— Боже… — взмолилась дочь. — Опять осадное положение. Когда же это кончится, пап?
— Зато зарплата человеческая, — резонно возразил Максимов и отключился.
Затем он позвонил Завадскому. Просто повезло — в семидесяти случаях из ста затурканные работники полиции свои аппараты блокируют.
— Коля, не задавай вопросов, у меня мало денег. Слушай внимательно, а потом поступай сообразно совести, или что там у тебя. Светлана Стрельченко является ценным свидетелем. Десять минут назад на нее совершено покушение. Преступникам дан отпор, двое из них валяются в первом подъезде дома 32 по улице Колхидской. Соседка предположительно вызвала полицию, но вы, если проявите сноровку, приедете быстрее. Получите заказчика. Или посредника. Мы со Светланой направляемся в агентство, думаю, прорвемся. Не возмущайся, Коля. Работай.
Третий звонок — родным бездельникам в агентство. Никаких сомнений, что личный состав пребывает по месту постоянной дислокации, смотрит в окно и поджидает добренького дяденьку с зарплатой.
— Аллёу? — вопросила Екатерина.
— Всем — оранжевая тревога, — обрадовал Максимов. — Любашу на пост. Мужиков в подъезд. Через десять минут подъедем.
— Ты не шутишь? — на всякий случай уточнила Екатерина.
— Я вообще никогда не шучу, — огрызнулся Максимов. — Со мной испуганная студентка, которая несколько минут назад едва не загремела на тот свет.
— Блин, — сказала Екатерина. — Такой вечер пропал.
«Студентка» еще теснее прижалась к Максимову, закрыла лицо ладошками.
— И впрямь суетливая у тебя работа, сын мой, — участливо покосился поп. — Ты знаешь, ведь и я когда-то работал в полиции. Дважды побывал на Кавказе — в первую чеченскую, уволился по ранению в шею, в охране трудился, пока не понял в один прекрасный день — да как же мы живем-то, Господи… Да разве можно так жить?
— А наша страна все время с краю, батюшка, — улыбнулся Максимов. — Россия непобедима, с ней не то что Гитлер — Господь не справится. Слушай, окажи услугу — подбрось к самому крыльцу?
Экспромтом, как уже не раз подмечено, все выходит ладно и изящно. По плану — все летит кувырком. Заорганизовать мероприятие не успели — старенький «Москвич» проворно свернул под арку, тормознул у крыльца.
— Спасибо, батюшка. — Максимов протянул купюру.
— Удачи, дети мои, — не отказался поп от честно заработанной денежки.
Из подъезда вывалились Лохматов с Вернером. Молча взяли по сектору. Максимов вытащил дрожащую девчонку, толкнул в подъезд, прикрывая спину. Краем глаза успел отметить, как отворилась дверь стоящей у подъезда иномарки, нога уперлась в землю, взмыла голова наблюдателя…
