Альбина Десницкая - Без любви
Все газеты ежедневно писали о пропаже восьмимесячной Леночки Ястребовой. Публиковали ее фотографии. Все телевизионные каналы обращались к телезрителям: помогите найти девочку! Главное Следственное Управление Следственного комитета обещало вознаграждение в размере одного миллиона рублей тому, кто поможет установить местонахождение девочки. Пошли четвертые сутки, как ребенок пропал. Надежды найти ее живой таяли с каждой минутой…
В дверь постучали.
— Вот, — Абазин положил на стол стопку дисков, — все прослушали.
— Что на них?
— Разговоры из квартиры Ястребовой, допросы ее и Лунова.
— Ты подписал, где что находится?
— Да, подписал. Думаю, вам надо все это самому послушать. — Там что-то есть?
— Мне показалось, что муж этой Ястребовой нашел жучки.
— Почему ты так думаешь?
— Да потому, что парень все время говорит только об одном, как он переживает за своего ребенка, как полиция не хочет искать их дочь. А потом начинается шум. То ли воду включают, то ли еще каким-то образом создают шум. Слышно, что разговоры есть, но о чем, непонятно. Слышно, как он ругается с женой. Потом все заглушает музыка, сквозь которую пробиваются какие-то крики. Но разобрать их не удается. И вот вопрос: у людей ребенка украли, а они сидят себе, веселятся, музыку слушают. Как такое может быть?
— Никита, спасибо тебе. Я сам все прослушаю. Спасибо.
На совещании по заслушиванию уголовного дела, возбужденного по факту похищения грудного ребенка, присутствовало более десяти человек. Начальники следственного и оперативного отделов, Танов, еще один следователь, эксперт и психолог.
— Павел Николаевич, доложите кратко о выполненной по делу работе, результатах и намеченных планах, — обратился генерал Коробов к следователю, хотя и справку по делу, и план работы он, как всегда, прочитал заранее.
Танов доложил, когда возбуждено уголовное дело, хотя это и так всем известно, но все же напомнить полагалось. Далее перешел к фабуле дела. А затем начал говорить о тех следственных действиях и оперативно-розыскных мероприятиях, которые уже успели провести. Он закончил официальную часть доклада, отложил свои бумаги в сторону и начал говорить о том, что было важно для всех собравшихся: как сдвинуть дело с той точки, на которой оно забуксовало.
— На допросе Ястребова ведет себя очень подозрительно. В соответствии с заключением, которое сделала Наталья Михайловна, — он с симпатией взглянул на психолога, — она, скорее всего, боится своего мужа и сконцентрирована больше на отношениях с ним, нежели на поиске пропавшего ребенка. Наблюдается полное безразличие к происходящему, хотя она все время спрашивает, когда найдут дочь. Но спрашивает как-то механически, по обязанности. Словно кто-то заставляет ее произносить одни и те же слова. У меня лично складывается впечатление, что Ястребова в отсутствие мужа имела связь с другими мужчинами, а теперь она боится, что правда всплывет. Однако оперативные сотрудники ее связь с другими мужчинами не подтверждают.
— Я тоже думаю, — вступила в разговор психолог Зотова, — что вся проблема в Ястребовой. Она действительно ведет себя не совсем понятно, не характерно для матери, потерявшей своего ребенка. Во время проведения исследования с применением полиграфа она пыталась устроить истерику, чтобы прибор не дал точных результатов. Зачем-то ей это надо?
— Понятно, — кивнул генерал и перевел взгляд на Танова. — Продолжайте, Павел Николаевич.
— Мы проверили содержимое сумки потерпевшей. В мобильном телефоне обнаружена удаленная фотография переодетого в женскую одежду мужчины. Возможно, это и есть ее любовник. Возможно, он маскировался для того, чтобы Ястребову соседи не заподозрили в том, что у нее имеется любовник. Но это опять же предположение. Как видите, вопросов много, ответов значительно меньше. Поэтому считаю необходимым установить наружное наблюдение за Ястребовой. И еще, сегодня прослушали диск с записью разговоров из их квартиры. Создается впечатление, что все разговоры, которые Ястребова ведет с Луновым, тоже рассчитаны на третье лицо. Очень часто парочка создает искусственный шум, включает воду, либо музыку. Слушать музыку, когда у них такое горе, это вообще в голове не укладывается. Если они обнаружили электронные жучки, которые были расставлены нашими сотрудниками при первичном осмотре квартиры, и таким образом скрывают от нас свою жизнь, значит, им есть, что скрывать. У меня все, товарищ генерал.
— А телефоны слушают? — задал резонный вопрос генерал.
— Так точно. Но по телефону супруги между собой не общаются, а на звонки родственников и знакомых отвечают одно и то же, что девочку еще не нашли, полиция этим не занимается, а занимается совсем ненужными делами, и все в таком духе.
— Да, — Коробов подергал себя за усы, что служило признаком недовольства ситуацией. — Сказали вы много, а вот сделали за это время мало. Я хочу напомнить, что уголовное дело имеет большой общественный резонанс и стоит на контроле в Главном управлении Следственного комитета. Люди ждут, что ребенок будет найден. А наши с вами предположения народ не успокоят. Плохо. Что скажут оперативные сотрудники?
Манера генерала проводить совещания всем была знакома. Вначале он всем недоволен, говорит, что все плохо, сработали отвратительно. Это, по его мнению, стимулирует работу. Но когда дела раскрываются, все, кто принимал участие в раскрытии преступления, получают щедрые награды. Поэтому собравшиеся восприняли слова генерала как само собой разумеющееся.
— Разрешите доложить, товарищ генерал, — начальник второго оперативного отдела Петр Сергеевич Найденов открыл свою папку с документами. — С момента поступления заявления о похищении младенца оперативными сотрудниками проделана следующая работа. Во-первых, установлены все контакты Ястребовой и Лунова.
Найденов говорил о том же, о чем уже рассказал Танов. Но Коробов не перебивал Найденова. Когда тот закончил, Анатолий Афанасьевич подвел итог:
— Что, товарищи офицеры, будем делать? Срок у вас три дня. Через три дня ребенок должен быть найден. — Генерал замолчал, как бы ожидая возражений от присутствующих, но никто ничего не ответил.
Возникла пауза.
— Так что? — повторил Коробов. — Сколько ждать будем? У вас есть три дня. На этом все.
— Товарищ генерал, — подал голос начальник следственного отдела, — еще не все.
— Что еще? Докладывайте.
— Вчера Ястребовой на домашний телефон звонил неизвестный, попросил выкуп за то, что он предоставит информацию о местонахождении ребенка.
— Так чего ж вы молчите? С этого надо было и начинать.
— Но дело в том, что звонивший просил всего сто тысяч рублей. И вернуть ребенка он не обещал, а сказал, что всего лишь знает, где его искать.
— Да, сумма для выкупа маловата. Но проверить все-таки надо. Чем черт не шутит? А вдруг этот сумасшедший и похитил девочку, а теперь удерживает ее у себя в квартире. Ему только и нужно, что сто тысяч. Знаете, сколько таких придурков? Организовали мероприятие по его задержанию?
— Да, сегодня к шести часам две группы оперов и спецназа выезжают в сквер возле пединститута.
Коробов посмотрел на часы:
— Так время без пятнадцати пять.
— У нас все готово.
— Действуйте. Обо всем докладывайте мне, — распорядился генерал.
Вернувшись после совещания в свой кабинет, Танов вспомнил о том, что ему еще предстоит допрос некой Лисенко, которая сама позвонила в дежурную часть и хочет сообщить что-то важное. Он назначил встречу на пять часов. А сейчас уже пятнадцать минут шестого. Танов позвонил в дежурную часть, оказалось, что свидетельница действительно пришла. Танов распорядился, чтобы ее привели к нему в кабинет. Через две минуты Лисенко появилась в сопровождении дежурного.
— Здравствуйте, — в кабинет вошла женщина среднего возраста, обычной внешности. Таких вокруг тысячи.
— Добрый день, проходите. Вы что-то хотели рассказать?
— Да, я думаю, это важная информация.
— Я вас слушаю, — Танов сложил руки на столе, не собираясь ничего записывать. Сначала надо выслушать, что она скажет, может, ничего и писать не придется.
— В то день, когда пропала девочка, я возвращалась с работы раньше, чем обычно. Я отпросилась, потому что мне должны были доставить мебель. Мы сделали ремонт, купили новый кухонный гарнитур, а доставка только в рабочее время.
Танов поторопил:
— Давайте дальше.
— Я шла через сквер к своему дому на улице Яблочкова, в сторону зоомагазина, а мне навстречу шел очень странный тип. Вы знаете, я бы сказала, что это мужик. И походка, и фигура — все мужское. Но одет почему-то он был в женскую одежду.
— Так, вот это уже интересно, — Павел Николаевич сразу оживился. — А могли бы вы более подробно описать, как именно выглядел этот человек?
