Грегори Макдональд - Жребий Флетча
– Чью спальню?
– Нашу. Мою и Уолтера... Уолтер стоял на коленях у кровати, словно не мог залезть на нее... Он пришел из гостиной... Дверь между ней и спальней была открыта... Ножницы... Я ничего не могла поделать... Он начал сползать на пол... Мужчина он. был крупный... Я бы не сумела удержать его, даже если бы смогла сдвинуться с места! Упав на пол, он перекатился на спину... ножницы... лицо его так побледнело... Капитан Нил, на его губах появились кровавые пузыри...
– Мистер Марч, почему бы вам не дать вашей матери глотнуть из бокала.
– Выпей, мама.
– Нет, нет. Сейчас все пройдет. Один момент.
– Ты только пригуби.
– Нет.
– Если хотите, остальное мы можем перенести на потом, миссис Марч.
– Я даже не помню, как прошла через гостиную, как оказалась в коридоре. В голове у меня вертелось только одно – Хелена, Хелена, Джейк... Я знала, что они в седьмом «люксе»... Вечером мы выпили по паре коктейлей... По коридору шел какой-то мужчина... Я видела его со спины... На ходу он раскуривал сигару... Сзади я не узнала его... Побежала к нему... Потом поняла, кто он... Метнулась к двери Хелены и забарабанила по ней кулаками... Хелена, наконец, открыла дверь. В халате. Джейка не было...
– Миссис Марч, вы вернулись в свой номер?
– Моя мать более не заходила туда.
– Я упала на кровать Хелены. Меня оставили одну. Надолго. Я слышала громкие разговоры в других комнатах. Ко мне зашла Элеанор Иглз. Я попросила ее найти Младшего...
– В тот момент вы уже знали, что ваш муж мертв.
– Не могу сказать, что я тогда знала, а что – нет. Я знала, что он упал на ножницы. И попросила найти Младшего.
– Где вас нашли, мистер Марч?
– Я был в кафетерии. Услышал, что в вестибюле кто-то зовет меня. Вышел, вижу, портье машет мне рукой, держа в другой телефонную трубку. Элеанор Иглз звонила по внутреннему телефону. Я тут же поднялся наверх.
– Что сказала вам мисс Иглз, мистер Марч?
– Сказала, что-то случилось. И моя мать хочет меня видеть. Она в «люксе» Уилльямсов... номер 7.
– Так и сказала: «Что-то случилось?»
– Да. Что-то случилось. Немедленно поднимайтесь наверх. Это Элеанор Иглз. Ваша мать в «люксе» Джейка Уилльямса – номер 7.
– И что все это означало для вас?
– Я и представить себе не мог, с какой стати Элеанор Иглз разыскивает меня. В лифте я подумал, не произошло ли несчастного случая. Я не знал, что и думать.
– Миссис Марч, как вы себя чувствуете?
– Все нормально.
– Миссис Марч, кого вы видели в коридоре?
– Перлмана. Оскара Перлмана.
– Сатирика?
– Если можно так сказать.
– Почему вы не заговорили с ним?
– Я?
– Или я не так понял? Вы сказали, что побежали к нему, но на полпути повернули назад.
– Оскар Перлман дурно относился к моему мужу. С давних пор.
– Мама... ты понимаешь, что говоришь?
– Извините, миссис Марч. Если можно, разъясните ваши слова.
– Видите ли, в свое время Оскар работал в одной из газет «Марч ньюспейперз». Тогда вот он и решил, что может вести юмористическую колонку. Если он чем-то и выделялся, так только ленью. Я никогда не находила его забавным. Однако, Уолтер всячески поддерживал его. Практически создал эту колонку для Оскара. Но, как только она получила постоянное место в газете, Оскар продал ее... и себя... издательскому синдикату... Поступил не по справедливости. Уолтер тогда ужасно расстроился. И даже в прошлом году, когда Уолтер баллотировался на пост президента Ассоциации, Оскар распускал про него грязные слухи. Так, во всяком случае, нам говорили.
– Какие слухи?
– Да всякую глупость. К примеру, что он постарается ввести правило, по которому на выборах президента Ассоциации должны голосовать только журналисты, но не частные детективы.
– Частные детективы? Что он имел в виду?
– О, да кому это известно? Оскар Перлман – дурак.
– Мистер Марч, вы понимаете о каких «частных детективах» идет речь?
– Это все фантазии Оскара Перлмана. У него есть горстка последователей, главным образом, вашингтонские репортеры, все заядлые игроки в покер, которых он развлекает своими выдумками. Я не знаю, «Марч ньюспейперз» славится журналистскими расследованиями. Может, он находит в этом что-то смешное. Честно говоря, не знаю, что он имел в виду. И никто не знает.
– Глупость и ненависть, – пробормотала миссис Марч.
– Миссис Марч, ваш муж был влиятельным человеком. Всю жизнь...
– Я понимаю, о чем вы хотите спросить, капитан Нил. Этой ночью я лежала без сна, думая о том же. Уолтер был влиятельным человеком. У таких бывают и враги. Но не у Уолтера. Его все любили и уважали. Подумайте сами, его же выбрали президентом Ассоциации американских журналистов. Это высокая награда, знаете ли, от коллег, проработавших с ним всю жизнь. А вскорости Уолтер собирался удалиться от дел.
– К слову будет сказано, я бы хотел уточнить, кто возглавит «Марч ньюспейперз» после...
– Младший, разумеется. Он – президент компании. Уолтер был председателем совета директоров.
– Понятно.
– И Уолтер собирался уйти в отставку по истечении срока, на который его выбрали президентом Ассоциации.
– Понятно.
– Ни у кого в мире, капитан, не было повода убивать моего мужа. Да вы сами можете убедиться в этом. Просмотрите утренние газеты. Включите телевизор. Как тепло говорил о нем Хай Литвак. Все журналисты потрясены случившимся. Все они, капитан Нил, любили моего мужа.
ГЛАВА 14
11:00 А. М.
БОГ В МОЕЙ ПИШУЩЕЙ МАШИНКЕ, Я ЭТО ЗНАЮ.
Уэртон Круз.
Оранжерея.
ПРЕССА И ТЕКУЩИЕ СОБЫТИЯ: ГНАТЬСЯ ИЛИ СЛЕДОВАТЬ В ОТДАЛЕНИИ.
Семинар секции еженедельных изданий.
Коктейль-холл Бобби-Джо Хендрикса.
– Мистер Флетчер?
Флетч, сидевший в шезлонге рядом с бассейном, искоса глянул на юношу в белых шортах, с надписью ПЛАНТАЦИЯ ХЕНДРИКСА на рубашке.
– Да.
– Вы заказывали корт на одиннадцать утра?
– Я?
– Вы Ай-эм Флетчер?
– Один из нас наверняка.
– Мы ждем вас на корте в одиннадцать часов.
– Благодарю.
– Вам понадобятся ракетка и мячи, сэр?
– Да. И партнер. Утомительно, знаете ли играть в теннис одному. Взад-вперед не набегаешься.
– То есть вам нужен инструктор?
– Не обязательно. Готов играть с кем-нибудь, лишь бы он перебрасывал мячи через сетку.
– Тогда около одиннадцати загляните в комнату инструкторов. Мы приготовим вам ракетку и мячи. Шорты у вас есть?
– Принесите их в мой номер. Семьдесят девятый.
– Обязательно. Размер тридцать?
– Кажется. Попросите коридорного оставить их в номере. Теннисные туфли у меня есть.
– Хорошо.
– Благодарю, – и Флетч закрыл глаза, греясь на солнышке.
Ножки соседнего шезлонга заскрежетали по гравию. Флетч повернул голову, приоткрыл глаз.
– Вы – Фишер, не так ли?
Рядом с ним сидел Стюарт Пойнтон, в зеленой рубашке, темно-бордовых брюках, желтых ботинках, этаком сочетании салата, томатного супа и лимона.
– Флетчер, – поправил его Флетч.
– Совершенно верно, Флетчер. Кто-то говорил мне о вас.
– Кто-то говорит вам о всех и каждом.
Из вежливости Стюарта Пойнтона можно было бы назвать политическим обозревателем.
Но вежливость плохо уживалась со Стюартом Пойнтоном.
В его колонке политике не находилось места: вся она уходила на самих политиков и других власть придержащих.
Обычно колонка состояла из четырех-шести абзацев разнообразных сплетен, как-то: давным-давно сенатор такой-то с женой проводили отпуск в охотничьем домике, принадлежащем корпорации, действия которой рассматривает сейчас возглавляемая им подкомиссия; судью такого-то видели покидающим вечеринку в Джорджтауне в три часа ночи; конгрессмен такой-то слетал в Иран через Цюрих, чтобы повидаться с проживающим там сыном. Достоверность некоторых приведенных в колонке фактов служила достаточным основанием для привлечения Пойнтона к суду.
Вечно рыскающий в поисках грешника, дабы отвратить от греха остальных, за долгие годы он добился минимальных успехов, разве что вызвал у многих желание свернуть ему шею.
– Вы меня знаете? Пойнтон. Стюарт Пойнтон.
– О, – Флетч чутко отреагировал на выказанное Пойнтоном дружелюбие. – Всегда рад.
– Так вот о чем я думаю, – Пойнтон смотрел на свои руки, зажатые меж колен. – Работать мне здесь сложно. Эти собрания, заседания. Дело в том, что все здесь меня знают и... следят за мной, – он глянул по сторонам. – Вы меня понимаете?
– Естественно.
– Трудно работать, тем более вести собственное расследование. Узнать, что же произошло. А убийство Уолча Марча – настоящая сенсация.
– Вы имеете в виду Уолтера Марча?
– Я и сказал – Уолтера Марча. Дело в том, что я могу задавать вопросы, но эти идиоты, съехавшиеся на конгресс, они, похоже, получают удовольствие, вешая лапшу на уши Стюарта Пойнтона. Некоторые уже попытались. Вы даже представить себе не можете, что они мне говорили, да еще глядя прямо в глаза, будто на полном серьезе.
