Валерий Мигицко - Окружное шоссе
- Как выглядел мужчина?
- Как всякий мужчина.
- Одет?
- В светлый плащ.
Все, что они сообщили, позволяло предположить, почему этой троицы не оказалось на тридцать шестом километре.
Мужчина, вероятно, мог сойти в Степном с блондинкой. Моряк - отстать на остановке. Правда, из этой схемы выпадал все тот же чемодан. Если моряк действительно отстал, пассажиры или водитель должны были оставить чемодан на той же станции, а его нашли в автобусе. Выходит, что и водитель, и те двое настолько были увлечены чем-то своим, что даже не заметили отсутствия моряка. Может, их вообще в тот момент не было в автобусе? Только кто станет выходить на остановках ночью, да ещё в дождь? Разве что шофер. Но уж он-то должен был поинтересоваться, куда делся его пассажир. Значит, не интересовался. Значит, не до того ему было. И вообще, чего стоит отработка линии пассажиров, если допустить, что к тридцать шестому километру все они сошли и у каждого на то была причина...
- Постойте, - вспомнил Пыхтин. - Мы вам про солдата не сказали.
- Про какого солдата?
- Верно, был солдат, - поддержал Мардарь. - Он позже сел.
- Где?
- Да сразу за городом.
- Солдат остановил автобус - поднял руку. Шофер сначала не хотел его подбирать, но женщина что-то крикнула, и он тормознул.
- Что крикнула?
- Не расслышал.
- Шофер открыл дверь и о чем-то спросил солдата. Парень ответил, потом сел, - уточнил Мардарь.
- Как выглядел солдат?
- Как солдат.
- В парадной форме или в повседневной?
- В парадной. Мокрый весь, но веселый, улыбался, - Какого рода войск? Вы в этом разбираетесь?
- Пограничник, - уверенно сказал Мардарь. - Фуражка у него была с зеленым околышком.
- Точно, - поддержал Пыхтин. - Фуражку я заметил.
- Где сидел пограничник?
- Рядом с водителем. Там впереди в проходе место есть.
- Все о чем-то с шофером говорил, - добавил Мардарь.
"Солдат, - подумал Зенич. - Теперь их четверо и искать надо уже четверых. А что, если где-нибудь в Холмах выяснится, что их не четверо, а, скажем, двенадцать?"
- Вы не помните, были у солдата какие-нибудь вещи? - спросил он.
- Что-то было, - сказал Пыхтин. - Кажется, чемодан.
- Какой чемодан?
- Маленький такой. Какой у солдата быть может.
"Маленький коричневый чемодан", - вспомнились вдруг капитану чьи-то совсем недавно слышанные слова. "Кто, где, по какому поводу произнес эти слова?" подумал он, и память подсказала ответ: Котова, соседка Цырина.
ШЕСТНАДЦАТЬ ЧАСОВ ЧЕТЫРЕ МИНУТЫ
Дежурная холмской автостанции оказалась словоохотливой женщиной.
- Задремала я, признаюсь, - бойко рассказывала она. - Как автобус подошел, не слыхала. Услышала, когда в окошко постучали.
- Вот в это? - спросил капитан.
- Ага. Ну, я сразу свет зажгла. Поглядела - солдат.
Выхожу. Интересуется, где больница. В чем, спрашиваю, дело, сынок? Он тогда и объясняет, что пассажиру одному плохо стало. Врача надо.
- Видели вы этого пассажира?
- Чего ж не видать? Видела. Моряк - он на лавочке сидел.
- Вот на этой?
- Да. Больница у нас напротив. Показала где. Солдат моряка туда и повел. Минут через десять уехали они.
Все.
- Водитель из автобуса не выходил?
- Может, и выходил, но я не видела. Знаете, как спросонья...
- В каких же тогда случаях предусмотрено ваше вмешательство? - не выдержал капитан.
- А вы на меня, товарищ милиционер, не кричите, - спокойно отвечала женщина. - Это вы на морячка того намекаете? Знаем мы таких "больных". Видали. Пьяный он. Подрался где-то. Проспаться ему надо. А как глаза откроет, стаканчик на похмелье. Вот и все лекарства. А вы говорите, больной...
Зенич пересек площадь. Дежурный хирург наблюдал за ним из холла больницы и, когда капитан приблизился, распахнул дверь.
- Ну как? - спросил Зенич.
- Лучше, - ответил врач. - Снимите плащ и возьмите халат. Я вас провожу. Но прошу недолго.
- Постараюсь, - пообещал капитан, сбрасывая плащ на стулья, стоявшие вдоль стены. - Пойдемте, доктор.
- На второй этаж, пожалуйста, - пригласил врач.
На втором этаже у палаты стояла медсестра. Еще одна сидела у постели больного. Когда капитан с врачом вошли та, что стояла, вошла тоже. Зенич попросил всех выйти - и медсестер, и доктора.
- Хорошо, - сказал врач, и они вышли. Было видно, что делают они это неохотно.
Поправив сползающий халат, капитан сел на стул и только тогда как следует рассмотрел моряка. Рассматривать, собственно, было нечего: до самых глаз повязка на голове, острые скулы, тонкие, с длинными пальцами руки поверх одеяла.
Глаза были открыты и с тоской смотрели на Зенича.
- Голова болит, - морщась, сказал моряк. - Гадко и гнусно... Я знаю, кто вы. Вы из милиции.
- Точно, - не стал отказываться Зенич - Почему-то милиция в таких случаях всегда появляется первой. А мне, может, не хочется видеть милиционера. Мне, может, хочется видеть любимую девушку.
- В таком-то виде? - засомневался капитан.
- Не тяните, задавайте ваши вопросы, - попросил моряк, сделав попытку улыбнуться. - Вы же для этого сюда пришли?
"С тобой легко, - думал Зенич. - Ты совсем ещё пацан, а хочешь показать, какой ты старый и опытный. Никакой ты не старый и не опытный. Так, салажонок И боишься, что напроказил, хотя не помнишь, где и как".
- Хорошо, - согласился он - Начнем задавать вопросы Фамилия?
- Я и забыл, что вы начинаете с фамилии, - сказал парень, снова попытавшись улыбнуться.
- Не смешно, - строго сказал капитан. - А в вашем положении тем более. Вечер юмора и сатиры предлагаю перенести на более поздний срок.
- Принято, - покорно согласился моряк. - Таранок Сергей Иванович.
- Как же это тебя так угораздило, Сергей Иванович, а?
Таранок молчал.
- Судно и должность?
- Теплоход "Кустанай", третий штурман.
- Маршрут последнего рейса?
- Южное - Братислава - Вена и обратно,
- Когда вернулись в Южное?
- Вчера в пятнадцать тридцать.
- В котором часу сошли на берег?
- Три часа спустя.
- Без вещей?
- Был чемодан. Подарки вез своим женщинам. Их у меня пятеро. Мать, сестры - трое - и... - Таранок замялся. - Только посеял я чемодан. И хоть убей, не помню где.
- Как он выглядел?
- Большой черный кожаный чемодан.
- Мы нашли ваш чемодан, - успокоил моряка Зенич. - В автобусе. Вещи целы.
- В автобусе? - переспросил Таранок. - В каком автобусе?
- На котором вы ехали в Приморск.
- Может быть, - неуверенно согласился моряк.
- Вы что, не помните автобуса?
- Нет, хотя я должен был как-то сюда попасть.
- Вернемся к моменту, когда вы покинули судно. Возможно, так вам будет легче вспомнить. Надолго вас отпустили?
- На трое суток.
- Когда вы собирались уехать в Приморск?
- Сразу же. Был поезд...
- Что помешало?
- Понимаете, человека одного встретил.
- Кого?
- Да я сам толком не знаю. Зовут Николаем, грузчиком он в порту. Поздравил с благополучным прибытием. Спросил, куда направляюсь. Сказал, что домой. Это, говорит, не помужски и тем более не по-моряцки.
- И вы решили, что в его словах есть смысл?
- Решил, - виновато признался Таранок.
- Ясно, - сказал капитан. - Где пили?
- Сначала у Николая в общежитии. Когда все выпили, он сказал, что не последние мы с ним мужчины и что есть место, где люди вроде нас могут достойно провести время.
- Что это за место?
- Такое место в Южном одно - ресторан "Волна".
- Как вас принимали в "Волне"?
- Сначала все было как описывал Николай. Много вина и музыки, очень милая официантка... Кажется, её звали Ниной.
Но может быть, и Надей. Она мне понравилась, и я захотел подарить ей что-нибудь Полез в чемодан и вывалил все на пол. Она собрала, и я подарил ей платок. Потом Николай сцепился с кем-то, я его поддержал. Мы вышли в парк выяснять отношения Там меня чем-то ударили по голове. Дальше провал... Еще помню, как сижу в какой-то странной комнате где очень жарко, и Таня перевязывает мне голову.
- Какая Таня?
- Ну, эта, официантка
. - Да, да.. На кухне ресторана?
- Возможно. Помню, как мы с ней идем куда-то под дождем...
- Вы говорили ей, что едете в Приморск?
- Наверное.
По-видимому, женщина, которая провожала его и которую видели браконьеры, и была та самая Нина-Надя-Таня.
- Помню, как стою на каких-то ступеньках и кто-то громко кричит, что пьяного он не повезет. Я разворачиваюсь, чтобы ударить его... И снова провал. И последнее видение. Мне очень плохо. Я хочу выйти на воздух. Чувствую, откуда-то свежим воздухом тянет. Встаю. Иду по какому-то длинному и узкому проходу. Спотыкаюсь обо что-то и падаю, падаю, падаю...
- Вы встали с сиденья автобуса, в котором ехали, шли по проходу салона, споткнулись о чемодан и выпали в открытую дверь, - сказал Зенич. - Хорошо, что это случилось на остановке. А вообще, третий штурман теплохода "Кустанай" Таранок Сергей Иванович, хочу дать вам один банальный совет:
не пейте! Можете выпить немного в праздник. В день рождения матери. Бокал шампанского на собственной свадьбе вам не повредит. Но чтоб так, вдрызг, как скотина... - Он не жалел его. - Кончается это... Ну, да вы сами видите, чем это кончается. Кстати, я не уверен, что сегодня все закончилось наихудшим образом.
