Марина Серова - Снайпера вызывали?
— О'кей, Кент, — воскликнул Джон Беннет. — Можно я тоже буду вас так звать?
— Без проблем, — позволил лысый. — Я уже привык. Хоть горшком назови, только в печку не ставь. Это у нас пословица такая…
— И я еще вот что скажу, — неожиданно заявил Рифмач, хотя тема уже казалась исчерпанной, — насчет этих «мочиловок» в нашем городке. Ты переводи ему, доченька, переводи, как ты умеешь, помягче. Дело тут в людях. Менять надо верхушку руководства, это козлу понятно. Коррупция, разумеешь, англичанин? Вот когда нужных людей посадим, все будет за… замечательно.
— Кадры решают все, — меланхолически поддакнул Кент. — Русская народная мудрость.
Обед завершился фруктовыми желе и пирожными, испеченными в виде маленьких драконов.
— Моя эмблема, — похвастался Фомичев, откусывая дракону голову. — Решил завести герб, нанял тут одного, чтоб родословную мне выкопал, а он говорит — ни в какую, не пропирает, мол, за любые бабки не пропирает. Ну и я решил — чего мне копаться в предках, лучше я свой герб закажу. Разве плохо?
— Оч-чень хорошо, — невразумительно произнес Пастухов. — По-моему, в-водка к-кончилась. Нельзя ли еще принести немножко?
— О нет, милый, — захлопнула самоучитель Алия. — Тебе пора бай-бай.
— Бай-бай, — решив, что с ним прощаются, отозвался Беннет.
Все, кроме Пастухова, которого уводила в спальню супруга, перешли в курилку, как выразился Рифмач, — огромную комнату, где стояли четыре кожаных дивана, несколько глубоких кресел и круглые мраморные пепельницы на высоких подставках.
— Вот нализался! — шепнула мне на ухо девица Рифмача. — Вечно так — напьется и в отвал, а его жена мне потом на жизнь жалуется. Изводит разговорами, как будто у меня других дел нет!
— Да у нее по лицу видно, что муж у нее… — и я скривила углы рта, намекая на сексуальную несостоятельность Пастухова (хотя откуда же взяться здоровым человеческим отношениям при таком нервном образе жизни?). — Я бы на ее месте давно себе дружка завела. Либо молоденького, либо «папу» постарше.
Я решила подыграть подружке Рифмача, изобразив из себя птицу ее же полета. Джильда — так звали мою собеседницу, наверно, тоже «дружеское прозвище в этом коллективе» — охотно разговорилась.
— Лучше постарше, — решительно сказала она. — Молодые только о себе и думают, как бы побыстрее кончить. Раз-два и все. А те, которые уже что-то в жизни понимают, о, те сначала тебя ублажат, а потом уже сами заканчивают. Все капельки из тебя выжмут.
И она с нескрываемым вожделением поглядела на Роберта Ивановича.
— И правда, — поддакнула я. — С этим алкоголиком, который бай-бай, не сравнишь. И как его только на работе держат! Вмиг бы вылетел, если бы не… Ну ты понимаешь. Прав был Роберт Иванович — надо менять кадры, а то с ними каши не сваришь.
— Так папа… ну, то есть Робик, этим и занимается, — согласилась Джильда. — У них постоянно разговоры ведутся о том, кого куда определить. Ой нет, определить — это когда того… в ящик. Я имела в виду назначить. Робик говорит, что скоро…
В это мгновение послышался тонюсенький писк, и Кент снял с пояса пейджер.
Прочитав сообщение, он закусил губу и посмотрел сначала на Беннета, а потом перевел взгляд на Рифмача. Его лицо выражало полную растерянность.
Роберт Иванович понял: что-то стряслось. Он жестом подозвал к себе Кента, и тот, склонившись к Рифмачу, начал шептать ему на ухо.
— …С ним была одна из наших… — долетали до меня обрывки фраз. — …кто же знал, что так получится… Мы ведь всех обслуживаем…
Судя по жесткому взгляду, который Рифмач сразу же устремил на жениха своей дочери, я поняла, что Джон Беннет воспользовался услугами секс-туризма, которые предлагала иностранцам фирма Фомичева.
Сложившаяся ситуация оказалась довольно двусмысленной. С одной стороны, Роберт Иванович был крайне недоволен поведением англичанина, с другой — Рифмач не мог позволить себе упустить такую выгодную партию для своей дочери, и надо полагать, он также рассчитывал что-то поиметь и с английского бизнеса своего будущего зятя, и с его положения в деловых кругах Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии.
— …имеется в наличии звукозапись… — заканчивал свой доклад Кент.
Рифмач задумался.
— Значит, так, — тихо произнес он (впрочем, сиплые люди, насколько бы тихо они ни говорили, все равно говорят достаточно громко, иначе у них вообще не получится исторгнуть из себя ни звука), — девку ко мне завтра с утра. Пусть расскажет, как он и что. Куда и сколько раз. Надеюсь, без извращений?
— Ну что вы, Роберт Иванович, как можно, — ужаснулся Кент.
— Ну и ладно, — проговорил Рифмач. — Будем считать, что замяли. На всякий случай контакта не прерывать, а очередной секс заснять во всех подробностях. Пусть в моем архиве полежит, вдруг да сгодится. Уяснил? А теперь давай покалякай с гостьей.
Кент кивнул и двинулся ко мне. Присев рядом со мной на диван, он дождался, пока Джильда закончит рассказ о крокодильем питомнике в Майами, а потом, извинившись за то, что прерывает нашу беседу, попросил меня уединиться с ним в кабинете.
— Мы обсудим ваше предложение, — пояснил Кент, укоризненно глядя на Джильду, которая громко засмеялась при слове «уединиться».
Кабинет располагался в одной из комнат первого этажа. На мраморном полу просторного помещения довольно дико смотрелась рядовая офисная мебель.
— Мы обсчитали ваше предложение, — Кент сразу взял быка за рога. — Оно показалось нам достаточно интересным, но… Получается, что контора начнет приносить прибыль не раньше, чем через два—два с половиной года. Срок, сами понимаете, не вдохновляющий. У вас есть какие-то соображения на тему, как все это ускорить?
— Да, конечно, — уверенно заверила я его. — Имеется возможность работать с ускоренными программами обучения; я имею в виду, конечно, язык, все остальное будет ведь по вашей части, так?
— Разумеется.
— Ну вот, — продолжала я. — Новые методики позволяют овладеть как минимум двумя тысячами слов за месяц с небольшим. Таким образом…
И я нарисовала ему потрясающую картину предполагаемой деятельности.
Врала я достаточно вдохновенно и, кажется, смогла убедить Кента в возможности экстренного обучения разговорному языку предполагаемого контингента девиц для обслуживания иностранцев.
— Хм, это меняет дело, — удовлетворенно проговорил Кент. — Но существуют ли подобные разработки по не очень популярным языкам?
Я тотчас же заверила Кента, что главное тут — обеспечить базу. А там хоть язык банту, хоть датский, были бы денежки.
— Ну, тут проблем не будет, можете не волноваться, — махнул рукой Кент. — Выделим обязательно. Но основной упор все равно ведь будет идти на романо-германские. У нас есть, конечно, несколько единиц с английским, немецким и французским, но хотелось бы присоединить сюда испанский и итальянский и поставить дело на поток.
«Поставить дело на поток» — любимые слова всех бизнесменов, это я уже знала по личному опыту. Мы еще раз прикинули смету, а потом, когда основная часть предварительной работы была закончена и Кент слегка расслабился, я решила его немного разговорить.
— Как у вас в фирме поставлена безопасность? — поинтересовалась я. — Последние события — я имею в виду заказные убийства — показывают, что даже очень солидные люди не могут обеспечить сохранность своей жизни. А если у нашего предприятия будет хотя бы несколько случаев наездов или не дай Бог стрельбы, то, сами понимаете, фирме просто перестанут доверять.
— Насчет наездов — это без проблем, — тут же отозвался Кент, — тут все схвачено, никто просто-напросто не посмеет хвост поднять. А вот что касается «заказухи»… как бы вам сказать…
Тут Кент слегка замялся и нежно погладил свою отполированную лысину.
— В общем, тут дело темное, сами голову ломаем, — неохотно проговорил он. — Понимаете, то, что происходит… то есть происходило, тьфу-тьфу-тьфу, где деревяшка?.. нас почти не коснулось впрямую. Но в целом ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. Нам очень не нравится эта «мочиловка», как-никак все уже сложилось, и перетрясать расклад заново — о, тут надо быть двужильным.
Похоже, что Кент не врал. Или просто не был достаточно информирован. Во всяком случае, я решила просто принять к сведению гипотезу, что координатор фирмы Рифмача «не в материале» относительно тех таинственных заказчиков, которые обратились к Рифмачу с намерением убрать моего босса Раменского.
— Да, кстати, о Раменском, — вспомнил Кент. — Наверное, не надо объяснять, что он в контрах с нашим главным. Поймите меня правильно — когда я говорю «в контрах», это не значит, что тот или другой способны на какие-то резкие жесты. В том числе тот, который имел место не так давно в кафе «Нимфа».
