Анна Данилова - Если можешь – прости
Часа в четыре утра был горячий завтрак, какая-то совершенно фантастическая яичница, горячее какао с жареным хлебом, а потом все уснули, устроившись в уютных постелях на диванах, кроватях, причем все по отдельности, даже Таисия с загадочным Мишей, которых он поначалу принял за любовников, легли порознь.
Утром он подслушал обрывок телефонного разговора Виолетты с какой-то особой, которая продиктовала ей адрес. Разговор показался Петру теплым, каким-то родственным, словно девочка разговаривала с матерью.
– Доброе утро! – сказала, вернувшись из коридора, Виолетта, где она уединялась для разговора, уверенная, быть может, что ее никто не слышит. Хотя, скорее всего, она просто не хотела мешать хрупкому утреннему сну своих друзей.
Сонный Миша в женском халате ходил по квартире с лицом человека, еще не придумавшего его выражение. В кухне его можно было встретить счастливым и улыбающимся, а в коридоре столкнуться с глубоко несчастным человеком. Понятное дело, что он многое пережил или же (Петр сделал вывод из обрывков фраз, витающих над Мишиной растрепанной головой) он счастливо избежал смерти.
Таисия вышла из спальни в халате и поплелась в ванную, откуда сразу же послышался шум душевого дождя.
Петр, уже к этому времени умытый, сидел на кухне и играл в «Маджонг» на телефоне.
– Доброе утро, – ответил он бодро Виолетте.
– У тебя есть сегодня время, да? Ты будешь нам очень нужен, – сказала Виолетта тоном маленькой начальницы.
– Конечно, есть. Могу хоть сутками вас всех развозить.
– Вот и отлично. Слушай. У меня есть к тебе один разговор… Пойдем со мной…
Она привела Петра в спальню, откуда недавно вышла Таисия. Они были одни, и у Виолетты было лицо заговорщицы.
– Послушай, я примерно представляю себе твою ситуацию. Я имею в виду долг твоей матери. Ты ведь и музыку свою практически забросил, бомбишь вот… У меня к тебе предложение. Я дам тебе сейчас деньги, чтобы ты смог расплатиться с тем человеком, которому твоя мать как бы задолжала, а ты работаешь на нас. Просто будешь возить нас, куда нам нужно будет. Или же, если понадобится, просто будешь нас сопровождать, поскольку иногда нам нужно будет присутствие мужчины.
– Но моя мать должна миллион…
– Да помню я все. Я даже больше дам, чтобы вы оба с матерью успокоились и пожили нормально, как люди… Двадцать пять тысяч евро – это почти два миллиона рублей. Ты согласен?
– Не думаю, что я похож на идиота… – проговорил, испытывая странное чувство огромного облегчения, с одной стороны, и какого-то немыслимого опьянения и растерянности – с другой. – Я отработаю!!! Годы буду работать!
– Возможно, будет опасно, я должна тебя предупредить.
– Тогда ты хотя бы намекни, чем вы вообще собираетесь заниматься? Надеюсь, не наркотиками?
– Нет, что ты! Просто мы будем восстанавливать справедливость. Поможем Лене Борисовой, думаю, ты уже понял, о ком идет речь и что с ней случилось.
– Ну да…
– Ты в компьютерах разбираешься?
– Так, как обычный пользователь, но у меня есть друг, который может все. Ну просто все, – сказал он и запнулся, когда понял, что сказал лишнее.
– С кем он живет? Чем занимается? Круг его общения?
– Снимает квартиру, сидит дома и делает какие-то сложные программы… Он ценный сотрудник, большая умница и умеет держать язык за зубами, если ты об этом.
– То есть забраться в чужую программу или систему, сайт для него не составит труда?
– Нет, – коротко ответил Петя. – И все же, как вы собираетесь восстанавливать справедливость?
– Что, если отстреливать?
Петр перестал дышать.
– Шучу, – нежно улыбнулась Виолетта и тряхнула волосами. – Так, попытаем немного каленым железом, а потом живьем закопаем…
– Уф… Напугала, – в тон ей ответил Петр. – Я согласен. Даже если отстреливать.
– Тогда вот, – она протянула ему сверток. – Держи. Сколько времени тебе понадобится, чтобы отвезти этому индюку, который решил нажиться на твоей матери?
– Часа полтора.
– Сделаем так. Сначала ты отвезешь всех нас в Денежный переулок, это на Арбате, потом Тая скажет тебе адрес – к адвокату, и вот пока мы будем с ним беседовать, ты расплатишься с «индюком».
– Почему индюком?
– Не знаю, просто представила себе толстого мужика с красным носом… Не бери в голову.
– Я на все готов, только чтобы мать не переживала… Она же вообще сон потеряла. На таблетках…
– Значит, договорились. Надеюсь, ты не обманешь меня.
– Да я… за такие деньги… ты что?! Конечно, нет!
Он хотел спросить, его просто раздирало, не фальшивые ли они, поскольку предложение, сделанное ему, было нереальным, фантастическим, как и сама одолженная ему сумма, но не осмелился. Решил, что, когда ему позволят поехать к «индюку», то он сам проверит купюры, заглянув по дороге в обменник. Если что – просто даст деру.
К тому же и Виолетта, и Таисия, и даже аморфный, перепуганный насмерть Миша не походили на мошенников и являлись, судя по всему, жертвами.
Вот только откуда у Виолетты такие деньжищи? И что вообще с ними со всеми произошло или происходит?
Ответы на все эти вопросы он надеялся получить в самое ближайшее время, сейчас же ему хотелось одного – увидеть свою мать счастливой. Двадцать пять тысяч евро!!! Да, все понятно, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но он готов попасть в самую большую мышеловку, только чтобы избавить ее от страданий, успокоить ее. Ну не убьют же его, в самом деле! Короче, он позже сам во всем разберется. Уж в крайнем случае они с матерью сбегут из Москвы, да так, что их никто и никогда не найдет!
Дверь открылась, вошла Таисия, увидела Виолетту с Петром, замерла на мгновенье, как бы оценивая ситуацию, потом, наклонив голову, внимательно посмотрела на Виолетту.
– Ну что, какие планы, Виолетта?
– Я сейчас тебе все расскажу. А ты, Петя, можешь идти, – стараясь быть мягкой, отпустив начальственный тон, проговорила Виолетта.
На кухне Миша, уже одетый во все чистое (всю ночь работала стиральная машина, которая выстирала и высушила его джинсы и свитер), готовил омлет.
– Тебя как зовут? – спросил он у Петра.
– Петр.
– А это правда, что ты баянист?
– Да, правда.
– И что ты сейчас играешь?
– Пока что ничего особенного, Бах – жига, Прокофьев – «Шествие кузнечиков»…
– Когда-нибудь сыграешь?
– Да хоть сейчас! У меня и баян в машине!
– Ну, сейчас не нужно… Но ты молодец…
– А вы чем занимаетесь?
– Выживаю, – ответил как-то странно Миша, щуря глаза. – Так-то вот.
– Денежный переулок, это же на Арбате, на самом, как говорится, виду, – говорила Таисия уже в машине. – И сколько это стоит?
– Это мои проблемы, – ответила Виолетта.
Петру стоило трудов найти местечко рядом со старинным серым домом в Денежном переулке, в котором, как ему казалось, жили только олигархи, да еще, может, люди искусства или науки. Что собираются там делать и с кем встречаться Таисия с Виолеттой и Мишей, он не знал. А когда узнал, то удивился невероятно.
Вошли в подъезд (мрамор, консьержка, пальмы по углам), поднялись на второй этаж, и практически тотчас откуда-то сверху спустился человек в вязаной шапочке и черной куртке, кивнул головой Виолетте и протянул ей связку ключей. Она так же, молча, поблагодарила его кивком головы, и он исчез, бросился по лестнице вниз, после чего хлопнула входная дверь. Виолетта принялась отпирать многочисленные замки.
– Давай помогу, – не выдержал Петр.
Через несколько минут были открыты две высокие, толстого дерева, двери, и компания вошла под высокие своды квартиры. Большие комнаты, коридоры, хрустальные люстры, ковры, картины на стенах, диваны, бархатные портьеры… И все какое-то старое, потрепанное, но все еще роскошное, дорогое.
– Здесь давно никто не жил, – заметила Таисия, потянув носом.
– Как павильон «Мосфильма», где снимают фильм о послевоенном времени, – отозвался Миша, гуляя по комнатам.
– Мы будем здесь жить, – крикнула Виолетта из дальней спальни. – Комнат много, так что располагайтесь. А ты, Петя, – она появилась внезапно перед Петром, уже без спортивной сумки с вещами и рюкзачка, – можешь ночевать здесь или отсыпаться. Здесь есть небольшая такая комната для прислуги, там удобный диван… Надеюсь, ты не обиделся за прислугу?
– Да в такой квартире за счастье даже на пороге спать! – воскликнул он, впервые оказавшись в таких роскошных апартаментах и искренне восхищаясь увиденным. – Да если понадобится, я и пропылесосить смогу, и полы помыть, и посуду.
Они-то с Виолеттой знали, откуда вдруг у него такое рвение к работе и готовность выполнять любую работу, а вот Таисия от удивления уронила свою дамскую сумочку и несколько мгновений смотрела на Петра с нескрываемым изумлением.
– Если можно, я займу комнату рядом с кухней. Если что, я и приготовить могу, – предложил Миша, словно приходя в себя в располагающих к этому стенах к нормальной жизни.
