А Мейсон - Дом стрелы
- Не понимаю,- с сомнением произнес Ваберский.- Мне передали сообщение, и я понял, что за мной послал магистрат.
- Я его агент,- объяснил Ано.- Я...- Он оборвал фразу.- Да?
Борис Ваберский уставился на него.
- Я ничего не сказал.
- Прошу прощения. Я Ано.
Однако это имя не вызвало никакой реакции.
- Ано?- Ваберский покачал головой.- Несомненно, эта фамилия должна была меня просветить, но, откровенно говоря...- Он улыбнулся.
- Ано из парижской Сюртэ.
На лице Ваберского отразился испуг.
- О!- Он бросил жалобный взгляд на дверь, словно раздумывая, не дать ли ему стрекача. Ано со вздохом указал на стул, и Ваберский со вздохом сел.
Джим Фробишер, наблюдая из своего укрытия, был твердо уверен в одном. Борис Ваберский не писал анонимных писем Бетти и не сообщал их автору информацию об Ано. Можно было подозревать, что он притворяется, будто фамилия детектива ему неизвестна, но лишь до того момента, когда Ано назвал ему свою должность. Его испуг был абсолютно искренним.
- Конечно, вы понимаете, что такое серьезное обвинение, как то, которое вы выдвинули против мадемуазель Харлоу, требует тщательного расследования,продолжал Ано без малейших признаков иронии,- и магистрат оказал нам честь, обратившись в Париж за помощью.
- Да, ситуация трудная,- отозвался Ваберский, ерзая, словно мученик на раскаленных угольях.
Но Джим понимал, что ситуация была трудной для него самого. Ваберский побежал в префектуру, не получив ответа от фирмы "Фробишер и Хэзлитт" на свое угрожающее письмо, и предъявил обвинения в приступе гнева, несомненно надеясь, что ему предложат деньги за его отзыв. Но сейчас он узнал, что ему наступает на пятки лучшая детективная служба Франции, требуя доказательств. На это он не рассчитывал.
- Я подумал,- беспечным тоном добавил Ано,- что неформальная беседа между вами, мной и двумя молодыми дамами, без секретарей и стенографистов, может оказаться полезной.
- В самом деле,- с надеждой подхватил Ваберский.
- Разумеется, в качестве предисловия,- сухо уточнил Ано,- к более серьезной и, увы, неизбежной процедуре.
Ваберский сразу же скис.
- Безусловно,- промямлил он, нервно теребя тощую шею.- Все должно быть по правилам.
- Для этого они и созданы,- нравоучительно произнес Ано.
Дверь в библиотеку открылась, и Бетти вошла в комнату вместе с Энн Апкотт.
- Вы посылали за мной,- обратилась она к Ано и, Увидев Бориса Ваберского, вскинула голову и сверкнула глазами.- Полагаю, мосье Борис пришел вступать во владение наследством?- Оглядевшись вокруг в поисках Джима Фробишера, Бетти испуганно воскликнула: - Но я поняла, что...
- Всему свое время, мадемуазель,- быстро прервал Ано, не давая ей возможность назвать какое-нибудь имя.- Лучше делать все по порядку.
Бетти заняла старое место на подоконнике. Энн Апкотт закрыла дверь и села на стул немного поодаль от остальных. Ано отложил газету в сторону. Под ней оказалась одна из больших зеленых папок, которые Джим видел в Сюртэ. Открыв ее, детектив взял верхний лист бумаги и обратился к Ваберскому:
- Вы заявляете, мосье, что в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое апреля эта девушка, Бетти Харлоу, намеренно дала своей приемной матери и благодетельнице Жанне-Мари Харлоу смертельную дозу наркотика.
- Да,- с потугами на дерзость подтвердил Ваберский.
- Вы не уточнили, какой именно наркотик был использован?
- Возможно, морфий, но я не уверен.
- Согласно вашим показаниям, если они верно изложены здесь, наркотик был добавлен в стакан лимонада, который всегда стоял у кровати мадам Харлоу.
- Да.
Ано положил бумагу.
- Вы не обвиняете сиделку Жанну Боден в соучастии?- спросил он.
- Нет-нет!- испуганно воскликнул Ваберский, выпучив глаза и подняв брови почти к краю жестких курчавых волос.- Я не подозреваю Жанну Боден, мосье Ано. Хорошо, что я пришел сюда и не дал свершиться несправедливости! Если бы я заболел, то охотно бы нанял Жанну Боден в качестве сиделки!
- Яснее не скажешь,- серьезно отозвался Ано.- Я только потому задал вам этот вопрос, что Жанна Боден, несомненно, находилась в спальне мадам Харлоу, когда мадемуазель вошла туда пожелать мадам доброй ночи и показать ей новое бальное платье.
- Понятно,- кивнул Ваберский. Уверенность возвращалась к нему - этот мосье Ано из Сюртэ был так добр и обходителен.- Безусловно, наркотик добавили в стакан, когда Жанна Боден этого не видела. Я не обвиняю ее.- Его голос дрогнул.- Это сделала та черствая душа, которая заглянула в комнату и ушла танцевать до утра, пока ее жертва умирала. Это ужасно, мосье Ано! Моя бедная сестра!
- Свояченица,- с ехидным спокойствием поправила Энн Апкотт, сидящая в кресле у двери.
- Мне она была как сестра!- Ваберский снова обратился к Ано: - Я никогда не перестану упрекать себя, мосье. Только подумайте - я удил рыбу в лесу! Если бы я остался дома...
- Да, но вы вернулись, мосье Ваберский,- прервал Ано,- и меня кое-что озадачивает. Несомненно, вы любили свою сестру, так как не можете даже думать о ней без слез.
- Да-да.- Ваберский прикрыл глаза ладонью.
- Тогда почему вы ждали так долго, прежде чем принять какие-нибудь меры, чтобы отомстить за ее смерть? Должна быть какая-то причина, но мне она не ясна.- Ано развел руками.- Давайте уточним даты. Ваша дорогая сестра умерла в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое апреля. Вы вернулись домой двадцать восьмого и не предъявили никаких обвинений. Мадам похоронили тридцатого, и вы по-прежнему ничего не делали. Только через неделю вы выдвинули обвинение против мадемуазель. Почему? Умоляю вас, мосье Ваберски, не смотреть на меня между пальцами, ибо ответ не написан на моем лице, и объяснить мне эту загадку.
Просьба была произнесена тем же любезным и дружелюбным тоном, который Ано использовал до сих пор. Однако Ваберский резким движением оторвал руку от лба, покраснел и выпрямился.
- Отвечу вам сразу же,- заявил он.- С самого начала я знал вот здесь...- и он постучал кулаком по груди,- что произошло убийство. Но так как здесь...- Ваберский постучал себя по лбу,- я еще не был в этом уверен, то продолжал думать. Причины и мотивы ясны. Красивая молодая девушка, обладающая странным и скрытным характером, тайно жаждет власти, богатства и удовольствий. Вот каково, на мой взгляд, это черствое создание, Бетти Харлоу.
Впервые с начала разговора Бетти проявила какой-то интерес к нему. До сих пор она сидела неподвижно, с маской холодного отвращения на лице. Теперь же Бетти склонилась вперед, опираясь локтем на колено, поддерживая ладонью подбородок и насмешливо улыбаясь этому публичному анализу ее личности. Стоящему за дверью Джиму Фробишеру казалось, будто он слышит поток богохульств. И почему Ано это терпит? Он говорил, что хочет вытянуть из Бориса Ваберского определенную информацию, но ведь это уже произошло в самом начале неофициального допроса. Ясно как день, что Ваберский не имеет отношения к анонимным письмам, полученным Бетти. Тогда почему Ано позволяет этому фигляру клеветать на Бетти Харлоу? Почему он продолжает задавать вопросы, словно обвинение имеет под собой какие-то основания? Почему, наконец, он не откроет эту дверь, не позволит Джиму предъявить угрожающие письма, присланные мистеру Хэзлитту, и не отойдет в сторону, покуда Ваберский не будет приведен в состояние, когда ему потребуются услуги Жанны Воден? Поведение мосье Ано приводило Джима в негодование.
Тем временем Борис Ваберский, придя в себя после шока, вызванного внезапным движением Бетти, продолжал свое описание.
- Для такой девушки Дижон - скучное место. Ежегодные визиты в Монте-Карло для нее как сигарета для курильщика. Но каждый раз приходиться возвращаться. А теперешний Дижон, мосье, это не Дижон герцогов Бургундских {В X-XV веках герцогство Бургундское, одним из крупнейших городов которого являлся Дижон, хотя и находилось в вассальной зависимости от французской короны, тяготело к самостоятельности, но после гибели герцога Карла Смелого в 1477 году оказалось в полном подчинении Франции} и даже не Дижон Провинциальных штатов {С конца XV века в Дижоне происходили заседания Провинциальных штатов (высшего законодательного органа провинции) и городского парламента.}, а всего лишь унылый провинциальный город, от былой славы которого не осталось ничего, кроме нескольких старинных зданий. Вот если бы мосье Бориса удалось выставить из дому! Но это не все. В доме есть еще дама-инвалид, нуждающаяся во внимании.- Ваберский полузакрыл глаза и кивнул.- Ухаживать за инвалидом нелегко. Даже у моей дорогой сестры были свои слабости. Мы не должны забывать об этом, когда придет время для смягчающих обстоятельств.- Он сделал широкий жест рукой.- Я первый заявлю о них судье перед вынесением приговора.
Бетти Харлоу вновь откинулась назад с равнодушным видом. С губ Энн Апкотт сорвался смешок. Даже Ано улыбнулся.
- Но до суда еще далеко, мосье Ваберский,- заметил он.- Пока что мы не сдвинулись с той стадии, когда вы все знали в сердце, а не в голове.
