Антон Антонов - Пируэт
Конечно, Толик, звоня Заборину с угрозами, старался говорить измененным голосом. Но, как видно, изменил его недостаточно. Во всяком случае, Заборин этот голос сразу узнал. И спросил:
— Ну и кто он такой?
— Никто, — ответил Тараканов, но тут же добавил. — Сам он никто, но может оказаться «шестеркой» на службе у серьезных людей. Настолько серьезных, что они могут доставить нам массу неприятностей, если мы вовремя не перехватим инициативу.
Тараканов не был обычным бандитом. он ни разу не сидел и не любил уголовный жаргон.
У нас в стране менеджеры часто изъясняются языком зоны. А этот бандит изъяснялся языком менеджеров и чувствовал себя в любом обществе, как рыба в воде. Разве только словечко «шестерка» то и дело мелькало в разговоре — но оно давно уже стало достоянием широкой общественности и литературного языка.
— Ты не выяснил, чьей «шестеркой» он может быть? — поинтересовался Заборин.
— Это не самое важное на сегодняшний день, — ответил Тараканов. — Главное сейчас — устранить Ирину.
— Почему Ирину? Мы ведь говорим о Кленове.
— Убрать шестерку никогда не поздно. Главное — Ирина может продать свою долю не нам, а кому-то постороннему. Представляешь, что тогда будет?
Надо сказать, Тараканов на самом деле этого боялся. Из-за упущений в Уставе фирмы по прихоти этой взбалмошной бабы посторонние могли получить доступ к документам «Глобуса». Или, скорее, не доступ, а право на него. Чтобы осуществить это право, им пришлось бы побороться и повозиться — но сама по себе возня очень негативно сказывается на такой тонкой материи, как торговля наркотиками.
Однако как ни старался Тараканов, прямой команды на ликвидацию Ирины Заборин так и не дал. Он лишь сказал в конце концов:
— Делай что хочешь. Но имей в виду: я ничего не знаю.
Заборин как в воду глядел. Ничего не знать — было для него в этой ситуации наилучшим выходом. Как раз в это самое время Ростовцев, оценив еще раз психологический портрет Заборина решился на психическую атаку.
А Заборин был из тех людей, которые выдерживают психические атаки с трудом.
Вернее, не выдерживают вовсе.
* * *Заборин очень не хотел соглашаться на встречу с Ростовцевым, но тот заявил, что в таком случае явится к Михаилу Борисовичу с ордером на арест.
— На каком основании? — спросил Заборин.
— А вот об этом мы поговорим при встрече.
Михаил Борисович намылился тут же бежать, не оглядываясь, куда глаза глядят — но оказалось, что Ростовцев звонил от дверей «Глобуса». Городская телефонная служба, как назло, повесила автомат прямо на том доме, где находился офис Заборина.
Михаил Борисович, уже изрядно напуганный, попался Ростовцеву на лестнице и был почти насильно возвращен им в директорский кабинет. А там Ростовцев спокойно спросил:
— Скажите, убийство Ирины Лесниковой вы готовите совместно с господином Таракановым или это его собственная инициатива?
И тут Михаил Борисович, не сумев справиться с нервами, совершил ошибку. Вместо того, чтобы вскричать с неподдельным возмущением: «Какое убийство?! Что за чушь вы несете?!» он пролепетал:
— Я… Я никакого убийства не готовлю.
— Ага. Значит он сам это придумал?
— Я не знаю… Я ничего не знаю…
— Да? А про убийство Лесникова Юрия Павловича вы тоже ничего не знаете? Или все-таки до вас доходили слухи? Кто его убил?! Сам Тараканов или его боевики?
— Я тут ни при чем! — воскликнул Заборин, и Ростовцев понял, что дожать его будет не просто, а очень просто.
— Сколько наркотиков у вас на складе?! — закричал опер, старательно — даже слишком — изображая злого следователя. — Где они находятся?! Как помечены «заряженные» банки?!
Через десять минут Заборин был совершенно сломлен, и непрерывно лепетал что-то нечленораздельное. Фактически он признал и наркотики на складе, и подготовку убийства Ирины, и вероятное участие Тараканова в ликвидации Лесникова, и даже про Толика Кленова что-то бормотал — но Ростовцев не стал его арестовывать. Он просто встал и вышел.
Затея была согласована с РУОПом и ОНОНом. Необходимо было вынудить на активные действия «Ястреб» и его старшего менеджера по боевой подготовке. Именно у «Ястреба» были покровители в мэрии, а следовательно, «Ястреб» и Тараканова могли отмазать, свалив всю вину на «Глобус» и Заборина. Ведь склады, где лежат наркотики, принадлежат «Глобусу», а доказать причастность «Ястреба» к этим делам будет не так-то просто — если, конечно, не взять его боевиков с поличным.
Поэтому Ростовцев и оставил Заборина одного в его кабинете. Опер знал, что Заборин по психологическому складу не способен на самоубийство, что сейчас он начнет искать пути спасения и обратится конечно же к Тараканову. И это наверняка заставит Тараканова лихорадочно действовать в попытке спасти если не дело, то хотя бы собственную шкуру. Действовать и совершать ошибки.
А кроме того, это наверняка отвлечет Тараканова и его людей от покушения на Ирину Лесникову.
Впрочем, туда уже поехал Сажин, и он не должен опоздать.
* * *— Опять вы? — обреченно произнесла Ирина, открыв Сажину дверь.
— Опять я, — согласился Юра и добавил: — И вести у меня недобрые.
— Что случилось? — спосила Ирина не столько испуганно, сколько удивленно.
— Разрешите войти. Я расскажу.
— Конечно, входите.
Она посторонилась, и Сажин оказался в квартире.
Из прихожей было видно, что на кухне сидит мужчина. Сажин присмотрелся и узнал — конечно же, тот самый Толик, с которым Ирина познакомилась на лестнице у всех на глазах в день смерти отставного начальника медвытрезвителя.
Толик тоже сощурил глаза, присматриваясь, а потом радостно крикнул:
— О! Я тебя знаю! Ты мент.
— Я — оперуполномоченный уголовного розыска, — вежливо, но холодно поправил Сажин.
— Один черт. Ты тут был, когда мы к деду с третьего этажа в форточку лазили.
— Был, — подтвердил Сажин. — У вас очень хорошо получается лазить в форточку.
— У меня все хорошо получается. Слушай, давай на «ты», а то как-то даже не в кайф.
— Ну давай.
— Ты к Иринке пришел? С этим дедом что-нибудь не так или еще что?
— Или еще что. У Ирины Валерьевны, между прочим, мужа недавно убили. Ты не знал?
— А, ну да. Так я же не знал, что ты в этом деле завязан. Я думал, ты насчет деда… Знаешь, почему я про деда вспомнил? Мы с Иринкой в тот день познакомились.
Мысли у Толика и Юры текли параллельно — но это и немудрено. Когда люди виделись только один раз, им больше нечего вспоминать, кроме этой единственной встречи.
— Ну так что же случилось? — спросила Ирина, которой этот разговор начал надоедать.
— Да так, маленькая неприятность. Коллеги вашего мужа задумали вас убить.
— Меня?! — удивленно, но отнюдь не испуганно переспросила Ирина. — Интересно, за что?
— Вам лучше знать. Я слышал, что-то там с наследством.
— Чушь! Заборин на это не пойдет.
— Заборин не пойдет… А Тараканов?
— А вы знаете Тараканова?
— Кто же не знает Тараканова.
Тут Толик Кленов захохотал не к месту. Он вспомнил старый анекдот и с удовольствием повторил его финал:
— Кто же не знает старичка Крупского! Ха-ха-ха-ха-ха.
— А между прочим, не смешно, — сказал Сажин. — Сейчас наши люди поехали разбираться с Забориным и Таракановым, но не факт, что они успеют перехватить киллера.
— А вы приехали меня предупредить? Или защитить?
— И то, и другое.
— Ну, вдвоем-то мы с ним точно справимся, — без тени тревоги объявил Толик.
— Не вдвоем. На улице и на лестнице тоже наши люди.
Ирина выглянула в окно.
— Не надо подходить к окнам, — мягко сказал Сажин, и все трое отправились в комнату, где сели на диван, расположенный перпендикулярно к окну и углубились в беседу о жизни и о любви.
Толик на первый взгляд казался недалеким, но если поговорить с ним подольше, выяснялось, что он просто общителен не в меру — а вообще-то мужик с головой. Сажина его развязность поначалу немного раздражала — главным образом из-за слова «мент»: сотрудники милиции не любят, когда их так называют в глаза. Однако обаяние Толика быстро растопило лед, и Сажин подумал, что этот парень — самый лучший вариант для Ирины. Никто лучше него не мог развеять ее тоску и вернуть ей радость жизни.
— Кстати, ты купил гитару? — поинтересовался Сажин, демонстрируя хорошую память.
— Ага. Классный инструмент. Мы вместе с Иринкой выбирали. Самому мне в жизни такую не купить. Представляешь, меня с работы выгнали. Я на платной стоянке работал, а там какие-то дебилы одному хмырю тачку помяли — камнями через забор. Хорошо, на нас долг не повесили. Денег не заплатили и выгнали пинком под зад. Так что я теперь вроде альфонса — у Иринки на шее сижу.
