Владимир Безымянный - Нирвана
Строкач вышел, испытывая странное и приятное ощущение теплоты в затылке и легкой истомы, словно на мгновение задремав на берегу реки, в тени деревьев. За калиткой он насчитал еще с десяток машин, десятка полтора страждущих прибыли общественным транспортом. Двое таксистов - один частник, другой с госномерами, составив свои "волгу" и рыжий "москвич" под старой липой, вяло трепались, поджидая пассажиров.
"Жигули" Строкача стояли за углом, и он, скроив просительную мину, направился к "шефам", профессиональная болтливость которых наперед была известна.
- В город? А чего не доехать - всего две сотенных. Бог даст, мои выйдут скоро, и вперед. У меня двое, так что поместимся.
- Нормально. Двести - это еще по-людски. Спасибо, мужики.
- Да ладно, чего там. Мы же не волки.
Вклинился владелец "москвича", взмокший рыжеватый парняга с набитым золотом ртом:
- Я тоже так - если с человеком договорился, лишнего мне не надо. Совесть имею. Конечно - если кто понимает, от благодарности не отказываюсь.
Строкач вытащил бутерброд, откусил, поморщился - хлеб успел зачерстветь, и начал жевать, сходу сменив тему.
- Да, здоровье - это главное. Мне с этой чертовой сухомяткой язвы не миновать. И то бывает - так прихватит...
Здесь Строкач не врал, ну разве что чуть расцвечивал правду живописными подробностями.
- Знаете - работа сидячая, поесть толком некогда. Да и вам это, думаю, знакомо не хуже, чем мне. Водительский хлеб - не сладкий, а теперь еще и с этими ценами на бензин... Вы сюда в первый раз? Сколько по спидометру выходит?
- Да мы каждые выходные здесь, бывает и по две ходки успеваем. Зависит от приема. Он, доктор, иной раз подолгу тянет. А нам не с руки обратно везти надо. И чего, спрашивается? Больше принял - больше получил. Чего тянуть? Я бы на его месте...
- Вот потому-то ты и не на его месте, - вмешался таксист с "волги". Ты вообще сильно много понимаешь! Я сколько людей сюда перевозил - и все довольны. И многие говорят, что он денег не берет. Ну, это, конечно, байки, и все же...
Таксисты заспорили, а Строкач поспешил ретироваться, якобы увидев знакомого, выходящего из калитки.
Свернув за угол, он буквально столкнулся с женщиной, которая вместе с сыном выходила перед ним от Засохина. Теперь она стояла у ворот другого дома, и майор был готов поклясться, что ее очень интересует его машина. Сделав несколько неуверенных шагов, женщина взглянула в сторону таксистов, и повернулась к Строкачу. Парень, следовавший за ней со здоровенной матерчатой сумкой, неуклюже грохнул ее на землю, задребезжало разбитое стекло, и угол сумки сейчас же потемнел, намокая. На дорожке образовалась лужица мутно-белой жидкости.
За спиной майора раздался голос золотозубого.
- Ну, теперь придется ей отвалить мне на полную, если хочет, чтобы я это дерьмо в свой багажник совал. Или ты возьмешь, Сема?
Ответа Строкач не расслышал, он уже был рядом с женщиной. Парень снова улыбался, на лице его было чистейшее блаженство. Его мать наклонилась и стала выкладывать содержимое сумки прямо на землю. Достала разбитую литровую бутылку, выплеснула из нее оставшиеся капли молока, затем смятой рубашкой протерла дно, сгребла пожитки.
Строкач стоял в двух шагах, глядя в улыбающееся лицо парня, но помочь даже и не пытался. На пальце он покручивал кольцо с ключами от машины. Наконец, как можно небрежнее, предложил:
- В город поедем? - но прозвучало это так не по-таксистски, что майор плюнул на эти игрушки и заговорил человеческим языком: - Мне по пути, так что денег не надо. - На лице женщины отразились испуг и недоверие. Строкач тут же поправился: - Ладно, дадите двадцатку на бензин.
- Да, господи, конечно... Вот спасибо, а то эти уже и цены себе не сложат... - Женщина повторяла и повторяла какие-то еще слова благодарности.
Парня удалось посадить в машину лишь с третьего захода. Он выскакивал, задирал голову, улыбался и все силился еще раз окинуть взглядом окрестности. Короткое время поездки до города Строкач собирался использовать как можно более активно.
Когда они уже трогались, из-за угла, пища тормозами, вылетел "москвич" и остановился как вкопанный посреди улицы. Из него буквально выпал золотозубый молодец, отчаянно размахивая зажатой в руке монтировкой, и направился к "жигулям" Строкача. Женщина испуганно съежилась на сидении.
- Ты что, гад, творишь? Это наше место, и ты здесь таксовать не будешь! За все уплачено, и если ты, бычара, лезешь цены сбивать, останешься без рог! - Парень накачивал сам себя, все больше входя в раж. Руки у него определенно чесались. - Ты, падла, у меня до города не доедешь. ГАИ тормознет, а там и братва подъедет разбираться... Ходил, ходил, нюхал, нюхал...
Из-за угла осторожно выглянул салатный капот "волги" с шашечками. Таксист с интересом следил за содержательной беседой своего коллеги с конкурентом, но особого желания вмешаться не выказывал. Строкач оставался совершенно спокоен.
- Тише, молодой человек, места хватит всем. Я сейчас уеду.
- Это верно. Этих ты, может, и отвезешь. Только бабки, которые на чужом участке закосил, отдашь. Наука будет в другой раз. Ты посмотри, какая рыба хитрая!
Говоря это, он продолжал наступать на Строкача, помахивая монтировкой. Майор холодно подумал, что столкновения не избежать, но все-таки попытался еще раз.
- Ну, ладно, ладно, чего кипятиться... Нельзя - так нельзя. Все, уезжаю. Желаю успехов.
- Так ты издеваешься, гад?! - "частник" метил в предплечье - не убить, а изувечить, лишить подвижности. Стальной стержень просвистел в пустоте.
Попади он - и Строкач наверняка не смог бы никому составить конкуренцию как водитель пару месяцев. Резко уйдя вперед и вниз, майор перехватил руку с монтировкой и, нырнув под нее, завернул за спину нападающему. Пожалуй, чуть перехватил. Сустав слабо хрустнул, тело таксиста обмякло, и Строкач не стал его удерживать на весу. Парень повалился на колени, а Строкач слегка прихватил его за ворот - чтобы тот не изувечил лицо о бордюр. Еще раз взглянув на номер "москвича", майор подумал - хотя бы этого, чересчур "делового", не следует оставлять без присмотра.
Проезжая мимо салатной "волги", Строкач притормозил, опустил стекло и бросил струхнувшему водителю:
- Вы присмотрите за приятелем. Боюсь, сегодня машину он водить уже не сможет. Ну, да еще встретимся, Бог даст...
Из поселка майор выехал неспешно - требовалось время, чтобы разговорить женщину.
- Вы первый раз у доктора? А как вам удалось узнать о нем?
Как и следовало ожидать, нервное напряжение пассажирки разрядилось сумбурным монологом:
- Да случайно. У него побывала женщина одна, односельчанка. Муж у нее запойный. Три раза приезжала, и теперь - как рукой сняло, в рот мужик не берет спиртного. У меня ведь тоже из-за нее, проклятой. Мой-то с молодых лет заливается, вот сын и расплачивается за отца-пьяницу. И вот беда - за ум взялся, бросил водку - да ведь уже ничего не поделаешь. Вот мы и приехали сюда, поможет, не поможет - хуже не будет. Мальчик-то у меня добрый, хороший. Зверюшек всяких любит, не может видеть, как животных мучают... Ох, Господи, все бы отдала, чтобы жить ему человеком!..
- Что ж, теперь у вас есть надежда. Может, все и образуется как-то. Строкач включил приемник, юноша, бормотавший и возившийся на заднем сидении, затих. - Так говорите, дороговато берет доктор? Это ничего, был бы толк.
- Да что вы такое говорите? - женщина уставилась на него с недоумением. - Какое "дороговато"? Где это вы такой ерунды наслушались? Он вообще платы не назначает. Можно, конечно, что-то дать в благодарность, но открыто - кладешь деньги на стол, доктор говорит: возьми из них сколько хочешь и отнеси в церковь... "Дороговато"! А кормиться-то с помощниками ему надо?..
Тем временем начался город - потянулись унылые, как коровники, пятиэтажки рабочего района в окружении чахлой, выморочной какой-то зелени, складские дворы, автобазы, - и очень скоро женщина попросила высадить ее и сына.
Теперь Строкачу не терпелось увидеть Обреутова. Сегодня воскресенье, и отставник должен быть на дежурстве вплоть до полудня.
- О, Павел Михайлович, не забываете старика! Располагайтесь, устраивайтесь как дома. - Обреутов был весел и громогласен. - Ну, как движется следствие?
- Работаем, Владимир Лукич. Спасибо, я немного пройдусь по лестнице. Славно у вас все-таки. Чистота, порядок, глаз радуется. И вокруг неплохо зелень, все ухожено. Так я поднимусь, погляжу кое-что.
- Давайте, и я с вами, если вы, конечно, не возражаете. - Обреутов выбрался из-за своего стола. - Может, вопросы возникнут, а я - вот он, под рукой.
- С удовольствием. А как же вахта? Все-таки на посту... - шутливо заметил майор.
- Да что вы, товарищ майор. Здесь все на контроле. Открываю только по звонку, удостоверившись, что свои. Остальным - извините. Если надо отойти, я ведь тоже человек живой, - все на замок. А звонок тут такой - на весь дом слыхать.
- Серьезное устройство. Не жалуются жильцы, не мешает?
