Сергей Лукницкий - Есть много способов убить поэта
Итак, "участник", "активно содействовал", "обещал связать", "получил деньги", "на технические надобности".
В деле имеется единственное показание профессора В.Таганцева, руководителя этой упомянутой боевой организации, именуемой "Таганцевским заговором".
Поскольку это, повторяю, единственный документ, на котором строится обвинение, привожу его здесь полностью.
"Протокол показания гр. Таганцева. "Поэт Гумилев после рассказа Германа обращался к нему в конце ноября 1920 г. Гумилев утверждает, что с ним связана группа интеллигентов, которой он может распоряжаться, и в случае выступления согласился выйти на улицу, но желал бы иметь в распоряжении для технических надобностей некоторую свободную наличность. Таковой у нас тогда не было. Мы решили тогда предварительно проверить надежность Гумилева, командировав к нему Шведова для установления связей.
В течение трех месяцев, однако, это не было сделано. Только во время Кронштадта Шведов выполнил поручение: разыскал на Преображенской ул. поэта Гумилева, адрес я узнал для него во "Всемирной литературе", где служил Гумилев. Шведов предложил ему помочь нам, если представится надобность в составлении прокламаций. Гумилев согласился, сказав, что оставляет за собой право отказываться от тем, не отвечающих его далеко не правым взглядам. Гумилев был близок к советской ориентации. Шведов мог успокоить, что мы не монархисты, а держимся за власть советов. Не знаю, насколько он мог поверить этому утверждению. На расходы Гумилеву было выделено 200 000 советских рублей и лента для пишущей машинки. Про группу свою Гумилев дал уклончивый ответ, сказав, что для организации ему надобно время. Через несколько дней пал Кронштадт. Гумилев был близок к советской ориентации, стороной я услыхал, что Гумилев весьма отходит далеко от контрреволюционных взглядов. Я к нему больше не обращался, как и Шведов и Герман, и поэтических прокламаций нам не пришлось видеть".
Фиксирую внимание читателя на следующих деталях показаний:
1. Таганцев в двадцати строках дважды говорит о близости Гумилева к советской ориентации; (подчеркнуто мной - авт.)
2. Прокламации, по его словам, должны были быть поэтическими; (подчеркнуто мной - авт.)
3. Он утверждает, что Шведов просил Гумилева помочь, а не Гумилев напрашивался; (подчеркнуто мной - авт.)
4. Шведов обманул поэта, сказав, что их группа держится за "власть Советов"; (подчеркнуто мной - авт.)
5. Гумилев не согласился примкнуть к заговорщикам и, заподозрив подвох, дал уклончивый ответ; (подчеркнуто мной - авт.)
6. В начале показаний упоминается Герман, однако, ни одного свидетельства его встречи с Гумилевым в материалах дела не содержится. (подчеркнуто мной - авт.)
Гумилев в своих показаниях сообщает о том, что он говорил неоднократно посещавшему его Шведову (Вячеславскому): "Мне, по всей видимости, удастся в момент выступления собрать и повести за собой кучку прохожих".(подчеркнуто мной - авт.)
Как видим, в показаниях по делу не содержится ни одного документа, свидетельствующего о том, что Гумилев составлял прокламации или вел переговоры с кем-то, кто должен был примкнуть к группе Таганцева. (подчеркнуто мной - авт.)
Но зато в обвинительном заключении, составленном следователем Якобсоном, имеется все, чего нет в деле:
"Гражданин Гумилев утверждал курьеру финской контрразведки, что он, Гумилев, связан с группой интеллигентов, которой последний может распоряжаться и которая в случае выступления готова выйти на улицу для активной борьбы с большевиками, желал бы иметь в распоряжении некоторую сумму для технических надобностей".
Откуда, минуя материалы дела, взялась "активная борьба с большевиками"? Из кучки прохожих? И офицеры, с которыми, как говорится в приговоре, Гумилев обещал связать группу Таганцева, упоминаются в деле лишь однажды, да и то в объяснении Гумилева, что он это пообещал легкомысленно, ибо связей с бывшими сослуживцами не поддерживает.
А некий курьер контрразведки? Как он попал в заключительный документ следствия? И почему в показаниях Гумилева зафиксировано, что Гумилев встречался со Шведовым (Вячеславским), а в обвинительном заключении фигурирует Герман?.. Неужели ошибся следователь? А может быть, сознательно ошибся?
Оказывается, следствие по делу Гумилева установило принадлежность Германа и Шведова к контрразведке. Но этого нет в показаниях Гумилева, поэтому следствие обязано было признать, исходя из презумпции, невиновность Гумилева в эпизоде с предложением сотрудничать в группе Таганцева, ибо не установлено, с кем в действительности говорил Гумилев, с заговорщиком или болтуном. А на нелепый вопрос, будет ли он участвовать в заговоре, ироничный человек, коим был Гумилев, мог вполне съязвить: еще бы! К тому же посетителю надо было оставить где-то деньги - 200 000 рублей. "Надо было оставить" следует из того, что этот посетитель трижды, это видно из материалов дела, просил Гумилева взять их на хранение и в конце концов передал их на хранение, а не на "технические надобности", как написано в приговоре.
Кроме того, смехотворна оставленная Гумилеву сумма. В деле (лист 3 61) имеется расписка Мариэтты Шагинян от 23.07.21 г.: "Мною взято у Н.С.Гумилева пятьдесят тысяч рублей". На "заговорщицкие" деньги она могла приобрести в те месяцы 1921 года разве что немного картофеля или десять самых дешевых марок из тех, что используются внутри города. Сегодня такая марка стоит 2 рубля, стало быть, получил Гумилев, если пересчитать те 200 000 на сегодняшний денежный курс, получится около пятидесяти рублей.
А главное - с какой легкостью Гумилев распоряжался "заговорщицкими" ресурсами. Уже по одному этому факту ясно и не юристу, что указанная сумма денег и контрреволюционный заговор - в данном случае - вещи несовместимые. В праве это называется - отсутствие события преступления. (Хотя как знать: до сих пор не опровергнута легенда, что Ленин на революцию зарабатывал деньги, перепечатывая рукописи на пишущей машинке). Тем паче, что при обыске у Гумилева было изъято всего 16 000 рублей. Очевидно, другим своим голодающим друзьям он раздавал деньги без расписок.
Возникает еще один вопрос: почему, приобщив к делу расписку Мариэтты Шагинян, следователь не вызвал ее в качестве свидетеля? И почему он не заинтересовался, куда девались остальные деньги? Гумилев же сам говорит о деньгах следующее: "Деньги, 200 000, взял на всякий случай и держал их в столе, ожидая или событий, то есть восстания в городе, или прихода Вячеславского, чтобы вернуть их, потому что после падения Кронштадта я резко изменил мое отношение к Советской власти. С тех пор ни Вячеславский и никто другой с подобными разговорами ко мне не приходил, я предал все дело забвению".
Вызывает недоумение и то, что с каждой страницей обвинение становится все более расплывчатым, а Гумилев дает все более самообличительные показания, отвечает на незаданные вопросы. Вспомнил каких-то лиц, якобы приходивших к нему с поручением: бритоголового незнакомца, передавшего ему привет из Москвы, таинственную пожилую даму, которая (тоже "якобы") предложила Гумилеву дать информацию о походе на Индию (?! - авт.) малоизвестного поэта Бориса Верина...
Подтвердили ли эти визиты и таинственный Верин, и бритоголовый москвич, или, может быть, пожилая дама, интересовавшаяся Индией, после успешных поисков была обнаружена следствием, допрошена и дала показания против Гумилева?
Никто не найден, и никто не допрошен. Верин к тому времени уже жил в эмиграции, другие вряд ли вообще существовали. Во всяком случае, Гумилев еще раз представляется нам аристократом духа - ни кого не предал, ни выдал, не подставил, и даже не пытался сделать правдоподобной игру со следователями. Гумилев был позером, сочинителем, творческим человеком, у него были индивидуальные особенности и черты натуры, он мог придумать то, чего не существовало (например, себя конквистадором: "Я - конквистадор в панцире железном"), он мог наговорить на себя разным женщинам противоположные о себе вещи, передарить, перепосвятить свои стихи и т.д. Он несерьезно, легкомысленно мог воспринять вопросы допрашивающих его людей и отвечать то, что заблагорассудится ему в этот момент, и приходить на допросы и выслушивать приговор с томиком Данте... "Писатель - это личность, для которой ее индивидуальные грезы важнее нужд реальности". "Я пропастям и бурям верный брат Но я вплету в воинственный наряд Звезду долин, лилею голубую"...
Может быть, Герман и Шведов все же подтвердили показания В.Таганцева и тем самым сообщили важные улики, которые и привели к расстрелу подследственного поэта?
В деле показаний Германа и Шведова нет. И не может быть.
Много позже описываемых событий, КГБ СССР выяснил: Ю.П.Герман, морской офицер, убит погранохраной 30.05.21 года при попытке перехода финской границы, а В.Г.Шведов, подполковник, был смертельно ранен чекистами во время ареста в Петрограде 3.08.21 года. То есть обоих не было на свете еще до начала производства по делу Гумилева...
