Б. Седов - Я люблю
– Когда мы окажемся у ворот, они нас изрешетят! – сказал Глеб.
Анжелика щелкнула тумблером, и люк на крыше машины стал открываться. Девушка забралась с ногами на сиденье и выглянула наружу: голова одного из охранников – самая макушка виднелась за крылом черного «мерседеса». Неподвижная мишень – Маркиза нажала на курок, не задумываясь. Второй был вне ее поля зрения, но решил, что место недостаточно безопасно, и выскочил прямо под выстрел – пуля попала ему в горло и перебила позвоночник.
Машина тут же рванула с места, Анжелика упала назад на сиденье.
– Чистая работа! – проронил Сергей.
– Это вы называете чистой работой?! – спросила она, вытаскивая запасной магазин и перезаряжая пистолет. – Сколько мы здесь уложили людей?!
– Что за… – нахмурился чистильщик.
А вот Глеб понял, о чем она! На этот раз он все понял.
– Да, мы не ангелы, у нас бывают просчеты… – в его голосе были и ирония, и вызов. – Тебе никогда не случалось ошибаться?!
Этим он заставил ее замолчать. Ведь и правда – ошибалась, и не раз, и стоило это жизни многим людям, некоторые из них в жизни своей не брали в руки оружия.
Сергей выскочил из машины еще раньше, чем та оказалась у ворот, подбежал к рубильнику рядом с ними и нажал на рычаг. Ворота медленно поползли вверх – выбивать их с разгону было рискованно. Анжелика приготовилась, сжав в руке пистолет, – приготовилась снова убивать, но двор оказался пуст. В углу под навесом надрывались овчарки. Машина пересекла широкий двор.
– Ложись! – Глеб нырнул под руль. Анжелика не успела заметить, откуда на этот раз исходит опасность, но последовала его примеру. Через мгновение лобовое стекло над ними разлетелось на куски: у ворот в будке оставался кто-то из людей Буйнова. И ручной пулемет.
Тем не менее машина продолжала двигаться в сторону ворот. Лика дождалась, когда очередь закончится – сейчас пулеметчик должен был менять магазин. Анжелика успела разглядеть его, он уже передергивал затвор, досылая в казенник первый патрон. Она распрямилась и открыла огонь прямо через разбитое лобовое стекло.
– Ложись, дура! – снова прошипел Марьянов, сдергивая ее снова вниз за руку.
Впереди прогремел взрыв, машину тряхнуло, волна теплого воздуха, смешанного с душной пылью прокатилась над ними сквозь разбитое лобовое стекло.
Реактивный снаряд, догадалась Маркиза. Она не заметила, когда Глеб успел запросить огневую поддержку, или это инициатива Лаевского? Так или иначе, но уже через мгновение они вылетели на дорогу. Будку с пулеметчиком смело взрывом, никто не стрелял им вслед.
Анжелика обернулась к Сергею. Пулеметная очередь пригвоздила его к сиденью. В широко раскрытых глазах чистильщика застыло какое-то детское недоумение.
– Черт! – Глеб даже не оборачивался, бросил один только взгляд в чудом уцелевшее зеркальце над лобовым стеклом. – Хреново!
Точно – хреново, подумала про себя Анжелика. Так вот как вы работаете, господин Лаевский, – не щадя ни своих, ни чужих ради победы. Что ж, по крайней мере все ясно – в случае необходимости вы с такой же легкостью пожертвуете и мной. Лишний повод расстаться с вами как можно скорее.
С другой стороны, если отбросить все сантименты, – ей крупно повезло! Во-первых, осталась в живых в такой-то заварухе. Во-вторых, Сергей был мертв, а он сильно беспокоил ее. Он был из породы мстителей, тех, кто ничего не прощают и не забывают. Так что рано или поздно трюк с Толиком и гранатой аукнулся бы ей, как пить дать!
Лике просто не верилось, что они вырвались из этого кошмара. Казалось, вот-вот случится что-то еще. Дорогу перекроют, машина заглохнет… Но нет, дорога была пуста. Дождь все еще накрапывал, но небо уже светлело на горизонте. Дождевые капли залетали в разбитое стекло, оставались на губах. Машина, несмотря на все полученные повреждения, послушно уносила их прочь, и через несколько минут особняк Рокецкого остался за поворотом. Глеб сообщил в Контору о выполнении задания. Лаевский передал новые инструкции. Следуя им, они свернули на какую-то раздолбанную лесную дорогу и ехали по ней около двух километров, пока впереди не показалось железнодорожное полотно.
Не доезжая до него, агенты оставили машину с мертвым Сергеем.
– Ну, прощай! – Глеб все же позволил себе немного сентиментальности, прежде чем захлопнуть дверцу.
Анжелика прощаться не стала – кто он был для нее? Навязанный новыми хозяевами напарник, который в любой момент мог превратиться в ее палача. Она подумала о том, что могла бы сейчас убить Глеба и попытаться скрыться от Конторы. Но, взглянув на него, отказалась от этой мысли. Она не смогла бы выстрелить в этого человека! Ты тоже становишься сентиментальной, заметила она самой себе. Не рановато ли?! В Самошина стреляла, не задумываясь, а этот Глеб ничем не лучше – работает на людей, которые, без всякого сомнения, являются твоими врагами!
Да, но Самошин обманул ее, а Глеб был честен и перед ней, и перед самим собой. Она ясно видела, что это за человек – один из тех убежденных в своей правоте, кто действительно готов сложить голову не за деньги, а за идеал. Лаевский, безусловно, должен ценить такого работника.
Машина вспыхнула сразу, сквозь языки пламени можно было видеть очертания мертвеца. Глеб отбросил в кусты пустую канистру.
– Идем! – позвал он Маркизу.
Была такая старая песенка «Самый лучший путь в бессмертье – это аутодафе»… Нет, бессмертие, Сергей тебе не грозило. Твое тело останется неопознанным, и в Конторе по твоему поводу не повесят венок, подумала девушка.
За поворотом загромыхал состав, в этом месте замедлил скорость. Цистерны, цистерны, платформы с гравием… Глеб дождался, пока не покажется вагончиктеплушка, и легко вскочил на подножку, чтобы тут же подать руку спешащей за ним по насыпи Анжелике. Девушка уже скинула туфельки, чтобы подняться по камням. Эти туфли и обгоревшая машина были единственным, что досталось милиционерам, прибывшим, как обычно, с запозданием.
Да, были еще видеозаписи в особняке, сделанные камерами наблюдения, но в процессе следствия все они оказались загадочным образом утрачены.
– Я не говорил, что все будет просто! – сказал Валентин Федорович спокойным голосом – голосом отца, втолковывающего неразумной дочери, что мир не так прост, как кажется на первый взгляд. – Как говорится – мы предполагаем, а бог располагает! Будем считать это вашим боевым крещением. Да, я знаю – вам приходилось бывать в переделках и похуже, но в этот раз вы служили, извините за высокопарность, благому делу, и жертвы были не напрасны… Вспомните, в конце концов, Максимова – то, что они сделали с этим человеком просто ужасно! Я видел фотографии – неужели мы могли допустить, чтобы люди, способные на такое зверство, продолжали существовать?! И более того – принимать деятельное участие в управлении государством, а вы ведь знаете, какое влияние на власть имел покойный Рокецкий! Вспоминайте об этом почаще. – Он перебросил Лике фотографию, сделанную в «камере пыток».
Она посмотрела на нее и отвела взгляд. Кажется, Лаевский полагал, что, планируя устранить Максимова с помощью Маркизы, поступал не в пример гуманнее. Что ж, по-своему он был прав – палач, безусловно, лучше живодера!
– Полагаю, тебе необходим отдых! – это сказала Светлана Михайловна.
Психологиня стояла за спиной Анжелики, и та ожидала, что она вот-вот положит руки ей на плечи. Право слово – эта беседа втроем, как и предыдущие, напоминала милый, спокойный семейный треп. Особенно если не знать, что изображено на фотографиях, полученных Лаевским из МВД, – фотографиях, которые сейчас веером лежали перед ним на столе. Он просматривал их, словно учитель, проверяющий домашнюю работу. Здесь был не только Максимов, но и Виктор Рокецкий, Антон Буйнов, Конюшев, охранники в гараже и во дворе, останки Сергея в сгоревшей машине – вся операция в картинках! Комиксы Конторы. Детям до шестнадцати и людям с ослабленной психикой строго не рекомендуется.
– Вот это было хорошо! – говорил он, постукивая пальцами по одному из снимков. – А вот здесь нужно было поступить по-другому… Ты не испытываешь сожаления по поводу смерти этих людей?!
– Неужели мы должны все это обсуждать?! – спросила Анжелика зло. – Дело сделано!
– Должны! – ответила за Лаевского Светлана Михайловна. – Это единственный способ удержаться на плаву. Ты сама понимаешь, что загоняешь в себя эти мысли и это неправильно…
– Оставьте меня с вашей психологией в покое! – взмолилась Анжелика. – Хотя бы на сегодня!
Если бы я не загоняла в себя свои мысли, подумала она, то давно бы перестреляла вас всех, не задумываясь о последствиях. Вы этого хотите, Светлана Михайловна?!
Да, она знала, что во всех странах сотрудников внутренних органов, совершивших убийство по долгу службы, обязывают проходить психологическую экспертизу. Но никак не могла предположить, что и в Конторе заведено нечто подобное. В конце концов, убийство здесь обычное дело и контингент, соответственно, подбирается стойкий. Или это только ей особая честь?!
