Лариса Соболева - Будет ночь — она вернется...
— А я окунусь, — сказал Кирилл, раздеваясь.
Он разделся донага (раз и она его видела, чего стесняться-то?), с разбегу нырнул в море, затем вынырнул.
Хотя Алина не видела его, но по фырканью поняла, что он уже на поверхности.
— Алина, море теплое, — крикнул Кирилл. — Вода светится, видишь?
— Не вижу, — откликнулась она с берега.
— Иди сюда! Это надо посмотреть! Как северное сияние, только в воде. Ух, здорово!
Он так соблазнительно говорил, что Алина решительно сбросила платье и белье, шагнула в воду. Она показалась холодной, а черная бескрайность манила, звала. И вдруг Алина ощутила себя маленькой девочкой, какой была в детстве. О, сколько счастья она испытывала, когда приезжала с родителями на Черное море! Из воды ее никакими силами невозможно было выманить. Только восторг наполнял ее, оттого что есть эта громада прозрачной и синей воды, которая принадлежит, казалось, тебе. Алина визжала и без конца ныряла в воду, а мама зорко следила за ней с берега, стоя под зонтиком. И сейчас Алина взвизгнула, как в детстве, и бултыхнулась в воду. Тело обдало холодом, но уже через минуту вода приятно ласкала. Алина по: плыла, перевернувшись на спину и слыша частые гребки Кирилла: он подплыл к ней.
— Теперь смотри, — сказал он, вспенивая воду.
Вдоль его рук тянулось зеленовато-синее сияние, затем множество светящихся и мельчайших точек переливались, отсвечивая всеми цветами радуги, а потом гасли в воде.
— Ой! — воскликнула Алина. — Почему это? Как красиво!
— В августе и в начале сентября в море размножаются какие-то микроорганизмы, они и светятся, когда их, тревожишь.
— Я никогда не купалась ночью.
— Да? — Он положил на голову Алины руки и погрузил ее под воду.
* * *— А Люба пластичная, — выпустив струю дыма, сказала Кристина. Она уже научилась держать сигарету, как держит Лика, научилась курить элегантно.
Лика повернулась корпусом к пятачку в центре зала, на котором танцевали несколько человек, но все без исключения смотрели на Любочку. А уж она старалась произвести впечатление: извивалась в легком платьице, вертелась и дергалась в такт ритмичной музыке, как гибкая ящерка.
Максим был под стать Любочке, скакал, будто бес в него вселился, зато Эдвард скромно пританцовывал рядом.
Лика повернулась к Кристине и подытожила увиденное:
— В племенах научилась дикарским припадкам. Не эстетично.
— Ты несправедлива, — возразила Кристина. — Она хороша. Все мужики облизываются, глядя на нее. Странно, что мадам от науки такая раскрепощенная. Мне они представлялись очкастыми кикиморами, которым, кроме науки, ничего не нужно.
— Исключения подтверждают правило. Собственно, для чего существует танец? Чтобы сблизиться с партнером.
Мне по нраву медленные танцы, когда партнер прижимается к твоему телу. Его и мои биотоки встречаются, от этого происходит взрыв внутри, кровь закипает, а наши руки импульсивно сжимают тела. В какой-то момент мы понимаем: это многообещающая прелюдия. Вот для чего нужен танец. В конце концов, мы не балерины, чтобы ишачить на публику, а Любовь пашет на народ в баре.
— Откуда ты знаешь? Вдруг она кадрит Эдварда или Максима.
— Не думаю. Взгляни на нее. — Лика теперь повернула лишь голову к танцующим и продолжила комментировать:
— Да она даже не смотрит на партнеров. Волосы растрепаны, лицо горит, погружена в себя. Ей сейчас важно произвести впечатление на всех, а не на кого-то одного.
А когда танцуешь для определенного человека, он все равно становится эпицентром. Кстати, Кристина, ты определилась с кандидатом на ночь?
— Нет.
— Тогда начни с Вика. Он неплохо владеет техникой.
Только не забудь сунуть ему пятьдесят баксов, это освобождает от всяких последующих посягательств. Лично я за хороший секс кидаю сотню. Но если у тебя нет таких денег…
— У меня есть деньги, — поспешила сказать Кристина, смутившись от слов подруги. — Как-то неудобно платить мужчине.., а он возьмет?
— Что? — фыркнула Лика. — Не смеши. Конечно, возьмет. А ты при этом можешь послать его в любой момент.
— Ты всем парням собираешься платить?
— Нет. Остальные нуждаются не в деньгах, а в сексе.
— Может, с Эдварда начать? Он такой респектабельный. Прибалт.
— Какой, к черту, прибалт! Он из Калининграда. Впрочем, это одна смесь. А чем Эдвард привлек тебя? Он же сухарь, постоянно молчит. Его пока раскочегаришь, времени уйдет куча. Ну, если хочешь его, попробуй. А я возьмусь.., за Егора.
— Егор? Он как от сохи прибежал. Кондовый.
— Мне хочется от мужчины чего-нибудь натурального, земного. Наши мальчики, к сожалению, это мифические образы, они стараются выглядеть в соответствии с нашими представлениями о мужчинах, в общем, играют роли.
Знаешь, Танька познакомила меня в день приезда с одним… Кириллом зовут, он откуда-то с Севера. Занесет же людей нелегкая! Так вот в нем есть загадочная простота, которая меня привлекает.
— Простота разве бывает загадочной?
— Она всегда загадочная, — поучительно сказала Лика. — Ведь ты не знаешь, что скрывается за простотой. Может, это безбрежный темперамент, о котором ты мечтаешь, или волшебная нежность, которая несвойственна современным мужчинам.
— Чем же тогда Кирилл лучше наших мальчиков? — недоумевала Кристина. — По твоим словам выходит, что он тоже играет.
— Э, нет. Разницу легко распознать. Наши мальчики работают на наше представление о них. Вспомни, с первой же встречи они старательно пытаются понравиться нам. А Кирилл не преследует такой задачи. Только он исчез, но сегодня я встретила его в парке. Короче, займусь им, однозначно, потом тебя познакомлю. — Лика вытянула шею, выискивая у стойки бара Егора. — От сохи, говоришь? Запомни: разнообразие полезно. Это как сидеть на изнурительной диете — через месяц сдохнешь от дистрофии. Между тем разнообразная еда доставляет не только удовольствие, но и делает тебя цветущей. Разнообразный секс имеет те же преимущества.
— Тихо, идут! — предупредила Кристина.
Лавируя между столиками и держа по несколько бокалов в руках, шли Викентий и Егор. Осторожно поставив бокалы, они сели на стулья и уставились на Любочку.
— Здорово пляшет, — выразил восторг Егор.
Закончился танец, раздались нестройные аплодисменты, предназначенные Любочке. Пылая от удовольствия, она подлетела к столику, упала на стул и принялась поправлять волосы, облепившие вспотевшую шею.
— Ты прелесть, — сказала ей Лика обидным тоном. — Правда, так можно умереть на танцевальном плацу. Не жалеешь ты себя. Люба.
— Танец — одна из форм релаксации, — часто дыша и обмахиваясь салфеткой, сказала Любочка. Но тон взяла чуточку надменный, а то Лика вообразила себя центром вселенной, иногда и ей полезно столкнуться с таким же высокомерием. — В человеке скапливается множество зарядов — положительных, отрицательных и нулевых. Последние — это так называемые заряды равновесия, они держат психику человека в умеренном покое, который необходим, чтобы сублимировать положительные и отрицательные заряды. Нулевой заряд, случается, переходит в отрицательный, если человек переполнен негативными эмоциями. Тогда изменяется баланс в человеке, он заболевает. Поскольку все заряды оказывают влияние на субкортикальный раздел головного мозга, то есть подкорку, заболевания связаны с психическими расстройствами. В этом смысле ритмичные танцы способствуют сбрасыванию части негатива, отчего становится легко. Я до этого сама додумалась, когда наблюдала в Латинской Америке пляски шаманов. Кстати, я договорилась с журналом, где напечатают об этом мою статью в ближайшем номере. (Данная ложь уже не имела порядкового номера, так как Любочка сбилась со счета, сколько раз за сегодняшний день упоительно врала.) В индейских племенах Южной Америки интересные танцевальные традиции. Раньше шаман, исполняя ритуальный танец, брал на себя отрицательные заряды и.., умирал в конце! Его предназначение было — освободить племя от агрессивности, значит, и от болезней.
— Какой ужас, — покривила тонкие губы Лика. — Апробируем теорию на себе. Егор, а не сбросить ли нам часть негатива?
— С удовольствием! Но я не умею так, как Люба.
— Мы просто подвигаемся. А Вик хочет пригласить Кристину.
Викентий с готовностью поднялся, предложил руку Кристине. Та встала и вышла на середину небольшого пятачка между столиками, исподволь наблюдая за Ликой. О, Лика!
Таких женщин мало. Кристина слегка завидовала ей: и умению заставить всех выполнять ее капризы, и умению подать себя, и отношению к жизни. У Лики поразительная способность подчинять людей, превращать их в добровольных слуг. Делает она это нехотя, с томной ленью и одновременно обворожительно. А ведь красотой не блещет! Кристина поддалась влиянию Лики, потому что сама мало что умеет, во всяком случае, главенствовать ей никогда не удавалось.
