Сергей Рокотов - Я выбираю тебя !
Троицу вывели из квартиры. Один из людей Федора остался в прихожей.
- Я что звонил-то, Федор, - сказал он. - Хотел сообщить, что дело сделано. Левушкин доставлен, куда надо.
- Да, Коля, позвонил ты в нужный момент, спасибо тебе, дорогой друг.
Коля ушел, а Федор зашел в комнату, где Ирина сидела перед зеркалом и приводила себя в порядок.
- Ну как, Ирка? - спросил он, подходя сзади и целуя её в волосы. Пропали твои сомнения и терзания?
Та молча кивнула головой. В зеркале Федор видел жестокий взгляд её серых глаз.
- Так вот. Сообщаю, что объект номер два находится в положенном ему месте...
- Очень хорошо, - прошептала Ирина. - Ему предстоит веселенькая ночь рядом со своим товарищем...
6.
- Извините, что потревожил в такое время, Константин Дмитриевич, сказал, входя в его квартиру Эдуард Рубенович Григорянц. - Но дело совершенно безотлагательное.
- Слушаю вас, Эдуард Рубенович, - произнес Костя, делая непроницаемое лицо и жестом приглашая его пройти в свою комнату.
Тот прошел и сел в кресло напротив письменного стола хозяина.
- Итак?
- Дело вот в чем..., - замялся Григорянц.
- Вы, очевидно, хотели мне кое-что сообщить. Из прошлого. Я же сразу догадался, что корни этого запутанного дела ведут в прошлое, насколько уж далекое, не знаю. Но это так?
- Да, - вздохнул Григорянц. - Примерно так...
- Очевидно, вам надо было сообщить мне об этом ещё вчера, когда мы с вами договорились о сотрудничестве. Но вы не захотели, а я, сами понимаете, не мог заставить вас сделать это. А в этом деле, как я полагаю, думать о секундах свысока не следует...
- Да, - снова вздохнул Григорянц. - Не следует...
- Вы в курсе того, что сожгли квартиру вашего друга Левушкина?
- Конечно в курсе. Поэтому и приехал к вам в столь поздний час...
- Тогда рассказывайте...
...Несколько минут назад майор Молодцов вкратце рассказал Косте одну малоприятную и темную историю...
... В августе 1991 года совсем недалеко от Москвы в одном подмосковном лесу, находящемся по дороге на станцию был убит некий юноша, только что поступивший на первый курс ИНЯЗа. Студент был сначала прилично избит, а затем зарезан ножом. Труп студента был найден в тот же вечер одним прохожим пожилым человеком. Он, разумеется, тут же сообщил в милицию. На место убийства выехала оперативная группа. Никаких особых улик они не нашли, орудия убийства тоже. Только в милицию поступил анонимный звонок, сообщивший, что неподалеку от места преступления видели сына адвоката Григорянца Эдика. Он был очень возбужден, а светлая его куртка была в крови. Следствие было поручено вести следователю областной прокуратуры Курбыко. И Эдуард Григорянц был вызван в качестве подозреваемого в этом убийстве. А вскоре убийцы были найдены - ими оказались местные хулиганы Шилкин и Чугаев, которых видели неподалеку от места преступления. Позднее был найден и нож, принадлежавший Шилкину, экспертиза установила, что именно этим ножом и был убит студент... Преступники были осуждены, но в определенных кругах ходил упорный слушок, что адвокат Григорянц дал большую взятку следователю Курбыко, чтобы тот закрыл дело против его сына. Но и это ещё не все. Отец убитого юноши попытался сам вести следствие, но примерно через полгода был сбит насмерть машиной прямо рядом со своим подъездом. Машину, сбившую его, тоже не нашли. Вот и все. Обо всем стали потихоньку забывать... Курбыко давно уволился из органов и занялся каким-то бизнесом. Адвокат Григорянц по-прежнему процветал, его сын Эдуард стал крупным бизнесменом. Вот такие сведения успел сообщить Косте за несколько минут по телефону всезнающий и всеведущий майор Молодцов.
Таким образом, Костя мог слушать Григорянца во всеоружии...
- Дело в том, Константин Дмитриевич, что я подозреваю, кто это затеял против нас троих, - выдавил из себя, глядя в сторону Григорянц.
- И кто же это мог быть? - холодно спросил Костя, глядя Григорянцу в лоб.
- Мы с вами договорились о конфиденциальности в наших отношениях, предупредил Григорянц.
- Да.
- Я плачу вам, Константин Дмитриевич, за полную конфиденциальность. Я плачу вам за то, чтобы вы нашли нашего врага и обезопасили нас от его, не так ли?
- Так.
- Так вот, я хочу высказать свои подозрения...
- Высказывайте.
- Есть такая женщина. Ее фамилия Малиновская. Она психически нездоровая женщина. Маньячка, на мой взгляд. У неё в девяносто первом году произошло несчастье. Местные хулиганы убили её сына, студента. И кто-то почему-то, непонятно почему, заподозрил в этой смерти меня и моих товарищей. Представляете себе - юного Женьку Прокофьева, которого ветром могло сдуть, интеллигента до мозга костей, интеллектуала, сына профессора истории, хилого Генку Левушкина, сына инженера и меня, человека из сугубо интеллигентной семьи, семьи с правилами и традициями. Мой отец адвокат, он всю жизнь посвятил тому, чтобы бороться с несправедливостью, защищать невинно оклеветанных, все знают о его принципиальности. Так вот, меня безжалостно оклеветали, пытались возбудить против меня уголовное дело. Но все эти мифы, к счастью, вскоре развеялись как дым, вина истинных убийц была полностью доказана, и они получили различные тюремные сроки. Но дальнейшее было ужасно. Муж этой женщины попал под машину, и она решила, что это снова сделал я... Она долгое время звонила нам троим по телефону и терроризировала нас. А потом её забрали в психушку, и она долго лечилась. Вот я и думаю, что спустя много лет она снова возобновила свои преследования, очевидно, наняв каких-то бандитов для своих целей. Сами понимаете, почему я колебался, прежде, чем сообщить вам об этой темной истории.
Костя вытащил из пачки сигарету и закурил. Пускал кольца дыма, глядя в потолок и закинув ногу за ногу.
- Так каково же ваше мнение?
- Мнение-то? Надо бы поговорить с этой женщиной, - зевнув, произнес Костя.
- Надо, надо, только как с ней говорить? На каком языке? Она же сумасшедшая, она на все способна. Плюс явно имеет связи с уголовным миром. Не сама же она сожгла ларьки и квартиру Левушкина, не сама же она похитила Прокофьева, не сама же угнала машину, чтобы задавить насмерть мою жену...
- А ведь вот что интересно, ваша жена погибла точно так же, как и муж этой женщины, - заметил Костя.
- Да... Это и навело меня на мысль, что это она. Плюс вообще преследование нас троих. А по её мнению, именно убийство её сына и объединяло нас. Нелепость какая-то, дикость...
- Да..., - протянул Костя, продолжая глядеть в потолок.
- Вы что, полагаете, что мы действительно убили этого парня? - не выдержал его молчания Григорянц.
- А почему бы и нет? Теоретически это вполне возможно, - пожал плечами Костя. - Но что из этого следует? Если вы его на самом деле убили, разве она имеет право действовать столь противозаконными методами, устраивать самосуд, причем, против людей, вообще не имеющих к этому преступлению никакого отношения, даже понятия не имеющих о нем, вашей жены, например?
Григорянц сверкнул глазами из-под роговых очков.
- Вы оскорбляете меня, - процедил он. - Я не давал повода...
- А я деловой человек, Эдуард Рубенович. И хочу знать правду. Правда мне нужна для того, чтобы правильно вести розыски убийц и похитителей. Потому что одно дело, если эта женщина действительно сумасшедшая и клевещет на вас, другое же дело, если вы на самом деле убили её сына. Методы моей работы в этих случаях будут совершенно различны...
Григорянц набычился, на лбу его вздулась темно-синяя жила.
Вдруг запищал его мобильный телефон.
- Алло. Я. Да? Ах вот оно что..., - Григорянц смертельно побледнел. Ладно, ладно, потом, потом, я не могу сейчас говорить... Он нажал кнопку, и Косте показалось, что он едва слышно прошептал: - Придурки...
- Так как же, Эдуард Рубенович? - продолжал настаивать Костя.
Но очередной звонок мобильного телефона снова прервал его.
- Да... Да? Что?!!! Андрюха?!!! Ладно, ладно, - бросил он быстрый взгляд на сидевшего с равнодушным видом Костю. - Я перезвоню вам и скажу, что делать. Пока никуда не звоните...
- Что-то произошло? - спросил Костя.
- Да произошло. Родителям Андрея Левушкина позвонили и сообщили, что их сын похищен и находится в таком месте, где найти его невозможно. И предупредили, чтобы они ни в коем случае не звонили в милицию, иначе смерть его будет мучительной и страшной. Вот так-то, Константин Дмитриевич. Такие дела... А вы говорите...
- А я ничего пока не говорю, Эдуард Рубенович. Я хочу просто знать правду, чтобы знать, как мне действовать дальше.
- Какую правду?! - крикнул Григорянц. - Я вам сказал правду, и другой правды нет...
- Ладно. Тогда дело проще. Вы знаете адрес этой женщины?
- Нет, откуда мне знать?
- Имя, отчество, фамилию?
- Малиновская... Вера, то есть, нет, Ирина... кажется, Павловна... Так, вроде бы...
Костя набрал номер справочной и вскоре узнал адрес Ирины Павловны Малиновской.
- Поеду к ней, - вздохнул он. - Дело не терпит отлагательства, видите, что творится... А, может быть, она тут ещё и не при чем, во всем надо разобраться...
