Иван Сербин - Сердце дьявола
– Так, – негромко и веско начал он, – гражданин, попрошу покинуть место происшествия.
– Все нормально, сержант, – Волин предъявил удостоверение.
– Что у нас тут?
– Убийство, – коротко ответил тот. – Похоже, с изнасилованием. Они вместе вошли под крышу беседки.
– Это кто? Штатский недовольно повернулся к Волину. Тот понимал следователя. Неприятно, когда посторонние лезут в твое дело. А Волин был здесь, как ни крути, посторонним. В чужом-то районе. Хотя… Теперь дело передадут в Следственное управление МВД, подумал он. Обычно серийными убийствами занимается Петровка. Слишком уж велик разброс мест происшествия. Скорее всего здесь все закончится тем же. Волин представился. Штатский посмотрел на него без приязни и потребовал предъявить удостоверение. Убедившись, что перед ним действительно коллега, вздохнул, поглядел на обезглавленный труп и сообщил:
– Нам только этого не хватало.
– Девушка не изнасилована, – негромко сообщил медик, осматривая труп.
– Вы уверены? – быстро спросил Волин.
– Молодой человек, – эксперт даже не повернулся, продолжал заниматься делом. – С абсолютной уверенностью я смогу сказать это только после вскрытия, но, как правило, при изнасиловании остаются следы в виде царапин, рваных ран и кровоподтеков. В конце концов, остается сперма убийцы. В нашем случае никаких следов физического насилия нет. Когда эту девушку убивали, она даже не сопротивлялась. По крайней мере, под ногтями нет фрагментов крови или кожи. На губах и в ротовой полости кровь присутствует, но она той же группы, что и кровь убитой. Очевидно, это результат внутренних кровотечений.
– Вам что-то известно? – насупился седоголовый, поворачиваясь к Волину. – Если да, я хочу знать, что именно.
– Три дня назад на нашем участке произошло похожее убийство, – ответил тот.
– Ну и что? – Седоголовый несколько секунд смотрел на него в упор, а затем невесело усмехнулся. – Думаешь, эти пацаны кочевали по разным районам и убивали девчонок?
– При чем здесь пацаны?
– При том, что это, – он двинул подбородком в сторону трупа, – их рук дело.
– Ты серьезно так считаешь?
– Куда уж серьезнее. У них в карманах обнаружены деньги и ценности убитой девушки. Часики там, сережки, трали-вали. На вещах кровь. – Седоголовый хмыкнул и скривился, не скрывая отвращения. – Хочешь еще поспорить?
– Хочу, – ответил Волин, не понимая враждебности коллеги.
– Ну, валяй, спорь, – безразлично пожал плечами седоголовый.
– Как, по-твоему, им удалось убить девушку и при этом не извозиться до самых ушей в крови?
– Все просто. Судмедэксперт сказал, что, помимо колото-резаных ран и отчлененной головы, других телесных повреждений не обнаружено. О чем это говорит? О том, что убитая знала убийцу, пошла с ним – или, что вероятнее, с ними – в этот садик и даже не сопротивлялась. А пацаны эти, между прочим, с убитой хорошо знакомы и даже не скрывают этого. Что же касается крови, то наверняка у них на руках были перчатки. – Седоголовый снова кивнул на стоящих в стороне подростков: – По прибытии наряда ППС пытались скрыться. В смысле, перелезали через забор. Мотив, как говорится, «на лице». Выпили ребятишки, захотели поразвлечься, пригласили девушку. Потерпевшую то есть. Она отказалась с ними «перепихнуться». Тогда они ее убили и решили расчленить труп, чтобы спрятать части тела в разных местах и таким образом запутать следствие. Но тут, к счастью, как раз появился наряд. Парни, ясное дело, сдрейфили и попытались удрать, да не тут-то было. Взяли всех троих, как миленьких.
– Именно троих?
– Ну, может, кто-нибудь и ушел, не знаю. – Седоголовый покосился на подростков и добавил: – Пока не знаю. Но выясню в ближайшее время. Волин тоже повернулся к подросткам. Обыкновенные мальчишки, лет семнадцати. Хотя, наверное, на деле им несколько меньше. Они сейчас все такие… акселерированные. Но бледные, поняли уже, во что влипли.
– Орудие убийства нашли? Перчатки? – спросил он. – Хоть что-нибудь, кроме ценностей? Седоголовый поморщился:
– Нет, но это ничего не значит. Они вполне могли выбросить и нож, и перчатки. Мои парни прочесывают территорию по ту сторону забора.
– Одежду убитой девушки обнаружили?
– Конечно. Вещи они бросили вон там, – седоголовый указал на темный закут между забором и беседкой.
– Отпечатки сняли? Седоголовый усмехнулся неприязненно, ответил, не скрывая сарказма:
– Слушай, кто здесь старший? Может, ты? Так бери дело в свои руки. Подожди только, пока я уволюсь, а ты получишь официальный перевод. Волин смотрел на него в упор. Штатский не собирался делиться с ним информацией, это ясно. Но вовсе не из жадности, а потому, что никакой информации у него не было. Не было отпечатков пальцев, не было орудия убийства, не было окровавленных перчаток.
– Кто вызвал наряд?
– Ночной сторож. Он дежурит в помещении детского сада. Заметил, что кто-то разгуливает по территории, вот и вызвал.
– Показания со сторожа уже сняли?
– Слушай, у меня, между прочим, народу не дивизия здесь. Снимем, когда время придет.
– Понятно.
– Что понятно-то?
– Все. В общем-то, Волин действительно понял стратегию поведения седоголового. Понял, почему тот не слишком обрадовался присутствию постороннего и тем более известию о похожем убийстве. Рушилась стройная версия. Пропадала большая жирная галочка в отчете, причем в графе «раскрытые убийства». Неудивительно, что тот испытывал чувство досады. Волин подошел к подросткам, скомандовал стоящему рядом сержанту:
– Дай фонарь. Сержант вопросительно посмотрел на седоголового и, поскольку тот не отреагировал, протянул фонарь. Волин щелкнул кнопкой. Яркий луч ударил под ноги подросткам. Белое пятно быстро проползло по кроссовкам, по джинсам, по курткам…
– Подняли ноги и показали мне подошвы, живо. – Подростки послушно поднимали ноги, демонстрируя обувь. – Теперь вытянуть руки перед собой. – Те вытянули руки. Волин сосредоточенно осмотрел дрожащие пальцы, ногти, лацканы и обшлага курток. Выключил фонарь, спросил, глядя в белые пятна лиц: – Кто из вас его видел? Все трое? Или кто-то один?
– Все вместе, – пробормотал плечистый рыжий парень.
– Что вы-то здесь делали?
– Это… выпить зашли. Чтобы, значит, это… никто не мешал.
– Когда заметили убийцу?
– Ну, когда они пришли, сразу, – взял слово второй парнишка, – худенький, щуплый интеллигент. – Мы вон там сидели, – он повернулся и указал на темную беседку.
– Девушка сама шла? – продолжал допытываться Волин. – Убийца не тащил ее?
– Нет, – твердо ответил интеллигент. – Она сама.
– Эти двое сразу прошли в беседку?
– Сразу, – паренек шмыгнул носом. – Они так шли, ну… как будто гуляли. Мы подумали, что… просто… ну…
– Думали, он ее трахать собирается, – проворчал третий. – Хотели поржать.
– Зачем забрали кошелек, часы, ценности? – жестко поинтересовался Волин.
– Так это… – рыжий смутился. – Подошли посмотреть, а она уже того… готовая, короче. А портмоне, часы и сережки… это… лежат вместе с ее одеждой. На этом… на перилах, в общем. Ну и… мы подумали, ей уже не понадобится. Взяли, одним словом. А тут это… машина как раз. Мы шугнулись, полезли через забор. Да ваши догнали. Седоголовый хмыкнул, неопределенно шевельнул бровями, прокомментировал громко:
– А ты думал, они тебе что-нибудь другое расскажут? Им только дай – столько лапши на уши понавешают, год снимать будешь. Волин выключил фонарик, протянул сержанту, пробормотал:
– Значит, так, сержант, позовите сторожа, – затем повернулся к участковому: – Теперь вы, лейтенант. Сейчас займитесь составлением словесного портрета убийцы. Понятно?
– Так точно, – ответил тот. Волин подошел к седоголовому:
– Это не они. Хочется тебе или нет, а мальчишек придется отпустить.
– Почему это?
– Потому что на их одежде нет следов крови. И на обуви нет. И на руках.
– И что с того?
– Ничего. Тебя их адвокат живьем сожрет и не подавится. Посмотри на лужу. Она слишком большая. Кровь натекла равномерно, по обе стороны от трупа. Это означает, что тело положили на спину и больше не трогали. Убийца не смог бы раздеть девушку и отрезать ей голову, не наступив в кровь.
– Серьезно? – седоголовый указал на большую лужу крови, чистую, без единого отпечатка. – Как видишь, ИМ это удалось. Девушка раздета, голова отрезана, но следов, однако, нет. Пацаны эти говорят, что убийца якобы прошел к воротам вокруг детского сада. Но и на асфальтовой дорожке тоже нет отпечатков обуви. Так что… – он многозначительно ухмыльнулся. – Никакого убийцы не было, если, конечно, этот парень не Карлсон с пропеллером в заднице.
– На луже следы есть, – ответил Волин. – Только их уже залило. Экспертиза подтвердит, увидишь. И на дорожке они должны быть. Просто твои люди невнимательно смотрели.
– Мои люди всю дорожку носом перерыли, – оскорбился тот. – Можно новый асфальт класть. Следов там нет.
