Марина Серова - Последний танец за мной
– Поедешь как миленькая! – неожиданно жестко осадил ее муж. – Лучше пожить пару недель на природе, чем как этот… в коробке…
– Но мы не можем ехать к совершенно незнакомым людям! – тихо, но твердо проговорила Вера Мышкина. – Мы вас стесним!
– Ну, так давайте познакомимся! – предложила Южина. – Тоже мне, проблема. Знаете, что? – В глазах предпринимательницы стеной непрошибаемой встало упрямство. – Мы теперь получаемся нечужие. Все под одним… киллером ходим. Он свекровь мою прикончил и Петеньку убил. Пускай полиция не может мне помочь, Женька справится. Я точно знаю.
Я даже не обиделась на «Женьку». Надо же, как высоко ценит меня клиент!
– Я ей верю. И вы тоже верьте. Целее будете… Поживем на свежем воздухе, молочка попьем козьего. А Евгения пока тут разберется.
– А обязательно тащиться в такую даль? – жалобно спросила Алена. – Может быть, проще нанять телохранителя каждому из нас?
– Ой нет, мы не можем себе этого позволить, – твердо произнесла Вера.
– Это сколько же охранников надо! – вздохнул Семен. – Да и не сможем мы круглые сутки под колпаком жить. Лучше уехать, сбить киллера со следа.
– А где гарантия, что убийца не доберется до нас в этой вашей… Хмелевке? – Последнее слово Штильмарк произнес с нескрываемым отвращением. Очевидно, Александр Робертович был типичным городским жителем. – Если мы погрузимся в автобус и поедем, это будет выглядеть несколько подозрительно, согласитесь…
– Я придумаю, как вывезти вас в безопасное место поодиночке и не привлекая внимания, – пообещала я. – Кроме того, приставлю к вам парней из охранного агентства. Простую защиту они вам обеспечат.
При этих словах Юлия заметно повеселела, а ее муж, напротив, заскучал. Похоже, ветреная супруга частенько давала ему поводы для ревности.
– Так, значит, договорились! – стукнула ладонью по подлокотнику кресла Люба Южина. – Берем отпуска и все такое. Пакуем чемоданы, только по-тихому.
– Никаких чемоданов! – предупредила я. – Минимум необходимых вещей. И чтобы никто не знал, куда вы уезжаете. Никто, слышите? Ни родители, ни соседи, ни подружки!
Я выразительно посмотрела на Сашеньку, но девочка только грустно вздохнула. Похоже, подруг у нее не было.
– Все согласны? Вам дается один день на то, чтобы привести дела в порядок. Я свяжусь с каждым из вас. В таком составе, как сейчас, вы соберетесь только на месте, в Хмелевке.
– Милая барышня, вам бы военные операции планировать, – с некоторым удивлением произнес Штильмарк.
Я не стала посвящать его в подробности моей биографии. Вместо этого я проводила всех по домам и велела соблюдать предельную осторожность, не ходить поодиночке и, едва завидев что-то подозрительное, сразу звонить мне. Я проследила, чтобы каждый забил в память своего телефона номер моего мобильного.
Так закончился этот вечер.
– Ну, Женька, ты даешь! – восхитилась Люба Южина, когда я вернулась, проводив последнего – Штильмарка.
Лежа в постели, я крутила в голове последние слова Серафимы Ёжиковой. Честно сказать, получалась полная ерунда. Какие «камеры номер четыре»? Кто такие Мельникова и Михалыч? Какие бесовки? Почему их держат за яйца, и за какие именно?! Что все это значит?
Что ж, следовало признать, что мой план, на который я возлагала такие надежды, не вполне удался. То есть в смысле безопасности свидетелей все прошло как нельзя лучше – страх остальных подстегнул нерешительных и убедил принять верное решение. Но вот что касается последних слов погибшей…
Впрочем, текст шарады не полон. Есть один не опрошенный мною свидетель. Герда Подниекс подошла к Симе последней. Возможно, женщина слышала что-то такое, что прольет свет на слова Серафимы и заставит их соединиться в связный текст…
Следующее утро началось для меня рано – телефонный звонок заставил меня выскочить из постели в половине шестого. Я как раз досматривала сон, как будто это я сама наклоняюсь над упавшей Ёжиковой, и она сообщает мне сведения неимоверной важности, а я хлопаю себя по карманам в поисках завалящего огрызка карандаша, чтобы все это записать, и только потом вспоминаю, что у меня в телефоне диктофон. Эх, жаль, что Никита ограничился одними фотографиями! Вот бы он еще воспользовался звукозаписывающим устройством. Тогда бы я смогла размотать это запутанное дело.
– Охотникова, – негромко сказала я в трубку, унимая бешено колотящееся сердце. Вот сейчас окажется, что наше вчерашнее собрание спровоцировало убийцу, и теперь на его совести еще одна жертва. Кто это будет? Смешной толстяк Семен? Белокурая Сашенька Мышкина? Строгий старик Штильмарк? Со вчерашнего дня у меня такое чувство, что я отвечаю за всю эту компанию.
В какой-то степени так оно и есть. Кстати, собирая вчера свидетелей падения гражданки Ёжиковой, я прекрасно отдавала себе отчет, чем это может кончиться. С момента смерти Подниекса прошло три дня. С тех пор наш киллер не делал никаких телодвижений. Затаился, чего-то выжидал. Возможно… шансы чрезвычайно малы, но все же возможно, убийца убедился, что свидетели не представляют для него опасности. Она разобщены, друг с другом даже не знакомы. Никому из них и в голову не пришло бы собираться вместе и сличать последние слова погибшей. Да еще разбираться, какие криминальные тайны кроются за этим…
Тогда получается, что именно я своими действиями спровоцировала киллера. Да, я допускала такую возможность… Но надеялась его опередить. Неужели невидимый убийца меня переиграл? Но кто он, кто?!
В трубке бился истеричный, захлебывающийся слезами женский голос. Я не сразу узнала Юлию Стаценко.
– Успокойтесь и расскажите, что случилось! – резко, приказным тоном велела я. Кажется, подействовало – женщина прекратила рыдать и принялась объяснять. Сквозь всхлипы я разобрала, что рано утром Юлия вышла на балкон и вдруг заметила машину – потрепанный «жигуленок», стоящий прямо у нее под балконом. Именно это транспортное средство стояло там вчера вечером, когда они с мужем возвращались с нашего собрания.
– А вы не ошиблись? – уточнила я на всякий случай.
– Нет! – прорыдала Стаценко в трубку. – Там номер – как дата моего рождения, я еще внимание обратила…
В машине сидели два мужика очень неприятного вида. Увидев Юлию, один навел на нее бинокль.
Да, это не киллеры, а кружок «неумелые руки». Жаль, меня не было в тот момент у дома Стаценко…
– Где они сейчас?
– Уехали! – всхлипнула женщина.
Что ж, значит, счет пошел на часы. И мне нужно как можно скорее убрать свидетелей в безопасное место.
– Юлия, слушайте меня внимательно…
И я изложила все еще хлюпающей носом женщине свой план. Вернее, ту его часть, которая относилась непосредственно к супругам Стаценко.
Скажу честно – Юлия отнеслась к моим наработкам с большим недоверием.
– Слушайте, а это обязательно? – недовольно спросила она.
– Обязательно! – отрезала я. После этого я совершила еще с десяток, не меньше, телефонных звонков – обзвонила всех участников предстоящей операции (я назвала ее «Делит», потому что именно это я и собиралась сделать – стереть свидетелей из их обычной жизни). Кроме того, я связалась с «кузнечиками» и попросила помощи.
«Охранное агентство Коваля», а по-простому «кузнечики» – вот кто мне нужен в трудную минуту!
Сережа Коваль был бывшим сотрудником военной полиции, комиссованным по ранению вчистую. У мужика не было обеих ног, зато голова работала отлично. Первое, что он сделал, оказавшись на гражданке, – влип в неприятности, пытаясь заработать на квартиру, чтобы разъехаться с бросившей калеку женой. Вот тут мы с Серегой и познакомились. Я помогла ему выбраться из ямы (как в переносном, так и в прямом смысле слова), а Коваль перестал искать приключений на свою голову, зато занялся тем, что получалось у него лучше всего – открыл частное охранное агентство. С тех пор мы друзья. Кроме того, порой я подкидываю его ребяткам выгодные заказы, когда клиент дрожит от нетерпения, а я чересчур загружена работой.
Коваль – человек предельно честный и максимально далекий от всяческого криминала. В этом году он женился на девятнадцатилетней красотке, в прошлом угонщице элитных авто. Я была в числе почетных гостей на свадьбе.
«Кузнечиками» я называла сотрудников Серегиного агентства (само собой, исключительно про себя). Все они были как на подбор отслужившими в армии выходцами с городских окраин, в прошлом типичная гопота, абсолютно лишенная инстинкта самосохранения. Серега возился с ними, учил всему, что знал сам. Как поцелуй принца в сказке превращает лягушку в принцессу, так год работы в агентстве Коваля делал из «реального пацана» крепкого профи. Но юные первогодки, вдобавок одетые в одинаковый зелененький камуфляж, вызывали у меня улыбку. Потому и «кузнечики»…
Серега ничуть не рассердился, что я разбудила его так рано. Мы быстро обо всем договорились, и я смогла перевести дух. Все-таки обеспечивать безопасность восьми объектов сразу в одиночку… мягко скажем, непросто.
