Екатерина Гринева - Телохранитель, или Первое искушение
Текилу Борька держал для меня.
– Текилы я вчера напилась. Давай коньяк. Чинно и благородно. Маленькую рюмочку. И шоколадные конфеты.
– Все сделаем в лучшем виде. А потом диванчик, а? – подмигнул мне Борька.
Иногда он подкатывал ко мне с такими шуточками, впрочем, ни на что особо не надеясь. Я шутливо или серьезно отказывала, но Борька не настаивал. Скорее, он говорил эти слова по инерции. Так сказать, амплуа донжуана обязывало.
Борька достал бутылку коньяка, открыл пробку, понюхал.
– Амбре – отпад! Один клиент подарил. Специально берегу для особых случаев.
Он налил коньяк в крохотные рюмки и поставил на столик коробку шоколадных конфет.
– Ну, рассказывай.
Я рассказала ему все свои перипетии и замолчала.
– Н-да, дела, – выдохнул Борька и почесал свою рыжую бороду. – Влипла ты!
– Спасибо тебе, Боречка, за слова утешения и поддержки, – вспыхнула я. Глаза невольно налились слезами.
– Лер, брось. Я не сказал ничего ужасного. Просто констатировал факт. Ты же умная жесткая баба. Тебе что, будет лучше от моих пилюль? Не думаю. Ты же не хочешь услышать от меня байку, что у тебя все в порядке, плюнь на проблему, и она рассосется сама собой.
– Ты прав, – неохотно признала я.
– Тогда давай думать, что делать.
За что я любила и ценила Борьку, так это за способность мгновенно откликаться на просьбу о помощи. Бывают люди, которых вроде бы числишь в хороших знакомых, но стоит тебе попросить о чем-то – сразу уходят в кусты, как будто бы ничего не слышали. Борька не такой.
– Ты для начала скажи: кто такой Хатонцев?
– У-у… – повертел головой Борька. А потом выдохнул. – Крутой бизнесмен с криминальным прошлым и криминальным настоящим. У него в Омске, да и не только там – свой бизнес, доля в акциях предприятий-гигантов. Словом, крупный авторитет со своей реально разветвленной империей. Они с Рысевым были постоянно на ножах. Настоящие соперники-конкуренты.
– Он мог приложить руку к его смерти?
– Без сомнения. Хатонцев был самым непримиримым врагом Рысева, так что… выводы делай сама.
– У Рысева могла быть реальная компра на него?
– Могла, – выдохнул Борька, – очень даже могла. Даже более того, это похоже на Александра Степановича: подстраховаться. Но где сей документ сейчас? У кого он может быть?
– Борь… ты был знаком с бизнесом Рысева. Я была… совсем далека от этого.
– Я знаю, – кратко бросил Борька. – Но ты преувеличиваешь мою осведомленность. Я, наоборот, хотел бежать от всего этого подальше.
– Почему?
Взгляд Борьки застыл. Он замолчал. Потом перевел взгляд на свои руки. Я посмотрела на них. Они дрожали.
– Я никому не хотел об этом говорить. Это было давно… – Он провел рукой по лбу. – Господи. А как будто вчера. Мою мать с отцом подожгли на даче только из-за того, что они с юности дружили с Рысевым. Были друзьями его молодости. Они только что отпраздновали двадцатипятилетие совместной жизни. Поехали на дачу на недельку отдохнуть и… сгорели. Пламя вспыхнуло сразу, когда они спали ночью. Потом установили, что это была легковоспламеняющаяся смесь. Дом занялся мгновенно… – Борька опустил голову.
Я встала, обошла журнальный столик и, подойдя к Борьке, прижала его голову к себе.
– Не надо, Борь, не надо.
Он плакал, не стыдясь своих слез.
– Я не мог больше оставаться в Омске. Рванул в Москву. Скитался по вокзалам. Рысев разыскал меня и дал деньги на учебу, помог снять квартиру. Все оплачивал, ощущая свою вину передо мной, поддерживая меня. Мои родители и семья Рысева дружили по-настоящему. Александр Степанович много раз предлагал отцу уйти к нему и зарабатывать приличные деньги, намного больше, чем тот получал, работая на заводе в КБ. Но отец отказывался, его устраивали и работа, и предприятие, которым он гордился. Тогда мне придется купить твой завод, со смехом говорил Рысев, чтоб ты перешел ко мне. А уже после смерти родителей я узнал, что Рысев наотрез отказался участвовать в аукционе по продаже машзавода. Не могу, говорил он, из-за Севы не могу. Я буду ходить по этим помещениям и все время представлять себе, как Сева работал бы там до сих пор, как мы бы с ним общались, обсуждали охоту, рыбалку. Мой отец часто охотился с Рысевым…
Борька вытер слезы тыльной стороной ладони и мягко оттолкнул меня.
– Спасибо, мать Тереза. Дальше я справлюсь сам.
Я вернулась на свое место.
– Налей еще коньячку, – тихо сказала я. – А деньги на эту фирму тебе тоже дал Рысев?
Это было так похоже на него! Ощущать ответственность за тех людей, которых он любил!
– Естественно, – сухо сказал Борька. – Откуда у меня такие деньги…
Он уже пришел в себя и чувствовал неловкость от того, что я видела его слезы. Мужики любят строить из себя cуперменов и терпеть не могут, когда их застают в минуты слабости. Даже если она вполне объяснима и простительна. С этим я несколько раз сталкивалась. Поэтому умная женщина должна сделать вид, что ничего не было, и быстренько перевести разговор на другую тему.
– И что ты можешь мне посоветовать? – спросила я, отпивая коньяк.
– Надо думать.
Борька залпом выпил рюмку коньяка, потом уставился на меня, словно ему в голову внезапно пришла какая-то мысль, и воскликнул:
– Кажется, я знаю, что тебе нужно…
– Да? – скептически хмыкнула я.
– Но это не стайка мускулистых мачо с накачанными торсами.
Борька действительно полностью очухался!
– В самом деле? – ядовито спросила я.
– Тебе нужен один-единственный мужчина. И я могу его порекомендовать.
– Я серьезно, а ты… – Я готова была уже по-настоящему обидеться, встать и уйти, как Борька, накрыв мою руку своей, сказал, глядя на меня:
– Я тоже серьезно. У меня есть знакомый парень из Омска – он может тебе помочь.
– Чем? Накачанным торсом, как ты только что выразился? Твой знакомый поможет мне разрядиться и на время заменит исчезнувшего любовника?
– Нет. Он – бывший омоновец, охотник и вообще классный парень. Он будет сопровождать тебя до Омска.
– До Омска? – переспросила я. – Но что мне там делать?
– Тебе нужно лететь туда. Потому что если и существует компромат на Хатонцева, то он может храниться у одного-единственного человека, которому Рысев очень доверял. Это тоже друг его юности. Но, в отличие от моего отца, он перешел работать к Рысеву, влился в его команду. Это некий Кулаков Сергей Игнатьевич. Тебе нужно связаться с ним. Чем скорее, тем лучше. Со временем как я понимаю, у тебя не густо. Кстати, ты могла его видеть. Он часто бывал в Москве с Рысевым.
– Да? Может быть. – Неясное воспоминание мелькнуло в моей голове. Я нахмурилась. События прошлого медленно возвращались ко мне. – Ты прав. Кажется, я его вспомнила.
Я поставила рюмку с коньяком на стол.
– Твое предложение логично и разумно. Тогда давай мне телефон твоего чудо-парня. Кстати, как его зовут?
– Земцов Андрей Владимирович.
– Он сейчас в Омске?
– Нет, в Москве. Для тебя это удачное стечение обстоятельств.
– В последнее время у меня стечение обстоятельств со знаком минус. Ладно, а что мне делать с Данько, пропавшими деньгами и бумагами депутата?
– Лера! – вздохнул Борька. – Я что, должен учить бизнес-вумен? Решай проблемы по мере их поступления. Разве не так? Если с бумагами депутата и деньгами ты рискуешь разорением фирмы и другими неприятностями, то здесь на кону – твоя жизнь. Неужели не понимаешь?
Я закусила губу.
– Похоже, ты прав, – неохотно признала я. – Только ты подробно ничего не говори Земцову, я все расскажу сама. И о Данько, деньгах и бумагах депутата – ни слова. Пусть поможет мне разобраться с Хатонцевым. А там посмотрим.
* * *С Земцовым мы созвонились и договорились встретиться в кафе «Техас». Я немного опоздала и поэтому, войдя в зал, стала вертеть головой. Земцов описал себя как высокого мужчину с русыми волосами в черных джинсах и черной рубашке.
Такой обнаружился за столиком у окна. Я подошла к нему.
– Вы – Андрей Земцов?
– Ну да! – Он смерил меня взглядом с головы до ног, но на лице ничего не отразилось.
– Я Валерия Тураева.
Он кивнул.
Я села за столик.
– Где тут меню?
– Зовите официанта.
Да… похоже, особой вежливостью мой новый знакомый не обладает.
Я позвала официанта, и через пару секунд рядом вырос молоденький юноша в синем фартуке.
– Пожалуйста… – протянул он меню. Я бегло пролистала его.
– Стейк с картошкой фри. Салат» ковбойский» и кофе. Все.
Перед моим собеседником стояла большая кружка пива.
– Может, вы что-нибудь закажете? Я вас угощаю.
Он мотнул головой.
– Не надо.
Официант ушел. Мы остались одни, и теперь я могла как следует разглядеть Земцова. Черты его лица были четко очерчены, как будто бы их высекали из дерева или камня. Лицо обветрено, словно он долго находился на морозном воздухе. Кожа с легким красноватым оттенком, брови и ресницы – выцветшие. Глаза непонятного оттенка. Присмотревшись, я поняла, что они – светло-зеленые, чего я раньше никогда у мужчин не встречала. Рот широковат, нос – с легкой горбинкой. Движения спокойные, неторопливые. Он охотник, вспомнила я слова Борьки.
