Стив Гамильтон - Кровь неба (в сокращении)
— Сейчас лететь поздно, — сказал Масква. — Так что отправимся завтра с утра.
Я взглянул на Винни. Он понял меня без слов.
— Ты поезжай домой, — сказал он. — Я без тебя слетаю.
— Я тебя одного не оставлю, — сказал я.
— Если Демерс узнает, он нас убьет.
— Пусть попробует, — ответил я. — Староват он для того, чтобы нас поймать.
— Оставайтесь здесь, — предложил Масква. — Вы ели? Давайте-ка садитесь.
Мы поужинали, разместившись впятером за крохотным столом на кухне у Масквы. После ужина Масква дал нам спальные мешки, и мы устроились на полу. За окном завывал ветер, а мы смотрели, как за стеклянной дверцей печки горит огонь.
— Как ты думаешь, где они? — спросил наконец Винни. — Думаешь, они живы?
Ответа на этот вопрос я не знал.
Масква разбудил нас на рассвете. Ги уже был на кухне — набивал льдом сумку-холодильник.
— Нужно взять с собой еды, — сказал Масква. — Пива прихватить?
— Можно, но при условии, что вы не будете пить за штурвалом, — ответил я.
Он засмеялся, подхватил сумку и велел нам идти за ним.
— Пора показать вам самолет, — сказал он.
Мы пошли по тропинке к озеру.
— Я и сам сопровождаю охотников, — сказал Масква. — Раньше я работал с сыном, с отцом Ги.
— Извините, ваш сын…
Масква только махнул рукой.
— Пару раз я брал с собой Ги, но на базе он зарабатывает куда больше. Я его не виню. — Он оглянулся на внука, который шел замыкающим.
Наконец мы подошли к старому сараю. Оказалось, что внутри — самолет. Масква сказал, что это «бивер». Он был меньше «оттера» Гэннона, но нам и такой годился.
Ворота, выходившие на озеро, открыли, Масква забрался по лесенке в кабину, завел мотор. Шум стоял оглушительный. Когда мы с Винни уселись, Ги столкнул самолет на воду, запрыгнул на поплавок и забрался к нам. Закрыв дверцу, сел рядом с дедом.
— Все готовы? — спросил Масква.
Насчет себя я был не очень уверен, но промолчал.
— Следующая остановка — озеро Агаватизи! — крикнул Масква.
Самолет заскользил по воде и, развив нужную скорость, взмыл в небо. Мы пролетели всего в полуметре над верхушками прибрежных деревьев, но постепенно самолет набрал высоту.
Почти час мы летели над лесами, озерами, протоками. Утренние тучи рассеялись, но ветер не утихал. Его порывы иногда раскачивали самолет, и у меня всякий раз замирало сердце. Однажды самолет накренился так, что часть приборной доски оказалась у Масквы на коленях. Ги невозмутимо установил все на место.
Винни похлопал меня по плечу. Я увидел орла, парящего в небе.
— Мигизи, — сказал Винни. — Может, он принесет нам удачу.
Самолет начал снижаться. Масква опять едва не причесал верхушки деревьев, но все обошлось, и он посадил самолет на воду — правда, только с третьей попытки.
— Не слишком гладко получилось, а, дед? — сказал Ги.
— Посмотрим, как у тебя получится, — ответил Масква.
На дальнем берегу была хижина — белый домик с Г-образным причалом, к которому была привязана моторка. Потом я увидел еще один домик, а за ним, в лесу, и третий. Масква заглушил мотор, и самолет сам подплыл к причалу. Ги вылез из кабины и спрыгнул вниз. Когда он привязал самолет, мы последовали за ним. В ушах у меня еще стоял гул мотора.
— Ну что ж, давайте осмотримся, — сказал Ги и повел нас к домику.
Невысокое крылечко, дверь с сеткой, на двух окнах — тоже сетки. Одна из них продавлена.
— Чертовы медведи… — пробормотал он. — Чуют помойку…
Когда я вошел, то именно помойку и увидел. Посреди комнаты стоял стол, на котором блестели лужи из кетчупа и овсянки. Воняло пивом, а пол был такой липкий, что подошвы приклеивались. На плите стояли три грязные кастрюли, у раковины громоздилась груда немытых тарелок.
Я заглянул в соседнюю комнату. Там были три деревянные койки — чтобы спать в спальных мешках — и печка.
— Какой свинарник! — сказал Масква.
— При мне здесь такого не было, — сказал Ги. — Но это все можно было устроить нарочно.
— Полицию легко обмануть, — заметил Масква. — А тебя нет.
— Надо проверить, что с горючим, — сказал Ги и вышел посмотреть на бак, стоявший снаружи. — Когда я был здесь в прошлый раз, он был полон на три четверти. А теперь там только четверть.
— Недельная норма? — спросил я.
— Да, примерно.
— Так, может, они здесь все-таки были? — сказал Масква.
— Или кто-то подменил бак. — Ги подошел к сараю у причала и заглянул внутрь. Там было еще два бака. — Вот черт, оба пустые! — удивился он. — Сколько бензина извели!
— Может, они много ездили на моторке?
— И проездили два бака? — Ги покачал головой.
— Если ничего нельзя сказать наверняка… — начал я.
— Что-то здесь не так, — сказал молчавший до этого Винни.
— Что ты имеешь в виду?
Винни обернулся к Ги:
— Если бы ты привез сюда охотников, ты бы оставил после себя такое?
— Само собой, нет. Даже если бы те, с кем я приехал, достали меня окончательно, я бы все равно перед отъездом убрался.
— И Том так же поступил бы.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я.
— Что-то случилось, когда они уезжали, — ответил Винни. — Что-то. Может, они очень торопились.
— Или… — подал голос Масква, — или они вообще не уезжали.
Винни обернулся к нему.
— Может, они заблудились на охоте, — продолжил старик. — А люди на базе не хотели за это отвечать. Поэтому и солгали.
— Том бы не заблудился, — сказал Винни.
— Он же был не у себя дома. Для него этот лес чужой.
— Если это так, — сказал Винни, глядя на деревья, — то он все еще там. Том знает, как выжить в лесу.
— Но тогда почему их бумажники оказались в машине?
— Они оставили их в хижине, — сказал Винни. — А Гэннон их нашел. Может, Масква и прав: люди на базе что-то скрывают.
Масква подошел к Винни и взял его за плечи.
— Мы будем искать, — сказал он. — Нельзя впадать в панику, Винни.
— Это я понимаю.
— Давайте сначала поедим, хорошо? А потом осмотримся.
Масква послал внука забрать из самолета сумки. Усевшись на пристани, он достал салями и хлеб. Мы сели рядом и принялись за еду. Вышло солнце. Лучи его согревали поверхность озера, и казалось, стало теплее. При других обстоятельствах денек можно было бы назвать чудесным.
— Вы с Винни пойдете вместе, — сказал Масква внуку, когда мы подкрепились. — Алекс пойдет со мной. Встречаемся здесь в три часа: нужно вернуться назад засветло.
Винни и Ги пошли по тропе в северном направлении. Другая тропа вела вдоль берега озера на запад. Масква шел первым.
— Если они потерялись, — сказал я, — то могли уйти на много километров отсюда. Как мы их найдем?
— Их, может, и не найдем, — ответил Масква, — но отыщем путь, по которому они шли.
Мы углубились в лес. Тропа иногда пропадала, но Масква шел вперед, и мы снова выходили на нее.
— Видишь следы? — сказал он. — Это черные медведи. Заметил, как они ходят? Задняя лапа попадает в след передней.
— А следы человека вы видите?
— Конечно. А ты что, нет?
— Увы, — признался я, — я в этом не очень разбираюсь.
— Ты просто присмотрись повнимательнее. Иди-ка сюда. — Он присел на корточки у края тропы и размел рукой сосновые иголки. — Вот отпечаток ботинка. О чем это тебе говорит?
— Размер великанский, — сказал я.
— А еще что?
— След не очень свежий.
— Почему ты так решил?
— На самой тропе следов человека нет, только медвежьи. Значит, медведи прошли здесь позже.
— Так. А еще что?
— Сосновые иголки, — сообразил я. — Почти скрыли след.
— А если человек шел по иголкам?
Я пригляделся повнимательнее.
— Тогда иголки были бы втоптаны в грязь.
— Молодец, — похвалил меня Масква.
— А теперь что будем делать?
— Вернемся назад. Похоже, по этой тропе уже недели две никто не ходил. Значит, они направились в другую сторону.
Мы вернулись к домикам и сели на причале.
— Озеро красивое, — вздохнул я. — Жаль, что мы приехали не отдыхать.
— Ты, наверное, хороший друг. Помчался в такую даль.
— Винни поступил бы точно так же.
Солнце катилось на запад, тени становились все длиннее. Винни и Ги появились только в половине четвертого.
— Что нашли? — спросил Масква.
— Медвежьи следы, — ответил Ги. — И человеческие тоже, довольно свежие. Впрочем, тропа расходится на две. А потом еще на две.
— А в одном месте… — вставил Винни.
— Да, там много следов. Мы не поняли почему.
— У нас мало времени, — сказал Масква. — Нам пора назад. Завтра возьмем с собой рации и побольше еды.
— Я не полечу, — сказал Винни. — Я здесь заночую.
— По-моему, это не очень удачная мысль, — заметил я.
— Том был здесь. Я это чувствую. Если я останусь, я смогу ему помочь.
